Кира метнулась, едва успев спрятать трусы со стула под подушку, и замерла у шкафа напротив кровати.
В комнату вошли двое. Мадам Мариз в сиреневом платье, от которой пахло её обычными духами, и незнакомый ей маг в чёрной строгой мантии.
– Риаз, выйди, – отрывисто произнесла мадам Мариз. – О беспорядке в твоё дежурство мы поговорим позже.
– Пусть остаётся, – холодным голосом произнёс её спутник, не глядя на Киру. – В конце концов, я тоже жил тут не один.
Кира моргнула. Его лицо и голос были странными. Вроде бы она видела и слышала гостя, но, стоило ей отвернуться, она не могла вспомнить, как он выглядел. Вот это да, подумала она. Маскирующая магия была незаконна, но воспитательницы наверняка могли закрыть на это глаза, если им заплатили достаточно. А судя по дорогой мантии незнакомца и драгоценном алом камне в одном из двух перстней-артефактов на пальцах его левой руки, не скрытых маскировочной магией, заплатить ему было чем.
– А вот вы, – негромко сказал незнакомец, обернувшись к мадам Мариз, – выйдите.
Попробовала бы Кира сказать ей что-то подобное, осталась бы без сладкого на месяц. Но мадам Мариз только повернулась и вышла без слов.
– Здорово вы её, – поражённо прошептала Кира.
Незнакомец не обернулся.
– Ей было хорошо заплачено.
Его голос был ей смутно знаком. Или знаком не ей? Кира нахмурилась. Впрочем, неважно. Главное, у неё был гость.
Который просто стоял и пялился в стену над её кроватью. В никуда.
Вряд ли его интересовало старательно выведенное «К. Риаз» над изголовьем. Или куда менее заметная, но куда более забористая строка, характеризующая мадам Мариз самым исчерпывающим образом.
– Это была ваша комната, да? – наконец спросила Кира.
– Десять лет, – отрешённо сказал незнакомец. – Десять лет самых… – Он запнулся. – Право, у меня богатое воображение, но даже я не выдумал бы пытки хуже, чем засунуть сюда ребёнка на всё его детство.
– Тут есть уроки рисования, – бесстрастно сказала Кира. – И пончики по воскресеньям.
– Ничего не изменилось.
Он провёл по стене рукой, и Кира моргнула: по штукатурке побежали новые надписи. Даже цвет стены изменился, из болотно-зелёного становясь серым, блекло-розовым, жёлтым…
… «Люблю Мартину», «в жизни нет смысла», «хочу домой», «Алиса», «оставьте меня в покое», «мама, я тебя люблю», «Я – лучший боевой маг Академии»…
И поперёк стены, кристально ясной магической вязью – выдолбленная в камне надпись, от которой не мог оторваться взгляд Киры.
«Я уничтожу вас всех».
– Восемьдесят лет детских слёз, – задумчиво заключил незнакомец. – Я могу сжечь это в любой момент, но какой смысл? Вас просто заставят жить в другом убожестве.
– Сожгите, – предложила Кира. – Или боитесь?
От его тихого смеха у неё мурашки побежали по позвоночнику.
– Девочка, если бы ты знала, кто я такой, ты бы…
Он вдруг осёкся.
– Глупец, – мрачно произнёс он. – Совершенно не с кем поговорить, и когда-нибудь меня на этом поймают.
Незнакомец перевёл на неё взгляд, и ей показалось, что неуловимая магия, скрывавшая его лицо, вот-вот спадёт.
– Я умею видеть талант, – тем же холодным голосом сказал он. – Будет жаль, если твой пропадёт здесь. Когда ты вырастешь, я смог бы сделать из тебя нечто полезное… но к тому времени меня не будет в живых.
Он сказал это совершенно спокойно.
– Почему?
– Потому что я очень хорошо умею убивать. И мог бы научить тебя… но не будем возвращаться к печальным новостям. Возвращаться вообще плохая идея. – Он покачал головой. – Я и сам не знаю, зачем пришёл сюда. Прощаюсь, должно быть. Ведь больше мне прощаться не с чем.
Он щёлкнул пальцами, и верхний слой штукатурки осыпался, падая на пол и на постель Киры. От надписей не осталось и следа. На безупречную чёрную мантию, разумеется, не попало ни пятнышка.
И сейчас этот маг уйдёт в другую жизнь, с горечью подумала Кира. К настоящей магии, к собственным апартаментам и дорогим автомобилям… возможно, даже к друзьям, которых ему дали выбирать самому.
Впрочем, нет, вдруг подумала она. Без друзей. Иначе бы он не пришёл сюда. У него совсем никого не было, как и у неё. Кем бы этот незнакомец ни был, он даже не мог вернуться домой.
Он на миг задержался в дверях, провёл пальцем по косяку, и она вдруг решилась.
– Возьмите меня с собой, – выпалила она.
– В смерть? Хорошая идея.
Дверь хлопнула за ним.
Он не вернётся, со странным сожалением подумала Кира. А ведь они были знакомы. Потому что она, кажется, могла вспомнить его имя.
Да… Ду…
– Дуайт, – выдохнула она, вновь очнувшись на полу.
– Не думаю, что это моё настоящее имя, мисс Риаз. Впрочем, даже в этом случае, я надеюсь, вы не опуститесь до фамильярности.
Она лежала в его постели, надёжно укрытая одеялом. Кира приподнялась, и его руки почти насильно впихнули в её пальцы чашку горячего настоя.
– Пейте, одевайтесь и убирайтесь к чёрту. Мне нужно уехать.
Профессор уже застёгивал на горле дорожную мантию.
– Почему так срочно? – спросила Кира. Ей плевать было на оскорбление, она была слишком потрясена тем, чем видела. – Хотите снова съездить в приют? Ведь это были вы, верно? Там, в моей комнате?
– Ещё одно слово, и я выброшу вас из этой комнаты даже без одеяла, – бесстрастно сказал профессор. – Я неясно выразился? У меня нет времени.
Воспоминания фиксируются, если сразу же принять особый очень редкий состав, вспомнила Кира. До чистейшей, беспримесной ясности, до мельчайшей детали, чтобы их можно было рассматривать снова и снова под микроскопом…
… Но только в первые часы после события.
А значит, уже через три-четыре часа станет поздно.
Она резко встала, отставила допитую чашку и набросила лежащую рядом с кроватью серую форменную мантию. Вытканную куда тоньше и изящнее её собственных, но она это едва заметила.
Остальные её вещи уже лежали рядом в простом бумажном пакете. Похоже, ей снова предстояла ещё одна прогулка без нижнего белья, но сейчас Киру волновало не это. Она бросила взгляд на часы: следующая лекция должна была начаться через двадцать минут.
– Вы уезжаете надолго? – спросила Кира, оправляя мантию.
– Да, – последовал короткий ответ.
– А ваши занятия?
– Подождут. Эти бездари все равно недостойны моего общества.
Профессор подошёл к столу, выдвинул ящик и сделал ей знак подойти. Кира послушалась, и ей в пальцы скользнула тонкая пачка купюр.
