- Ну… да… - как-то не очень внятно подтвердил он мою версию.
- Что да? Расстались или поругались?
Стас зашарил в карманах, вставил в зубы сигарету. Занервничал.
- Поругались и расстались, - выдохнул недовольно в сторону. Затронули явно неприятный момент его жизни.
- Давно?
- Давно. Вскоре после ментовки. – При слове «ментовка» он немного осекся, бросил на меня настороженный взгляд, словно боялся, что я могу на него обидеться. Смешной. На данный момент меня волновало совершенно другое.
- Из-за чего поссорились? Надеюсь, не из-за меня?
Стать причиной раздора мне почему-то не очень хотелось. Или… Или все же лучше, чтобы поступок был сделан ради меня? Я потерялась в своих ощущениях. То, что мной моментально забили вакантное место – такое тоже не прельщало. Ведь Назаров именно тогда, после пятнадцати суток вдруг вызвался стать моим партнером в вальсе. Сразу, получалось, переметнулся, питая хоть слабую, но надежду, что я вдруг, как и тогда в декабре, дам себя трахнуть. Янки, выходит, у него не стало. Нужна стала замена. Ну вот, собственно, так и вышло. Старания в виде плясок прошли не зря - я дала…
Мои мысли – жуть какая-то, от которых даже подташнивать стало и коленки затряслись мелкой дрожью. Хотя коленки – это все же от недавней физической нагрузки, их, нет-нет, да потряхивало. Вспомнив подробности этой самой нагрузки, мне сделалось совсем нехорошо. И зачем я только взялась выяснять отношения?
Стас ответил не сразу. Внимательно разглядывая мое лицо, тоже, похоже, задумался, что лучше сказать.
- Нет, не из-за тебя, - успокоил в итоге. Я горько хмыкнула, а он продолжил: - Из-за меня. Из-за моих косяков. А тут еще армия. Целый бессмысленный год.
- Бессмысленный? Почему? Она не хочет ждать?
- Нет. Меня нет. Перспектив никаких. Образования нет, и уже не будет. Работы, получается, нормальной – тоже. Ну и изменяю еще.
Ага, все же я хоть и через «ну», последним пунктом, но встала костью в горле между ними. «Эта», что поздней ночью катается с Тасечкой, а потом еще и бегает, вымаливает у папочки послабление в наказании для провинившихся мальчиков, сделала свое дело – разлучила голубков.
Мы со Стасом, как вышли из подъезда, так и стояли возле него. Мимо нас проходили прохожие, а возле ног топтались, разыскивая чего бы склевать – голуби. Отлетевший окурок заинтересовал одного из них – самый любопытный сбегал, рассмотрел, что это там свалилось дармовое и, разочарованно взмахнув крыльями, удалился восвояси.
Значит, Малышу никчемный Тася стал не нужен. Ну и хорошо, пусть валит. Скатертью дорога. Вот только Стасик мой стоял теперь какой-то не в духе. Наверное, расстроился, что так вынужденно пришлось стать моим, а не Янкиным.
Вина и чувство разочарования охватили меня.
«Ну и что», - ответил Назаров Крайнову, когда тот предрек ему, что я брошу его ради Юрки. Само собой – «ну и что», если я просто вместо утешения.
- Жалеешь? – спросила я.
Стас сдвинул брови:
- О чем?
- Что ушла. Янка.
Хмыкнул:
- Нет. Так лучше, - устало и раздраженно вздохнул. – Блин, Юль. Ты хочешь об этом говорить? – посмотрел на меня исподлобья.
- Да.
- А я нет. И не понимаю, зачем тебе это, - вспылил.
«Точно жалеет», - мелькнуло у меня в мозгах. Не знаю, на чем я основывала свои выводы, но нутром чувствовала, что это так. И Яна, наверняка, жалеет. В запале высказалась, наверное, хлопнула дверью, рассчитывая, что хоть и не очень верный Стас, но рванет за ней. Однако подкаблучник в кои-то веки решил взбрыкнуть – показал характер, вспомнил о чувстве собственного достоинства. Уходишь? Уходи…
А может и не так. Может и бежал за ней раб и умолял, а хозяйка-принцесса не простила – заставила раскаиваться и мучиться в агонии. А Назаров неплохую так-то агонию тут со мной устроил. Всем бы так гореть в аду… Поупражнялся с горя до тряски в конечностях и теперь еще огрызался, словно меня ничего не касалось.
