— Тебе за это положен Рыцарский крест! — произнес Шнуррбарт. Он стоял рядом со Штайнером в дверном проеме и вглядывался в темноту. — Ну и местечко! — С этими словами он указал на длинный коридор, что тянулся параллельно цеху. — Интересно, куда он ведет?
— Скорее всего, во двор, — ответил Штайнер. — Там в самом начале, по идее, расположена башня. А в ней наверняка есть лестница, которая ведет наверх.
Штайнер бросил задумчивый взгляд на десяток окон вдоль левой стороны коридора. Затем, крадучись, направился к одному из них, чтобы проверить, что там снаружи. Однако не успел он сделать от двери и пары шагов, как русский пулемет заговорил вновь. В оконный проем ворвались пули. Солдаты упали на четвереньки и быстро заползли назад в главный цех, где в это время их товарищи уже рассредоточились, заняв позиции возле окон.
— Ничего у них не выйдет, — мрачно произнес Шнуррбарт и потер щетинистый подбородок. — В любом случае внутрь они уже не попадут.
— А мы не выйдем наружу, — возразил Штайнер. — Давай сигнальную ракету.
Они выстрелили из ракетницы, дав условленный сигнал, а сами быстро осмотрели цех. Помещение имело два выхода, по одному с каждого конца, и тот и другой выходили в коридор. Хотя Штайнер и его товарищи осмотрели буквально каждый закуток огромного цеха — они даже посветили фонариками под станками, однако никаких русских не обнаружили. Штайнер уже было собрался вернуться к окну, чтобы дождаться, когда подойдет с обещанным подкреплением Трибиг, но в это мгновение к нему подбежал солдат — оказывается, он обнаружил в коридоре лифт. Штайнер пошел вслед за ним. За двойными железными дверями, каждую створку которых при желании можно было широко распахнуть, зияла темная шахта. Штайнер посветил вниз фонариком. Луч высветил массивную платформу, висевшую на железных направляющих рельсах. В движение платформа приводилась крепкими стальными кабелями. Правда, внимание Штайнера привлекли не они, а ряд стальных перекладин, прикрепленных с интервалом примерно в тридцать сантиметров на передней поверхности шахты. Перекладины эти уходили и вверх и вниз, пока не терялись в темноте. А еще их покрывал толстый слой пыли. Штайнер посветил фонариком вверх, однако ничего подозрительного не увидел. Впрочем, времени на более тщательную проверку у них не было, тем более что к заводу уже подтянулась вся рота. Лейтенант язвительным тоном попросил доложить обстановку.
— Мы должны занять окна и исследовать коридор, — ответил Штайнер. — Какие у нас силы?
— Примерно пятьдесят человек, — ответил Трибиг. Он стоял спиной к окну, и глаза его беспокойно бегали от одного конца коридора к другому.
— Да, маловато, — произнес Штайнер. — Я бы предложил следующее. Примерно с половиной бойцов мы закрепимся в коридоре, а вторую половину отправим выяснить, куда он ведет. Вдруг нам повезет, и мы обнаружим лестницу, идущую на верхние этажи?
— Но это же полная глупость, — возразил чей-то голос. Штайнер узнал фельдфебеля Шульца.
— У вас есть идеи получше? — холодно осведомился он.
— Я за то, чтобы держаться всем вместе, — ответил Шульц. — Мы недалеко уйдем, имея в своем распоряжении лишь двадцать пять солдат. О том, чтобы занять весь завод, и говорить нечего, даже будь у нас на это целая вечность.
— Для нас главное — сохранить возможность отступления, — заявил Штайнер. — Согласен, с пятьюдесятью солдатами завод нам ни за что не удержать. Как только русские выяснят, насколько слабы наши силы, они устроят нам веселую жизнь.
Шульц что-то недовольно буркнул себе под нос. Когда же Трибиг высказал свое полное согласие со Штайнером, то вообще надулся и замолчал. С обиженным видом он сел на подоконник рядом с пулеметом и свесил ноги.
— Я бы предложил оставить пулемет снаружи у забора, — произнес Штайнер, обращаясь к Трибигу. — Если русские окажутся там раньше нас, то путь к отступлению будет для нас отрезан.
