Слава богу, ситуация оправдала наш так давно задержавшийся в пути поцелуй. Хотели же оба, причем сильно. И липли поэтому друг к другу, уперто изображая дружбу. Не бывает дружбы между парнем и девушкой, особенно после состоявшегося секса. Зачем притворяться и строить из себя правильных, если мы давно и сильно заврались перед своими некогда любимыми. То что Юра и Яна давно уже покинули наши сердца это было ясно, как выглянувшее неожиданно прямо сейчас в пасмурный вечер над рекой уходящее в закат солнце. Так, туда же - в закат, ушли и наши старые отношения. Во всяком случае у меня с Юркой точно. Сколько можно уговаривать саму себя и убеждать окружающих, что я до сих пор испытываю к своему бывшему жениху какую-то особенную, просто слишком спокойную ровную любовь, если сейчас при всем честном народе, собравшемся со всего города, жадно и самозабвенно целовалась с другим? Юра однозначно был бывшим, и это я обязательно собиралась сообщить ему после его возвращения. А вот становился ли от этого Стас моим настоящим, я не знала. Все таки преданность мальчика девочке с самого детства возможно не сумеют поколебать никакая любовь и страсть. Возможно мне могла достаться всего лишь вторая роль, но этот месяц что у меня оставался (или может даже всего лишь один день, вечер, ночь), я хотела присвоить у Назарова лично для себя. Только я и он, и стучащие в унисон наши сердца, словно в одной груди.
От загрохотавших в честь Победы пушек, извергающих из себя в небо белые, синие и красные клубы дыма, по земле пробежала ударная волна, отдалась нам по ногам и ухнула в итак с неимоверной силой колотившихся сердцах. Отрезвила, возвращая в реальность, но не освободила нас друг от друга. Так же сцепившись за руки мы побежали прочь, освобождая поле выкатившимся словно бисер малышам в тех самых ярких солнечных мирных платьях-костюмах.
Миру мир. Мир во имя жизни и во имя детей.
А мы — я и Назаров, даже не ожидая завершения представления, счастливые и немного озабоченные нахлынувшей на нас страстью, поспешно свалили с праздника. Наша миссия закончилась. Стас даже переодеваться не стал. Так и шли мы по городу: девушка в ситцевом платье и юноша в форме времен войны. Крепко держались за руки, а иногда останавливались, в местах, где нам казалось не так людно и, растеряв всю совесть, неприлично пылко целовались.
Хоть до дома Стаса и было двадцать минут ходьбы, хоть мы и торопились, но попали мы к нему в квартиру далеко за полночь. Когда уже давно отгромыхал вдали салют и разъехались все участники и зрители по домам. Даже полицейские все давно сняли оцепление и, отрапортовав начальству, покинули службу. А мы все шли, шли и шли. Сначала через набережную, проводив наконец за горизонт солнце. Потом через кафе. Как и во все предыдущие репетиции мы естественно снова сильно проголодались. А потом просто по ночному городу. Вдвоем. Вместе. Два идиота, охваченные счастьем.
Глава 22. Нулевой год моего персонального летоисчисления. Начало новой жизни
Я всегда плохо сплю в чужом доме, в незнакомом мне месте. И несмотря на то, что прошлая ночь у меня получилась бессонной, в эту я тоже, можно сказать, так и не смогла расслабиться. Нет, не в смысле того, что со Стасом у нас ничего не получилось. В этом плане у нас все вышло более чем замечательно. Охмуренные страстью и наконец дорвавшиеся друг до друга, едва оказавшись в его комнате наедине, мы, конечно, поначалу вдруг немного оробели. Продрогшие из-за долгого блуждания по не очень ласковой майской ночи, встали скованно друг напротив друга в кромешной темноте. Я смущенно поежилась.
С небывалой легкостью направляясь к Назарову домой, мы мозги свои не включали — нами правили одни лишь эмоции и необузданное желание. А тут вдруг скромно притихли.
Стас взял в руки мои озябшие ладони:
- Замерзла? - спросил.
- Немного, - пожала плечами я. - Почти нет, - чуть-чуть соврала.
- Давай, я куртку уберу, - потянул он за мои рукава. Джинсовка сползла с плеч, а потом я и вовсе оказалась без нее. Стало еще более неуютно в одном лишь легком летнем платье. До тех пор, пока я снова не оказалась в мужских объятиях.
Губы, нежно скользнувшие по моим губам, снова вскружили мне голову:
- В этот раз не сбежишь? - тихо-тихо прошептали они мне, подобравшись к уху.
Я мотнула головой:
- Нет. - Отклонилась, открывая шею. Губы продолжили путь по ней. Живо накропали пунктирную дорожку, по которой, быстро разгоняясь, тут же побежало к груди тепло. А может это просто ладони Стаса ее коснулись, разжигая жар, а вместе с ней похоть.
Пояс у платья, легко развязавшись, упал под ноги. Пряжка солдатского ремня тихо щелкнула. И после, в один момент, куда-то улетучилась наша скромность. Все то, чего я не успела испытать четыре с лишним месяца назад, мы с лихвой и без особого труда восполнили в этот раз.
Легко и со вкусом растворилась я в неге. Может, конечно, я просто подзабыла за время длительного воздержания, но на тот момент мне показалось, что это случился самый лучший секс в моей жизни. Самый сладкий, самый взрывной, пускающий горячие волны по венам, самый необузданный и в то же время такой нежный и трепетный. Немыслимое сочетание - неприкрытая похоть и самозабвенное обожание, которым меня одаривали.
Возможно это все были мои простодушные девичьи фантазии и мне мерещилось то, что хотелось видеть, а Стас в это время просто тупо пользовался моментом и мной. Все может быть. Но уж больно вкусным, восхитительным получился этот момент. Поэтому чем бы ни руководствовался Назаров, я эту нашу ночь, не задумываясь, назвала бы лучшей и повторила бы еще. Да и он я уверена, что тоже повторил.
В итоге желаемое удовольствие мы получили сполна. Пресытившись, умаялись и вскоре задремали. Все же время было позднее, а день выдался насыщенным и утомительным, а у некоторых еще и ночь накануне в беспокойстве прошла. Так что, поначалу отключиться получилось все-таки и у меня. Я свалилась в забытье, но ненадолго. Дрема быстро испарилась. Не в своей постели мозг все же отказывался отдыхать. Бунтуя, он — мятежный то и дело подкидывал мне мысли одну за другой, и я ничего с этим не могла поделать.
А что еще делать в тишине чужой комнаты, маясь от бессонницы? Оставалось только рефлексировать.
Встреча «после войны» сорвала нас с тормозов. Как очумелые мы забыв все условности, бросились в объятия и утонули друг в друге. Охваченные эйфорией, скорее наверстывали упущенное. Обменивались как можно большим вниманием и нежностью. А еще болтали без умолку, когда выдавалась передышка от поцелуев. Чего мы только со Стасом не обсудили?! И прошедший праздник, посвященный победе в Великой Отечественной Войне. И саму войну. Каждый припомнил семейные истории — про прадедов и прабабок в те далекие времена…
- Ему оставалось несколько километров до Берлина, когда победили, - рассказывал про своего не такого далекого предка Стас, - но зайти в него им не дали. Загрузили в вагоны, и-и-и… через весь материк повезли в обратную сторону - на Дальний Восток. Так что он еще и на Японской войне был. Там при переходе через степи столько народа полегло просто от жары и зноя. Прикинь, пройти всю войну — уцелеть и потом умереть от жажды и перегрева…
