— Ну, как бы бьет — значит любит! — заметил, подливая еще масла в огонь Слава.
— Иди нах, с такой любовью, — послал его Сергей.
Опять выпили. Снова молчали. Шумели только волны, громыхая о берег.
— Знаешь, Серёга! Если разобраться и на все не предвзято посмотреть. Не предвзято, — подвыпивший Славка вдруг оживился. Алкоголь пробил, наконец, его на разговор. — Ты вот готов был в шестнадцать лет поменять страну и родителей? Да и опять же этому… — он помешкал припоминая имя еще одного новоявленного братца Сергея, — Даньке — Дэну, сколько тогда было? А тут ты… Я так думаю, он боялся. Ну, отец твой. Тупо боялся. За семью. Хер знает, Серёга. Это все так… Да и нефигово ты жил, надо сказать, все это время. Ну, нет разве?
— Да уж… нефигово…
Всем бы такую нефиговую жизнь прожить…
Сергей спал, развалившись поперек кровати. От него невыносимо несло перегаром — он сам это чувствовал.
— Ты такой алкаш, — услышал он сквозь сон. Ласковые руки приятно прошлись по волосам.
— Заяц! — позвал он.
— Я здесь, — Дашка легла рядом, обняла.
— Заяц! Меня развели, как пацана. Представляешь?
— М-м-м.
И снова нежные касания по волосам.
— Дашка, ты меня любишь, что ли?
— Люблю, — легкий поцелуй коснулся губ, — ужас как ты напился. Спи.
— А я тебя нет. Я Юльку люблю, — прошептал он, — мою самую лучшую на свете, самую красивую малышку. Ты не представляешь, как я ее люблю, Заяц.
— Спи, — снова повторила она, продолжая гладить.
Так закончился их рай. На следующий день Сергей и Даша вдвоем улетали первым свободным рейсом. Максим Алексеевич лично провожал их в аэропорт.
— Очень приятно было познакомиться и пообщаться, — сказал он, смущаясь.
— Мне тоже, — ответил Сергей. — В самом деле — приятно. Только немного поздно.
— Лучше поздно, чем никогда, — отозвался тот.
— Тоже верно…
— Приезжай в любое время, буду рад видеть, ну или хотя бы звони.
— Ладно, возможно, как-нибудь…
— Буду ждать.
— Пока.
— Пока.
Они сидели в буферной зоне и ждали посадку.
— Кто такая Юля? — почти равнодушно спросила Даша.
Сергей удивился, это было очень заметно — замер настороженно.
— С чего ты взяла?
— Ты сегодня всю ночь ей в любви признавался.
— Заяц ревнует?
— Интересуется.
— Я же сказал, что моя личная жизнь тебя касаться не должна, — голос Сергея похолодел.
Больше Дашка не произнесла ни слова.
Молчала она, и когда объявили посадку, и когда взлетали. Особенно легче стало молчать, когда ее снова начало дико тошнить. Часто сглатывая, она прикрыла глаза и пыталась уснуть. Впереди предстояло двенадцать часов мучения.
— Ты решила объявить бойкот? — проворчал Сергей и положил её голову к себе на колени. Вызвав стюардессу, на ломаном английском попросил пакеты, воды и плед.
* * *
Перрон. Поезд скоро отправлялся. Между ними так и стояла некоторая отчужденность. Дашка, после перелета бледная и осунувшаяся, ежилась от вечерней прохлады, создавая вид жалкого бездомного котенка. Сергей тоже уже вторые сутки был не в настроении.
— Давай, Заяц. Маме, папе — привет. Веди себя хорошо, ни с кем не трахайся. И бросай обижаться. Даже если бы ты был самый обалденный Заяц в мире, тебе бесполезно конкурировать. Юлька — моя дочь, логично, что я ее люблю. Так? — Дашка кивнула, подняв на него растерянные раскосые глаза. — Эх ты, Заяц! — он чмокнул ее в приоткрытые губы и крепко обнял, — увидимся осенью.
Глава 8
Дашу все еще мутило. Никак не отойдя от путешествия, организм бунтовал от полной неразберихи — вечер и ночь потерялись, а после утра наступило снова утро.
Вяло облокотившись об стол, она сонно слушала маму.
В уездном городе «ЭН» случилось многое. Кошка окотилась, свинья опоросилась, соседи купили новый шкап… Ну нет, не совсем так, конечно, но примерно… Зарплату урезали — как всегда денег на что-то да не хватает. Ладно, хоть Даша на бюджете учится. Андрей — братишка ГИА сдал, в школе остается — в десятый класс идет. Отец спину сорвал, а на даче дел полно. Картошку, вон, снова пора окучивать. Кошка и в самом деле окотилась, там же на даче.
— Может суп, все же, — еще раз предложила встревоженная мама.
— Ой, нет мам, не хочу, тошнит.
— Ты не беременна? — осторожно поинтересовалась.
Даша слабо улыбнулась и успокоила.
— Нет, просто с дороги.
— И куда ж так срочно тебя унесло? Сейчас-то расскажешь?
— Угу, расскажу позже, море информации и впечатлений. Это было круто! Там фотографий много, на комп скину, покажу, — зевнула, прикрыв глаза, — меня, как Золушку, пригласили на бал… Знаешь, мам, я как в другом измерении побывала.
— Принц-то хоть стоящий, «Золушка» ты наша? — хмыкнула мама
— Принц? Не-а, там нечего ловить.
— Женатый?
Дашка дернула плечом:
— Не знаю, наверное.
Мать недовольно поджала губы и тяжко вздохнула:
— Отцу хоть такое не ляпни.
— А что ему ляпнуть?
Мама погромыхала кастрюлями, развив бурную кухонную деятельность, всем видом выказывая недовольство.
— Между прочим, Дима с Кристиной заявление подали, — между делом многозначительно заявила.
— М-м-м, какие новости. Совет да любовь им! — равнодушно отозвалась Дашка.
— Хороший парень, — продолжала капать на мозги мать. — И семья у них хорошая. Начальником смены между прочим уже стал. Упустила. Кристина не дура, как ты!
— Ага, золото парень. Мам, он меня бросил. Помнишь? И именно потому что Кристина — не дура! — Даша начала раздражаться — ковыряли больную мозоль.
— А нечего было уезжать! Что, здесь институтов мало?
— Такого профиля здесь нет. Что вот опять об одном и том же? Хватит уже. Пусть живут долго и счастливо. И будет у них пятеро детей. И умрут в один день.
* * *
Когда она еще училась в школе, в последнем классе, она действительно мечтала о таком «долго и счастливо», и детишек не пять, конечно, но сына и дочь точно уже рисовала в своем воображении. Влюбилась до одури, так, как в книжках пишут. Все мечтала, мечтала… СМС-ки красивые писала, вздыхала ночью, глядя на луну. И Дима, как положено — цветы, конфеты дарил. Первым мужчиной ее был.