Но Трибиг тотчас отмел его предложение:
— У нас с собой лишь три пулемета. И все они нам нужны. К тому же я сильно сомневаюсь, что русские это сделают. Зачем им забор — им нужно любой ценой удерживать верхние этажи.
— Можете оставаться при своем мнении. Я вас предупредил.
Штайнер огляделся по сторонам. Наконец его взгляд остановился на Шнуррбарте. Тот стоял рядом с Крюгером и Фабером и внимательно слушал их разговор.
— Соберите наших, — приказал он им. — Пойдем, проверим обстановку.
— Как насчет подъемника? Будем его осматривать? — поинтересовался Шнуррбарт.
— Сейчас не время для этого. Осмотрим потом. Первым делом нужно проверить лестничные марши. Если этот план не сработает, что ж, придется ломать себе хребет на пожарной лестнице.
— Приятная перспектива, ничего не скажешь, — буркнул Крюгер и осмотрелся по сторонам. В каждом окне было по часовому, остальные солдаты столпились вокруг Трибига. Тот, в свою очередь, о чем-то переговаривался с Шульцем.
— Что ж, можно попробовать, — согласился Шнуррбарт и подозвал к себе солдат своего взвода. Его примеру последовал Крюгер. Штайнер тем временем подошел к двери справа и осторожно выглянул в коридор. Тихо. Из окна ему был виден заводской двор, на котором стояло несколько грузовиков. Судя по всему, все они, являвшиеся собственностью завода, были неисправны. Штайнер повернулся вправо. Он не мог воспользоваться фонариком, потому что это тотчас бы заметили во дворе. Двигаясь вперед на ощупь, он старался держаться стены слева от себя. Так он преодолел метров десять. Вскоре коридор неожиданно уперся в запертую дверь. Штайнер ощупал ее и решил, что она открывается наружу.
— Осторожнее, — шепнул ему Шнуррбарт. Он шел вплотную за взводным и теперь с тревогой наблюдал, как тот потянулся к щеколде. Другие солдаты прижались к стене, готовые в любое мгновение открыть огонь. Было в этой неестественной тишине нечто такое, от чего Штайнеру стало не по себе. Он занервничал. Вместо того чтобы осторожно открыть запор, он изо всех сил стукнул по двери, и та распахнулась. Штайнер поспешил прижаться спиной к стене.
Последствия были стремительны и ужасны. В открытый дверной проем тотчас влетело сразу несколько автоматных очередей, а темноту коридора прорезал мощный луч света. Солдаты тотчас бросились от стен на пол, как будто каменные плиты пола внезапно превратились в скользкий лед. Те, кто был впереди, оказались в выигрышном положении — их спасло короткое расстояние, мертвая зона, в то время как те, что были сзади, попали под автоматный огонь. Коридор огласился душераздирающими криками раненых и умирающих. Штайнер еще сильнее прижался к стене. Хотя он предполагал такое развитие событий, несколько мгновений он стоял, скованный страхом, а затем дрожащей рукой вытащил из-за пояса ручную гранату. Выждав ровно три секунды, он швырнул гранату в дверной проем. Краем глаза Штайнер успел заметить, что Шнуррбарт последовал его примеру. В узком коридоре грохот взрыва оглушал, казалось, что не выдержат и лопнут барабанные перепонки. На какое-то мгновение Штайнер даже зажал ладонями уши. Не обращая внимания на то, что происходит у него за спиной, он выскочил в дверной проем и принялся поливать врага автоматным огнем. Пулеметы русских умолкли. Штайнеру показалось, что он услышал чьи-то крики. Затем откуда-то донесся глухой удар — похоже, что кто-то захлопнул тяжелую дверь. И вновь впереди тишина. Он включил фонарик и увидел несколько ступеней. Они служили продолжением коридора и вели куда-то вниз. Прямо у его ног лежали двое убитых. Русские. Штайнер посветил фонариком вверх и увидел, что коридор заворачивал направо, где, судя по всему, тянулся дальше в направлении заводского двора. Несколько секунд он стоял неподвижно, не зная, что делать, однако вскоре у него за спиной прогремело несколько взрывов. Он тотчас обернулся и едва не натолкнулся на Крюгера.