Так что – нет! Я все же хотела об этом говорить. Сколько можно молчать, в страхе разрушить то зыбкое, что между мной и Стасом вдруг образовалось. Что вообще между нами? И что с Малышом случилось, тоже очень хотелось знать. Потому что в их расставание я все равно до конца не верила. Люди, порвавшие отношения, разбегаются и не общаются. Так ведь? А Янка Стасу звонила. Тогда, когда мы сидели в кафешке, после блуждания по мебельному магазину. Было? Было. Да, давненько – чуть ли не два месяца назад. Кто-то посчитает меня маразматичкой. Мало ли зачем можно позвонить бывшему? Шпильку, допустим, она забыла у Стаса дома. Или трусы… Угу. Допустим так. Но дело в том, что звонок еще один я видела и позавчера. После зачета мы еще не разошлись – скучковавшись почти всей группой обсуждали вопросы и ответы. Назаров прижимал меня к себе, и я почувствовала, как в районе наших соприкоснувшихся бедер прожужжал вибровызов. Стас закопошился, ну и, когда он достал телефон, я заметила, кому не терпелось поговорить – не слепая. Малышу, естественно.
Позавчера! Позавчера Яна звонила тому, которого не хотела и не собиралась ждать. Зачем? Вот зачем?
Тасечка ей тогда не ответил (при мне, во всяком случае) и был со мной до вечера. В парк мы ходили. На каруселях прокатились. Тогда же, на улице, еще мне Юра позвонил. Сообщил, что скоро станет известна дата его дембеля, а я сказала, что гуляю с девчонками на аттракционах и мне пока немного некогда. Непродолжительный вышел у нас разговор. «Девчонка»-Стас, с которым я тогда была, губы недовольно поджал, но промолчал. А я еще тогда мысленно припомнила ему жужжание мне в задницу от Малыша. И посчитала, что в расчете мы оказались. Потом все эти телефонные звяканья отошли на второй план – подзабылось, простилось. Но теперь я все же хотела пояснений. Для чего бывшие общаются? Не понимает он, видите ли, зачем мне это…
- Затем, что ты спишь со мной, - я тоже огрызнулась. – А еще мы вот тут стоим, - я махнула в сторону двора, где бегали на площадке дети, а мамаши и бабки за ними надзирали, но так как это дело не всегда занятное, они с интересом наблюдали и за происходящим вокруг. За нами, например. Как мы пришли в обнимку, а выйдя, сейчас слегка вздорили. Вроде бы пока слегка…
- В смысле стоим? – Стас, недоумевая, оглянулся, потом на наши ноги посмотрел и мне в лицо, напряженно. – И что?
– Ни что! Я имею право знать, от кого и когда мне может прилететь.
Назаров помрачнел.
- Не понял. Что случилось? Ты что несешь? – проговорил недобро, от кухонного «люблю» не осталось и следа. – Что тебе прилетит? От кого?
- От твоей истерички.
Стас замер, хлопая на меня глазами, я тоже застыла. Я осознавала, что не стоило в таком ключе поднимать этот разговор. Надо было спокойно и без претензий поинтересоваться. Лучше бы даже, если бы я сделала это, улыбаясь, и равнодушно, но я реально устала от этих недоотношений. Я не могла больше делать вид, что мне все равно. Что меня вполне устраивают вторые, эпизодические роли. Что я без проблем могу перепихнуться, отряхнуться и, не заморачиваясь, уйти. Как бы ни казалось со стороны, но мне это не свойственно. Я не собиралась изменять своему парню, хотела быть правильной. А вышло так, что теперь в моей коллекции собралось два мужчины - Юра и вот этот, который волком сейчас смотрел на меня за то, что я снова оскорбила его Малыша. Почему все так? Почему я его все равно люблю? Вот такого ушастого, немного нескладного, у которого не было образования, и работы не предвиделось. Как с ним жить с таким - непонятно. Ну и что, что родителям такой никогда не понравится. Ну и что, что бесперспективное с ним будущее, да еще и через год. Я все равно хотела, чтобы он не бычился сейчас на меня, а обнял и снова сказал «люблю». Не в постели, а вот тут. Сейчас.
