— Ах, ты ж! — зашипела принцесса, наблюдая, что вперед стремительной молнией бросились Айча, княжна Вартхейма, и юная Мамика, дочь шейха. — А кто это третий лидер? Никак Лючия Захрейнская? Надо же, словно ветер несется! Нет, точно… она. Только у нее могут быть медные волосы. Вот это физическая форма! Обошла и восточную княжну, и дочку шейха… Мне бы догадаться, что будет обладать сноровкой, видела же, как лихо держалась в седле. Кстати. На ней те самые юбка-брюки, что люблю носить сама. Да и двум другим девушкам, оказавшимся у коробки с табличками второй и третьей, бежать было легко. Потому что они облачены в восточные наряды… с шароварами.
Адала проследила, как Лючия вскинула руку с табличкой и продемонстрировала цифру один, Айча попрыгала немного на месте от удовольствия, что добыла табличку под номером два, а Мамика прижала к груди тройку. И принцесса в ту минуту подумала, что, пожалуй, эти три девушки и должны были стать основными соперницами Лаурели.
— Так! А что там Пироженка?.. — подумала Адала, а ворон встряхнулся и резко повернул голову направо. — Боги! Что же она делает?! Был же уговор…
А ее подопечной, никак иначе, а передался дух состязания. Забыла Лаурель все свои опасения, как видно, и бросилась бежать за остальными невестами.
— Зачем?! — простонала внутренне принцесса, а ее птица подняла перья на загривке.
Как же нелепо смотрелась полная бегущая девушка. В своем желтом платье она была еще похожа на колышущуюся горку ванильного крема. И ладно бы, что ее потуги ничуть не помогали оказаться среди первых конкурсанток, так еще пыхтела и краснела и…
— Только не это! — Адала вздрогнула, а ворон взмахнул крыльями, когда Лаурель запуталась в собственных ногах, споткнулась и рыбкой полетела на пол.
Княжна упала на паркет и как растеклась по нему желтой лужей, а ее грациозно обошла, чтобы не задеть, нисколько не спешащая маркиза Елина. Вот у кого хватило выдержки не уподобиться другим.
— Кажется, моя подопечная окажется замыкающей в списке конкурсанток… как и было запланировано. Вот только этого безобразного падения не должно было случиться. И совершенно точно, я теперь знаю, кто еще будет очень серьезно добиваться звания жены генерала. Елина! У нее явно есть некий план. А может, я взялась поддерживать не ту девушку? Эта железная леди может быть еще тем наказанием лорду Ноймену. Но нет, взялась, и назад ходу нет.
Ворон вспорхнул с ветки и полетел к окну, где осталась открытой створка. Влетел в помещение, а пола коснулись голые миниатюрные девичьи стопы. Обнаженная Адала чуть поежилась от осенней прохлады, проникшей в комнату через оставленное открытым окно, и поспешила к своей одежде. Но только принцесса протянула руку к нижней рубашке и панталончикам, как услышала голоса в коридоре. К двери точно кто-то подходил.
— Этого мне и не хватало! — зашипела она и юркнула за диван.
Глава 8. Соревнования начались
Времени хватило только на то, чтобы натянуть на себя рубашку, причем делала это, уже согнутая пополам, и в тесноте пространства между стеной и спинкой диван. Еще Адала озаботилась тем, чтобы никакие ее тряпки, спешно свернутые, не были ниоткуда видны. Вроде бы успела. Но дыхание девушка выравнивала уже, когда в комнату вошел Филипп Второй и его боевой генерал.
— И где оно, обещанное веселье? — недовольство в голосе лорда Ноймена можно было черпать ложками.
— Рано строить из себя обиженного, друг мой. Это же всего лишь прошла жеребьевка.
— Но мне она совсем не понравилась. Устроили какой-то балаган. И ты, Филипп, как будто этому рад. А еще, отчего в числе моих невест оказалась та несуразная дорина, которая упала?
