Слушать недовольство и ругань отца больше не хотелось. Я прикрыла дверь и уселась на кровать в ожидании, когда очередь разборок дойдет и до меня.
Мальчишкам в итоге дали обоим по пятнадцать суток. Хотя могли и по десять. Я специально проштудировала интернет и изучила статьи КоАП, под которые пацаны попадали. Отец не блефовал, к ответственности должны были привлечь и собственника машины, либо тот должен был заявить о самовольном завладение транспортом. Да, именно тот самый злосчастный угон автомобиля. Но родители Назарова, к счастью, остались не при делах. Штрафы тоже никому не присудили. И даже Стас остался с правами. Единственным наказанием для ребят вышло посидеть полмесяца и подумать над своим поведением.
Могли бы на раздумья, конечно, выделить и десять дней, но раз Крайнов там в участке надебоширил, то стоило с облегчением вздохнуть, что ладно хоть не больше.
Парламентером для разговора со мной выслали маму. Я морально подготовилась к выговорам, но она, как ни странно, меня не упрекала и не ругала. Я бы даже сказала, что разговаривала со мной, как с душевнобольной.
Начала издалека - с учебы. Ну, и потихоньку мы добрались к тем самым однокурсникам, с которыми я делала общий проект по социологии о проблемах студенческой семьи, и с которыми так неожиданно нашла общий язык и очень некстати сдружилась.
— Все они нормальные, - стояла я на своем, защищая всю нашу компанию. - И Кирилл тоже. Просто вспыльчивый немного. Ничем они плохим не занимаются. Обычные ребята. Протасов разве только - раздолбай, но мы с ним почти и не общаемся. В институте только. И то редко он туда ходит.
— Владик тоже нормальный, - просунулась в дверь Настькина голова. Зараза малолетняя стояла в коридоре и подслушивала, оказывается.
— Иди отсюда. Что уши греешь? - шуганула ее я. Нашла, блин, Владика. Нормального. Идиотка.
— А что ты на него наговариваешь. Он, между прочим, пьяным на машине не катается и сейчас не сидит.
— У него машины нет, вот и не катается, а так он не просыхает. Брысь отсюда.
— А ты откуда этого Владика знаешь? - с подозрением нахмурилась мама на свою младшенькую.
— Они же тогда к Юльке в сауну приходили, - пояснила Настька. Меня, естественно, удостоили мрачным взглядом. Ну да, я же притащила в наш дом этот отброс общества, на который запала сестренка.
Мама открыла рот чтобы что-то мне высказать, но не успела дебилка снова влезла:
— И, кстати, этот Кирилл, ее весь вечер лапал тогда, между прочим, а она хихикала. Вот так вот. А вы там все с папой гадаете, чего это она истерику закатила.
Выпучив глаза, мама вытаращилась на сестренку, переваривая, что это она сейчас услышала, а я, пока она не видит, покрутила Насте у виска. Та высунула напоследок язык и, хлопнув дверью, скрылась.
Ну, вот и кто, скажите, пожалуйста, поверит, что этой придурочной в мае восемнадцать лет стукнет? Мозги где у этого недоразумения? На кой черт она сейчас это ляпнула?
Мы сидели в тишине долго - минут пять точно, не произнесли ни слова. Потом мама вздохнула, взяла в свою руку мою, погладила ее.
— Какие же вы обе еще глупые, - покачала головой. - Юль, я понимаю. С такими мальчишками безбашенными, наверное, весело и интересно. Кураж, беспредел. Никаких забот и вечный праздник. Пьянки, гулянки. Да, знаю, такие обычно захватывают и очаровывают. С ними не скучно. И, я не спорю, развлечения — это хорошо. Но ведь и жить потом надо будет. Понимаешь? О будущем тоже надо подумать. В беспечности ведь долго не просуществуешь. А дальше что? Надо же цели какие-то ставить.
