— Я сейчас им отвечу, — заявил он. — Вдруг у первого батальона передатчик вышел из строя?
С этими словами он переключил передатчик на незатухающую волну и дал продолжительный тон. Пальцы его заплясали на ключе. Другие радисты наблюдали за ним, не скрывая своего восхищения. Нонненмахер не случайно считался самым быстрым радистом во всем полку. Нужно было быть воистину виртуозом своего дела, чтобы записывать за ним сообщение. Ответ не заставил себя ждать. Сначала сигнал связи, затем подтверждение, затем череда знаков азбуки Морзе. Нонненмахер удовлетворенно кивнул:
— Они нас слышат. Нам нужно ждать.
В ожидании прошли две или три минуты. Затем сигнал появился снова, а после того, как Нонненмахер на него ответил, радисты услышали другой, хорошо им знакомый сигнал, предваряющий срочное сообщение.
Сосредоточенно нахмурившись, Нонненмахер подался вперед. Несколько секунд не было слышно ничего, кроме азбуки Морзе. Внезапно обер-ефрейтор резко выпрямился, словно его ударило током.
— Ничего не понимаю, что там у них происходит, — произнес он с отчаянием в голосе. — Вы только взгляните вот на это.
Нонненмахер вернулся к передатчику, чтобы подтвердить прием донесения, а тем временем другие радисты, — все, как один, не веря собственным глазам, — принялись изучать только что полученную сводку.
— Отнесите это командиру, — распорядился Нонненмахер. — Немедленно.
Один из радистов тотчас бросился вниз, в штабной кабинет. Полковник Брандт был занят тем, что укладывал личные вещи в огромный холщовый мешок, так что, когда к нему влетел взволнованный радист, он раздраженно обернулся и недовольно спросил:
— В чем дело?
Вытянувшись в струнку, солдат отдал честь и отрапортовал:
— Радиодонесение от второй роты штабу полка.
Брандт повернулся к нему:
— И?
— Вторая рота окружена в заводском подвале, под башней. Лейтенант Трибиг мертв.
Было видно, что радист колеблется, не зная, что говорить дальше. Однако затем набрался смелости и закончил:
— Подписано штабс-ефрейтором Штайнером.
В три огромных шага Брандт преодолел разделявшее их расстояние и вырвал бумагу из рук радиста:
— Были другие донесения?
— Так точно, герр командир.
И радист пустился в объяснения: как они случайно перехватили первое донесение, как, в конце концов, были вынуждены ответить, когда батальон ответил молчанием. Брандт терпеливо выслушал историю от начала и до конца и лишь затем спросил:
— У вас есть текст первого сообщения?
— Он у обер-ефрейтора Нонненмахера.
— Немедленно принесите его мне, — распорядился Брандт. — И сообщите второй роте, что мы придем им на помощь. Поторопитесь!
Полковник подождал, пока за радистом закрылась дверь, после чего подошел к телефону. Глаза его горели недобрым огнем.
— Срочно соедините меня с лейтенантом Штро! — рявкнул он в трубку.
Как только на верху шахты подъемника сверкнул условленный сигнал, фельдфебель Шульц повернул голову.
— Это они! — воскликнул он, после чего сам посигналил в ответ. — Сколько людей вы намерены послать к ним наверх? — обернулся он к Трибигу. Тот стоял за его спиной и нервно ощупывал ремень автомата.
Трибиг нерешительно огляделся по сторонам.
— Думаю, десяти хватит. Остальные останутся со мной. Вы тоже, фельдфебель.
— Слушаюсь, герр лейтенант! — отчеканил Шульц, после чего обратился к стоявшим рядом солдатам: — Вам что, нужно особое приглашение? Живо пошевеливайтесь!
Один за другим солдаты вошли в шахту и начали карабкаться вверх.
— Быстрее! — подгонял их Шульц, теряя терпение, и, шагнув к шахте, выгнул шею, чтобы посмотреть вверх. За перекладины ухватился уже четвертый солдат, когда сверху послышался странный шум, за ним последовал крик, услышав который все остальные отшатнулись от двери. Спустя мгновение у них на глазах к их ногам сверху обрушилось тело и с глухим стуком упало на каменный пол. Шульц открыл было рот, чтобы предупредить остальных, крикнуть им, чтобы они возвращались, но не успел, потому что уже в следующее мгновение заговорил русский автомат. Трое солдат с тем же отвратительным глухим стуком рухнули вниз, а спустя мгновение мимо дверного проема с шипением проплясали словно огненные снежинки искры от ручной гранаты. В самой шахте пророкотали четыре или пять взрывов. А затем наступила мертвая тишина.
— На них можно поставить крест, — прохрипел Шульц, обращаясь к Трибигу. — На них и тех, кто с ними. Если мы сию же минуту… — он не договорил, потому что Трибиг неожиданно бросился по коридору и вскоре оказался в проходе между двумя рядами станков. Шульц со всех ног кинулся за лейтенантом. Он догнал его лишь у токарного станка, на котором радисты устроили свою радиостанцию.
— Доложите командиру батальона, что нам не удержать завод даже в течение пяти минут! — крикнул им Трибиг. — Мы должны уходить отсюда, причем немедленно и… — Он на мгновение умолк. — Доложите, что штабс-ефрейтор Штайнер убит. Ну как, удалось установить связь?
— Радиостанция работает в режиме постоянной связи, — ответил один из радистов. На нем был ларингофон, и, прежде чем ответить, он снял наушники.
Трибиг довольно кивнул.
— Передайте мое сообщение немедленно, — распорядился он. — Я подожду, пока вы получите ответ.
Радисты уже согнулись над радиостанцией, когда к Трибигу подошел Шульц.
— Не рановато ли записывать Штайнера в мертвые? — произнес он. Но Трибиг нетерпеливо пожал плечами:
— Думаю, нет никаких сомнений в том, что он в руках у русских. Один Господь Бог ведает, что произошло там наверху.
Шульц, хотя и имел все основания сомневаться в правоте слов лейтенанта, предпочел промолчать. Он с интересом наблюдал, как двое радистов заговорили в микрофоны. Машинально Шульц запустил руку в карман и вытащил оттуда смятую сигарету. Почти вытащил, потому что в следующий миг застыл на месте, словно окаменев. В окно ворвался огненный ливень, за которым последовали звуки перестрелки. Рядом с собой Шульц увидел Трибига — лейтенант что-то кричал, но слов он не разобрал. Огромное помещение цеха наполнилось языками голубого пламени. Иваны ведут огонь разрывными пулями, подумал Шульц. Он тотчас рухнул на четвереньки и пополз к окну, где на полу уже сбились в кучку солдаты и что-то кричали ему. Грохот нарастал. Рядом мучительно кричали раненые. Откуда-то из коридора вылетели ручные гранаты и разорвались у него на глазах. Шульц посмотрел на дверь справа: часовой оставил свой пост и вбежал назад в цех.
Шульц повернул и пополз назад к Трибигу.
— Русские атакуют с обеих сторон! — крикнул он лейтенанту на ухо. — Мы в западне!
При этих его словах Трибиг как ужаленный вскочил на ноги и побежал к станкам в дальнем конце цеха. Там он остановился рядом с шахтой подъемника и дождался, пока к нему подбежит Шульц. К ним подошла группа солдат. Трибиг наклонился через парапет шахты.
