Внутри меня прокатился истеричный смешок:
«Что ж не несколькими секундами позже вышла? Увидела бы много интересного…».
Но Малышу и без того хватало причин, чтобы закатить скандал. Да, именно закатить.
Я не знаю, где эти двое находили в себе резервы, чтобы на людях показывать эти свои смиренные «уси-пуси», но наедине они не церемонились. Меня Янка за человека точно не посчитала. Не постеснялась - сходу налетела на своего благоверного, распахивая рывком пассажирскую дверь.
- Ну и. Ты же сказал, что с Кириллом пошел.
- С Кириллом, - согласился Стас и вылез из машины. Я тоже вышла. - С ним был. Можешь ему позвонить и спросить. Выпили просто... Ты что тут делаешь?
- Что? Тебя жду! И уже звонила, - выплюнула со злостью Яна. - Полтора часа назад ты с ним был. А потом?
Вообще-то правильно, я бы тоже злилась. Ушел в кино с другом чуть ли не в обед. С собой не взял, а вернулся за полночь пьяный и с девчонкой. Вульгарней ситуации не придумаешь. Самое кошмарное, что главной участницей во всем этом балагане была я. Как низко и подло мы со Стасом поступали. Не знаю как ему, но мне было ужасно стыдно.
- Нас гаишники остановили, разбирались долго, - попыталась я сгладить конфликт и сделать все, чтобы эти двое не ссорились из-за меня. Однако я точно тут была пустым местом. Даже не взглянув на меня, Яна продолжила скандалить. Голос ее повысился:
- И тебе звонила. Сто раз звонила, - с обидой выдала она своему парню. Ночью в пустом дворе это вышло громко.
- Не кричи, - Назаров достал телефон. Включил его, удостоверяясь в сотне непринятых. - На беззвучном стоял. В кино же были... - снова утонул в экране.
- Ну да, за полтора часа не судьба было посмотреть хотя бы раз. И какого хрена ты пил, если за рулем? Почему эта с вами? - махнула она в мою сторону.
Эта? Нет, ну в целом да — я как раз «эта». Но, блин, почему так гадко, и хочется провалиться сквозь землю? Я посмотрела на Стаса. Прислонив телефон к уху, он зыркнул на Янку, потом потерянно на меня и отвернулся.
- Девушка, можно такси…, - проговорил он в трубку. Пока называл диспетчеру адрес, отошел на несколько шагов в сторону. Вернулся, запихивая сигарету в зубы. - Ян, зайди домой, - попросил. - Я сейчас приду.
- Ага, щас, - фыркнула она. - Пойду я домой... Жди. Сейчас у меня сам нахер пойдешь.
Назаров сжал губы. Мне стало интересно, он на эту звезду свою когда-нибудь срывается или все время так и помалкивает на все, чего бы она не сказала. На тот момент Стас как обычно промолчал, ничего не высказал. Повернулся ко мне:
- Сейчас такси приедет, - пояснил мне, хотя я это и так поняла по его звонку. - Подожди. Ладно? Не уходи, пожалуйста. Я машину только припаркую. Мешает она тут... Такси не проедет.
Калина так и стояла брошенная возле подъезда посреди дороги с открытыми дверями. У меня вообще-то было преогромнейшее желание свалить отсюда подальше, и чем скорее, тем лучше. Однако бежать куда-то среди ночи одной у меня ума бы не хватило, поэтому мне приходилось оставаться здесь третьей и очень-очень лишней.
Пока Назаров всовывал свою машину между других автомобилей, я отошла чуть в сторону, чтобы не напрягать Малыша своим близким нахождением. Она и сама, кстати, удалилась подальше от меня. Ушла к подъезду. Достала из кармана пачку и видно, что нервно закурила. Затягивалась часто и выдыхала резко и демонстративно.
Показательные выступления не прошли зря. Возвращаясь, Стас вырвал у нее сигарету и отбросил в сторону.
- Зайди домой, говорю, - повторил он ей раздраженно. - Ты что вообще вдруг заявилась сюда? - после этого ему резко прилетела пощечина. Почти прилетела. Успел Стас все-таки поймать замахнувшуюся на него руку в самый последний момент.
- Как я тебя ненавижу, - взвизгнула Янка и заныла, - ненавижу, ненавижу, ненавижу… - повторяла она сквозь слезы, пытаясь вырваться, но он держал крепко.
Вообще-то, когда вот так вот плачут из-за обмана и бросаются пощечинами и словами, причиняющими боль, то скорее всего наоборот очень любят. Мне так казалось и хотелось быстрее исчезнуть отсюда, чтобы не видеть всего этого концерта. Я бы, наверное, уже и сбежала бы подальше, не досмотрев представления, наплевав на ночь, но тут во двор въехало такси. Стас, тоже заметив его, тут же сорвался. Прежде, чем я успела сесть в машину, он придержал пассажирскую дверь, не давая мне ее закрыть, перевалившись через меня, сунул водителю деньги и потом навис надо мной:
- Юль, как доедешь, сообщи обязательно. Хорошо?
Он крепко держал дверь и поэтому мне ничего не оставалось, как согласиться:
- Хорошо, - пообещала я.
- Только обязательно.
- Хорошо, - еще раз кивнула.
- Я буду ждать.
Заглянув на секунду ему в глаза, я не смогла сказать другого:
- Обязательно сообщу.
- Пока, - шепнул он.
- Пока.
Я уезжала и в боковое зеркало видела, как Стас смотрел вслед такси, а у подъезда, присев на корточки и уткнувшись в колени ревела Яна.
«Я дома». «Доехала». «Все хорошо». «Все норм». «Все ОК»…
Я перебрала много вариантов, как сообщить Стасу, что успешно добралась до дома. В чем смысл этого отчитывания я, конечно, не очень понимала. Что со мной могло произойти? То, что таксист окажется маньяком слабо верилось. Такое теоретически может случиться, но с большей вероятностью где-нибудь в книгах или кино. Однако Назаров просил, да и мне, если честно, хотелось ему написать. А вот какие слова подобрать — тут я впала в ступор. И уместно ли? Стас сказать-то сказал, но до меня ли ему сейчас? Ведь у него там рыдающая Янка и, наверняка, разборки. Или вообще, может, они уже по-быстрому выяснили все и теперь спят. Ну не в том смысле что укрылись одеялком и в обнимку засопели в унисон, успокоившись. Нет, само собой, не так. А как ушастый доказывает своей Малышу то, что она у него одна, думать не хотелось. И все же настойчиво думалось. Лезло и лезло в мозги. И не просто мыслями, а яркими картинками, «гифками» и даже «видюшками» из раздела «очень откровенно».
Вот какое я вообще право имела обо всем этом думать? Какое мне дело? Зачем я вообще во все это влезла? Творила что-то непонятное, словно с катушек слетела. При живом, как говорится, Юрке. Да еще с кем?! Со Стасом!
Кстати, что интересно, находясь, вдали от Назарова такие здравые рассуждения меня, в принципе, посещали. Изменять — это плохо. Более того — нельзя. Сознание стыдило и кричало: «Надо прекращать и завязывать. Так поступать неправильно».
Не нужен мне этот лопоухий, равно как и я ему. Вот что у него ко мне? Что он там пролепетал? Что-то вроде про иллюзии. А что именно как-то и не помнилось. Зато хорошо в памяти застряло то безумство, что мы творили несколькими минутами ранее до его произнесенных странных слов.
