— Он будет у нас жить? — удивилась та.
— Да. Штабс-ефрейтор Штайнер. Отпуск — две недели. — Он рассмеялся каким-то деревянным смехом. — Черт их знает, о чем они там себе думают. Мы всегда принимаем отдыхающих группами, каждая приезжает на десять дней. Сейчас все места заняты.
Штайнер почувствовал, как в нем нарастает нетерпение.
— Но у вас должен быть хотя бы один пустой чулан. Иначе я пойду искать себе съемную квартиру.
— Это запрещено правилами, — быстро ответил фельдфебель и задумался на несколько секунд.
— Мы можем разместить его наверху, — неожиданно предложила медсестра.
Фельдфебель недоуменно посмотрел на нее:
— Ты хочешь сказать, на самом верху?
Женщина кивнула, и тот снова повернулся к Штайнеру:
— У нас есть комнатка для особых гостей, но она находится на четвертом этаже.
Штайнер внимательно посмотрел сначала на фельдфебеля, затем на медсестру.
— Для особых гостей? — переспросил он и заметил, что женщина покраснела, и улыбнулся: — Согласен на эту комнату. Лифта у вас, видимо, нет. Я угадал?
Фельдфебель рассмеялся.
— Прислуге она не так нравится, как тебе, — сказал он. — Понимаешь, это здание раньше использовалось как летний дом отдыха для больших шишек из русского правительства. Верхние комнаты предназначались для прислуги. Мы сейчас подготовим эту комнату. Посиди пока на скамейке. Мы скоро вернемся. — Фельдфебель указал на белую скамейку, стоявшую в тени деревьев, затем сделал знак медсестре и вернулся вместе с ней обратно в дом. Штайнер снял со спины ранец, расстегнул куртку и со вздохом сел. Затем принялся разглядывать море. Где-то там, за линией горизонта, лежат дальние страны — Турция, Сирия, страны Аравийского полуострова и Индийский океан, огромный мир со сказочными островами, о которых он так много мечтал в юности, тоскуя о несбыточных увлекательных приключениях. На море было удивительно спокойно, слышался лишь ритмичный плеск волн. Прикрыв глаза, он позволил песне моря убаюкать себя, наслаждаясь теплом безоблачного апрельского дня. С моря дул легкий бриз. Сосны тихо покачивались, отбрасывая подвижную тень на зелень садов.
Штайнер полностью забыл о том, где находится. Когда он услышал прямо в ухо чей-то голос, то не сразу осознал происходящее. Около двери стояла медсестра. Он медленно встал, поднял свой ранец и медленно приблизился к ней.
— Вы что, уснули? — спросила она.
— Нет, был близок к этому. Комната уже готова?
— Готова. Она вам понравится. — Когда они стали подниматься вверх по лестнице, медсестра заговорила снова: — Вам очень повезло. Другим военнослужащим вашего чина приходится спать по двое-трое в комнате. Вы первый, кто приехал к нам в одиночку. Кстати, ваша комната находится рядом с моей.
Штайнер искоса посмотрел на нее и сказал:
— Надеюсь, вы не храпите. У меня очень чуткий сон.
Вскоре они оказались на четвертом этаже. Женщина подошла к одной из многочисленных дверей.
— Вот здесь, — сообщила она, пропуская его вперед. Штайнер на пороге остановился, разглядывая приготовленную для него комнату. Слева стояла кровать, головой к большому окну. В центре небольшой стол и два стула. Правая стена занята широким диваном с несколькими подушками. Штайнер оглянулся и увидел рядом с собой лицо медсестры.
— Вам нравится? — спросила она. Штайнер кивнул, подошел к столу и положил на него ранец. Затем подошел к окну и выглянул в него.
— Отсюда открывается очень хороший вид. Вы можете каждый вечер любоваться закатом, — сказала ему в спину медсестра.
Когда он повернулся к ней, то случайно коснулся рукой ее груди.
Наморщив лоб, Штайнер спросил:
— Из вашей комнаты тоже можно любоваться закатом?
— Конечно, — рассмеялась она. — Я же сказала, что моя комната находится рядом с вашей.
— Отлично, — холодно отозвался он. — Мне было бы неудобно, если бы вы наблюдали за закатом из моего окна.
Пока он снимал куртку, медсестра провожала его действия неприязненным взглядом. Ее лицо покраснело.
— В этом здании много других комнат, — произнесла она дрожащим от гнева голосом.
— Нисколько не сомневаюсь в этом, — ответил Штайнер. — Я бы очень удивился, узнав, что вы их все знаете. Где здесь именной список?
Медсестра уже собралась шагнуть за порог. Оглянувшись, она смерила его недовольным взглядом:
— У нас нет такого списка, и здесь не приняты чины. Здесь обычный распорядок дня, и наши жильцы должны следовать ему. — Она сердито указала на табличку с распорядком дня, висевшую на стене, и, шагнув за порог, громко захлопнула за собой дверь. Штайнер усмехнулся, затем подошел к указанной табличке и внимательно изучил ее. С часу до трех предполагался отдых. Этим, видимо, объяснялась тишина, царившая в доме, в котором размещалось семьдесят-восемьдесят человек. Ужин подавался в столовой в половине седьмого. Штайнер посмотрел на часы: было лишь полчетвертого, и поэтому он решил искупаться. Разложив вещи, он вышел из комнаты и медленно зашагал к пляжу. Здесь Штайнер разделся и зашел в воду. Энергичными гребками он доплыл до обломка скалы, возвышавшегося среди волн примерно в пятидесяти метрах от берега. Отсюда открывался прекрасный вид во все стороны. Город тянулся вдоль линии берега примерно на километр. Со скалы были видны горы, угрожающе нависшие над городом.
Штайнер настолько увлекся созерцанием ландшафта, что удивился, услышав чей-то голос, позвавший его. Он посмотрел вниз и увидел человека, энергично рассекавшего волны. Доплыв до скалы, пловец вскарабкался на нее. Часто дыша, он отряхнулся, почему-то напомнив Штайнеру пуделя.
— Вот так, мой друг, — произнес он. — Такова жизнь.
Незнакомец отжал на себе красные плавки, смахнул воду со светлых волос и после этого уселся на камень рядом со Штайнером.
Его тело было не очень физически развито, однако он обладал красивой головой с голубыми глазами и розовыми щеками.
— Прекрасно! — весело продолжил юный блондин. — Лучше быть не может. Верхушка социалистического рабочего государства умела ценить приятные стороны жизни. Как ты думаешь?
— Они были бы идиотами, если бы ими не пользовались.
Блондин согласно кивнул:
— Это точно! Ты где остановился? Я тебя еще здесь не видел.
— Я прибыл час назад, — признался Штайнер.
— Приехала новая группа? — удивился юный блондин.
— Нет, я прибыл один.
— Понятно. И все равно, где ты остановился? — парень даже не пытался скрыть своего любопытства.
Штайнер показал на дом отдыха дивизии.
— Паршивое место, — презрительно произнес белокурый парень. — Красивый фасад, за которым ничего нет.
