Но он был неправ. Совершенно, абсолютно, категорически неправ.
– Райли не такой, как маги, изводившие меня пять лет назад, – твёрдо сказала она. – У него есть сердце. Он хотел тогда меня защитить, но несколько месяцев был на попечении целителей, и…
– Враньё. Ему было плевать на вас. И ему было бы плевать сейчас, если бы он не был заинтересован в вашем донорстве.
– Райли сказал, – отчеканила Кира, – что не заинтересован в донорстве. Что он всего лишь хочет дать мне пару уроков. А что до тех магов из Протектората, кто осаждают меня своими предложениями в запечатанных конвертах, он предложил эти конверты просто сжечь. И сказал мне, что ненавидит давление. Как и я! И вас я тоже ненавижу, когда вы на меня давите!
Профессор Деннет отрывисто, сухо расхохотался.
– Вы никогда не слышали об игре в доброго и злого полицейского? Разумеется, он не будет на вас давить. Он ещё и разгонит всех ваших обидчиков. А донорство даже не предложит, нет – вы попросите его об этом сами. После того, как он сводит вас на очередное свидание, не докучая ни непристойными приставаниями, ни малейшим знаком, способным вызвать у вас неудовольствие. Ненавидит давление? Ха! Да его консультируют лучшие психологи Протектората, чтобы вы не сорвались у него с крючка!
Лицо Киры пылало.
– Я вам не верю, – выдавила она. – Вы говорите это только затем, что боитесь, что я не достанусь вам!
Профессор пожал плечами, вновь принимая безразличный вид.
– Мне будет мешать ваша привязанность к мистеру Хили, это так. И ещё больше мне будет мешать ваше разбитое сердце, когда вы наконец поймёте, что я был прав. Но поверьте, мисс Риаз, я умею работать и с тем, и с этим.
– А я не дам вам со мной работать, – процедила Кира. – Как только мы завершим ритуал, я пошлю вас к чёрту!
– Осторожнее с резкими словами, мисс Риаз. Я ведь могу придумать вам поистине страшное наказание.
– Какое? Забудете на «той стороне»?
Профессор усмехнулся.
– Уж чего-чего, а этого с вами не случится.
Кира хотела ответить очередной резкой репликой, но осеклась.
Не случится? С ней? Хотя даже Райли Хили не смог вытащить оттуда собственную невесту?
– Почему?
– Потому что я единственный в целом мире человек, способный вас вытащить. – В глазах профессора что-то блеснуло. – Поверьте мне.
– Но… Откуда? Откуда вы это знаете?
– Потому что мисс Лорейн Ши я вытаскивал дважды, хотя не питаю к ней никаких чувств, – бесстрастно сказал профессор. – А значит, и подавно вытащу вас.
Кира вздрогнула.
И подавно? То есть к ней он что-то чувствовал?
И… Лорейн чуть не погибла? Дважды?
– Неудивительно, что она от вас сбежала! – выпалила Кира.
– Она была предупреждена о рисках: как донор она была куда слабее вас, и я не раз говорил ей, что ритуал несёт в себе серьёзную опасность. Да, дважды она захлебнулась в потоках силы, уходя за грань, и оба раза я вытащил её, перераспределив энергию. Вреда ей это не причинило. Я не ставил под угрозу её жизнь, прерывал ритуал в самом начале при малейшей угрозе её здоровью, и поверьте мне, платил я ей соответственно. К счастью, большую часть этих денег удалось вернуть… не то, чтобы вас это интересовало. – Профессор пожал плечами. – Не будем говорить о мёртвых. Лучше подумайте о себе. К примеру, о роскошном кожаном украшении на вашей милой шее.
Кира поднесла руку к воротнику мантии. Она совсем забыла.
– Вы не разрешаете мне его снять?
На лице профессора появилась насмешливая улыбка.
– Почему? Снимайте. Если сможете.
Не сможет, обречённо поняла Кира.
Насмешливая улыбка сделалась явственнее.
– Вам придётся очень попросить, чтобы я позволил вам его снять. Предупреждаю, умолять придётся долго.
Вся решительность Киры развеялась, как дым.
– Его же заметят, – растерянно сказала она. – И заподозрят…
– Кого? Глупая девочка разрешила надеть себе игрушку и не смогла от неё избавиться. Какая трагедия. Уверен, ваши однокурсницы в общей душевой будут в восторге. Да и ваши однокурсники проявят к вашему высокому воротнику немало интереса.
– Но… что же мне делать?
– Можете приходить мыться сюда. – Профессор кивнул на еле белеющие в темноте стены китайской беседки. – Ради удовольствия лицезреть вас верхом на белом лебеде я, пожалуй, даже потру вам спинку.
Кира представила, как спускается в ванную вечером в обычной одежде, как она раздевается, как её окружают другие адептки, как разносятся слухи, как в коридорах то один, то другой старшекурсник «случайно» будет отгибать ей воротник и звать друзей, и чуть не расплакалась.
Профессор несколько секунд глядел на неё, потом вздохнул.
– Идёмте.
– Куда? – еле слышно спросила Кира, подавив всхлип.
– В мои апартаменты. Сегодня ночью вы ночуете там.
– Где?!
– Ну не думаете ли вы, что я дам вам спать в комнате, где прошлой ночью произошло убийство? Вчера ещё куда ни шло: вы оставались там пару часов и едва ли заснули, а убийца должен был обладать поистине железными нервами, чтобы вернуться туда второй раз за ночь. Но даже это было ошибкой с моей стороны. Сегодня вы туда не вернётесь.
– Но я обещала не… – Кира запнулась. Она сказала, что не ляжет с ним в постель, это были её собственные слова!
– Что до вашего обещания … что ж. Считайте себя гнусной обманщицей.
Он шагнул к ней, властно обхватил за плечи и повлёк к выходу.
Когда профессор вышел из душа в лёгких штанах-хаками, Кира уже лежала под единственным одеялом. Она не посмела ослушаться короткой властной команды, и разделась целиком. Только широкая полоса ошейника покрывала её горло.
Когда она начала беспрекословно его слушаться? Когда начала жить двумя жизнями – смелой адептки Киры и бессловесной игрушки профессора, ходящего по краю тьмы?
И самое ужасное, когда это начало ей нравиться?
– Как давно я засыпал, обнимая соблазнительную девственницу в своей постели? – задумчиво вопросил профессор, забираясь под одеяло рядом с ней.
– Девственницу?
– Ну уж это-то про вас совершенно очевидно.
Он обнял её сзади так просто, словно делал это каждую ночь, и Кира невольно прижалась к нему, принимая позу поудобнее.
– Вообще-то никогда, – задумчиво произнёс профессор. – То есть совсем никогда. Возможно, однажды я и засыпал с женщиной, а может быть, и не однажды. Но я этого не помню.
Кира моргнула.
– Не помните?