- А почему ты думаешь, что у них целей нет? - мамина категоричность меня оскорбила. Что-то даже обидно стало за пацанов. Да, может, они и не такие упертые как Юрка, но ведь каждый из них о чем-то мечтает. Даже Протасов и тот на “Газельке” по своим воздушным замкам раскатывает. - У всех есть мечты, - возразила я.
- Мечты — у всех, - согласилась она, - а стремления ни у каждого. Мало ведь говорить, надо действовать. Ответственность на себя брать и отвечать за свои поступки. Да, я не знаю твоих друзей. Может, они и в самом деле неплохие. Но пока видно только обратное. И… Юль, разломать отношения легко. Очень легко. Главное, потом не пожалеть. Подумай, что тебе нужно.
Я печально вздохнула и, как маленькая, зарылась в мамины объятия.
Я как бы уже давно все подумала. Вообще, только тем и занималась последнее время, что размышляла и размышляла. А теперь мне просто хотелось, чтобы меня пожалели.
Мама гладила мои волосы, целовала, то в висок, то в макушку, называла глупой маленькой девочкой и говорила, говорила, говорила правильные слова. Про Юрку какой он надежный и целеустремленный. И симпатичный. И любит меня. А я просто дурочка соскучилась по нему и мне хочется внимания. Что я устала ждать и, мне нужно немного потерпеть. Что как я себя веду — это некрасиво и непорядочно. Это неуважение к парню, которому обещала ждать. Ему в армии тоже ведь несладко, и он также скучает. И скоро, очень-очень скоро, все у нас наладится и успокоится.
Вот так из маминых уст, да и еще в ее объятиях эти слова на тот момент мне казались единственно истинно-верными и правильными. И я только еще больше утвердилась в своем решении. Мои родители в своих суждениях были правы во всем, кроме одного. Лишь в одном они ошибались. Выкинуть из своих наивных мечтаний мне нужно было не Кирилла, а Стаса.
Две недели для меня пролетели на удивление легко и быстро. Как прожили этот период наши заключенные никто не знал. Сразу после решения суда они стали недоступны для связи. Родители, наверняка, что-то передавали своим сыновьям и как-то с ними, возможно, связывались, может даже и увидеться удалось. Но ни мне, ни Лерке об этом не было ничего известно. Про арест на пятнадцать суток я теоретически слышала, но на практике никогда не сталкивалась. Спросить же было не у кого. Соваться с таким вопросом к отцу я не рискнула. Хотя ко мне однажды пришла мысль передать Стасу какую-нибудь настольную игру, чтобы ему было не так скучно там сидеть. Я даже пошла в магазин и долго топталась возле стеллажа с коробками. Перебрала много всяких разных. Одна очень мудреная заинтересовала. Я ее долго крутила-вертела и все же взяла. Знала, что не рискну, пойти передать, но все равно купила. На всякий случай, вдруг пригодится. Когда там у Назарова день рождения? Летом? Вообще-то, к тому времени нам предстояло прекратить общаться, тем не менее я совершила вот такую немного странную покупку. Пусть будет. Может и сама когда-нибудь поиграю. Когда Юрка вернется — например, с ним.
Юра, кстати, за эти дни как положено позвонил два раза. Во время разговора я теперь старательно интересовалась всем, о чем он говорил. Досконально и скрупулёзно. Наверное, даже похлеще его мамы докапывалась до быта служивого. А еще нам очень нравилось обсуждать ремонт нашей будущей квартиры и обстановку в ней. Пожалуй, это была единственная тема, которую мы могли мусолить, переливать из пустого в порожнее бесконечно и не терять при этом интерес. Поэтому после магазина с игрушками я еще долго слонялась между мебели, прикидывая свой будущий интерьер. Бродила, не уставая, часами, успокаиваясь и абстрагируясь от ненужных мыслей. Видимо поэтому я с такой легкостью пережила эти полмесяца, да и в целом сжилась с мыслью, что мне и в самом деле абсолютно ни к чему такие легкомысленные друзья. Мне и без них хорошо, а главное спокойно.