— Княжна Лаурель на особом счету у моей супруги. Ее величество ценит добродушие девушки. Думаю, поэтому.
— Разве что добродушие… сам-то я в ней абсолютно ничего не нахожу. Больше тебе скажу, если на других невест моя мужская суть вполне отзывается, даже на эту, на грымзу маркизу Елину слабая, едва-едва, но реакция есть, то на эту совсем ничего не откликается. Ты понял меня?
Далее мужчины обменялись репликами, которые принцессе совсем не хотелось бы услышать, но так уж вышло. И она постаралась от их разговора отрешиться, чтобы он не омрачил слух порядочной девушки, даже пальчиками уши зажала. Сидела в неудобной позе и мысленно шипела: «Так, значит! Ничего у тебя на Пироженку не откликается… Замечательно! Именно для нее я и расстараюсь». А как потом опустила руки, так до нее долетела фраза, высказанная королем:
— Северин, не спеши с выводами. И пусть тебе нисколько не подходит княжна, но я тебя очень прошу, пригласи ее вечером на танец. Сам понимаешь, мне не хочется ссориться с супругой. Что до отбора, так я поставлю на завтра конные состязания, вот толстушка с него и вылетит.
А принцессе подумалось, какая жестокость. Ох уж эти мужчины, как быстро готовы составить мнение только по внешнему виду. Хотя, что уж греха таить, внутренний мир Пироженки ей самой что-то не очень нравился. Но имелась женская солидарность. И еще толстушку было жаль. Как король сказал? Вылетит с отбора завтра? Но Лаурель могла в прямом смысле на предстоящих скачках вылететь… из седла. А это очень и очень опасно. Вдруг серьезную травму получит? Видела Адала, как княжна держится верхом. С таким умением запросто могла и шею себе сломать.
— Что же делать? — этим вопросом промучилась все время, пока монарх и его друг генерал, расположившись на диванах, попивали горячительные напитки. Как это по-мужски, перенервничали девушки, проходившие жеребьевку, а нервную систему успокаивали мужчины, устроившие им встряску.
Но из комнаты Адала уходила потом, вслед за друзьями, с полностью созревшим планом. Как последний штрих во внешнем виде завязывала фартучек, положенный горничной, и поправляла волосы, и одновременно ставила точку в задумке.
— Да! Я поскачу вместо княжны. Привязать несколько подушек-думок в соответствующих местах, прикрыть все широким платьем, на голову водрузить шляпку с вуалью, и а-ля! Вот когда бы, в какой момент, подменить Лаурель?..
Эта задача не давала покоя, над ней ломала голову, когда в задумчивости брела по дворцовым коридорам, и замерла, неожиданно натолкнувшись на генерала Ноймена. Нет, слава Матери Природе, не буквально натолкнулась, а только взглядом. Он, оказалось, вышел на каменную террасу и задумчиво рассматривал то самое дерево, на котором недавно сидел ворон. Зачем ему это надо было? О! Потом еще заложил руки за спину и покрутился немного на каблуках, осматривая близлежащий парк, вернее верхушки его деревьев.
— Так, так! Не почувствовал ли мою магию? — нахмурилась Адала. — На болоте я несколько раз оказывалась совсем рядом, вдруг запомнил отголоски преображения? Мне надо быть очень осторожной, а лучше не подходить близко к этому мужчине. Но как тогда сейчас пройти мимо?
Решила прокрасться на мысках, пока генерал задирал голову к небу. Что это он теперь делал? В облаках высматривал ее ворона? А все-таки странно. Если учуял тот фон, то выходило, имел некоторые способности к магии. И все равно не сходилось: на болоте принцесса оборачивалась ланью, теперь же пользовалась образом птицы. Или генерал, непонятным образом, умел считывать следы ауры, остающиеся неизменными? Такие мысли тревожили, особенно, когда следовало прошмыгнуть мимо мужчины всего в паре-тройке шагов.
