Пролог
Все прекрасно знали про это место: и водители, и сотрудники ДПС, которые регулярно тут патрулировали. Уж больно удачно здесь была нанесена дорожная разметка: сплошная полоса и обгон запрещен на продолжительном участке незагруженной трассы. Если впереди попадался какой-нибудь нерасторопный тихоход, у многих спешащих нервы не выдерживали и обязательно появлялся соблазн быстро незаметно этого «чайника» обогнать. Но не тут-то было. Незаметно не всегда получалось. Стражи порядка, как правило, не дремали.
И Кирилл ведь тоже знал, что «гайцы» тут постоянно пасутся, но молодая кровь горячая, и вот он уже стоял у обочины и рьяно доказывал. Что и зачем, сам не мог объяснить, но уж больно не хотелось ему расставаться с пятью тысячами рублей. Такой штраф в соответствии с какой-то там статьей КоАП предписывался за выезд на сторону встречного движения. И опять же эта безбашенная непуганая молодость. Сотрудникам бесполезно что-то доказывать — это каждый бывалый водитель знает. Есть факт пересечения, есть нарушение, есть рейд, ради которого, собственно, патруль сейчас тут и находился. Какое ментам дело до оправданий этого недоросля, буквально полгода назад получившего водительское удостоверение? А возмущался он так, как будто всю жизнь провел за рулем. Просто надо было соглашаться и не буянить. Ведь знал же, что не прав. Ему и друг Стас об этом сказал, когда Кирилл, возбужденный, вернулся в машину:
— Зря ты бучу устроил, лучше бы раскаялся и подписал сразу.
Но Кирилл парень с амбициями и пока еще с юношеским максимализмом, махнул раздраженно рукой:
— Да пошли они, «кАзлы», — и потом еще долго бухтел не совсем приличными словами.
Но пошли не «кАзлы», а он сам. Сначала в суд, а потом с учетом грубого обращения к сотрудникам полиции, отдыхать от вождения транспортного средства на целый год.
* * *
В тот год в мире произошло много событий: народы выбирали президентов, где-то шли вооруженные конфликты, случались катастрофы, проводились крупные спортивные и культурные мероприятия, кто-то умирал, кто-то рождался... А еще все население Земли, согласно предсказаниям племени майя, ожидало конца света. Многие сразу наверняка догадались - тот год был 2012.
Что могу рассказать об этом времени я? Три события, которые потрясли… нет, не мир, а мой маленький скромный мирок: мой парень тогда уходил в армию, сестренка готовилась сдавать ЕГЭ, и, пожалуй, самое значимое — это курсовой проект по социологии на тему «Студенческая семья». Что в нем необычного и привлекательного? В самом проекте абсолютно ничего. Но именно он послужил толчком для всей последующей истории. Итак…
Глава 1. За полгода до конца света
Вязкая темнота и полное забытье вдруг резко сменились пробуждением. Глаза я еще не открыла, но мое сознание уже потихоньку включалось. Первое, что ощутила — неприятно жарко. Жар шел отовсюду: от тяжести давящего на мое изможденное тело с виду легкого одеяла, от воздуха, которого не хватало, но больше всего пекло позади. Это прижавшись к моей спине, почти неслышно сопел Юрка — слишком горячий. Его тяжелая влажная ладонь застыла на моем голом бедре. Я дернула ногой, недовольно откидывая источники раздражения. Одеяло сбилось вниз, в комок, Юрка завозившись, перевернулся на другой бок, но легче от всего этого мне не стало. Глубоко вдохнув, я, наконец, с усилием чуть приоткрыла глаза.
В комнате было уже светло, но вряд ли наступило утро. Лето. Начало июня. По обыкновению, в нашем регионе в это время солнце всходит во втором часу ночи. Так что, не факт, что уже пора было вставать. Вообще, темнота начала рассеиваться, когда закончилась наша липкая возня на смятых и съехавших простынях. Юрка после еще немного бродил по комнате, потом стоял, отсвечивая голым задом у открытого окна. Ритуал у него такой — каждый раз, обмякнув и едва отдышавшись, мой парень освобождался из моих объятий и тут же непременно срывался посмолить. Это так до конца расслабившись он получал полную гамму удовольствия. Привычка. А я в это время продолжала лежать, уткнувшись взглядом в его голую спину, и за этим созерцанием почти моментально вырубилась.
Теперь же в комнате стало намного светлее.
Сколько времени прошло?
Потянулась рукой к тумбочке, нащупывая телефон. Почти четыре часа утра. Спала, получается, я недолго. Еще совсем рано, да и торопиться сегодня нам точно некуда. Я попыталась снова прикрыть глаза. И сразу отчетливо почувствовала, что именно мешало мне спать. Тошнота. Она настойчиво подкатывала к горлу, учащая дыхание. Тяжесть в теле по нарастающей переходила в дрожь. Жар подкатывал, казалось, уже в самую макушку. Я попыталась сглотнуть. Во рту так и оставалась сухость вкупе с противным привкусом. Легче не становилось. Сердце застучало.
Вскочив, я ринулась к выходу из комнаты. На ходу успела сообразить, что я абсолютно голая. Спохватилась. Трясущимися руками поспешно дернула свисающую с кровати простынь, тем самым снова потревожив Юрку. Он заворочался и заворчал, но я уже ничего не слышала. В глазах помутнело, в ушах засвистело. Наспех накрывшись, я выскочила в коридор. На автомате нащупала дверь в уборную и наконец — освобождение.
Сонную тишину дома нарушало мое неприлично шумное откашливание и плевки. Желудок от спазмов, казалось, заворачивался под ребра, руки по-прежнему тряслись, да и не только руки — трясло уже все тело, на лбу выступила испарина, зато мне стало намного легче.
Черпая пригоршнями холодную воду из-под крана, я прополоскала рот. Жадно заглатывая ее, напилась. Сухость вроде исчезла. Мелькнула мысль, что не мешало бы для полной очистки организма, закинуть в желудок еще и активированный уголь. Однако, прикинув путь к аптечке, а это надо спуститься на первый этаж, на кухню, я сразу же отмахнулась от этой идеи. Такой маршрут в моем нынешнем состоянии мне показалось преодолеть не под силу.
Я вернулась в комнату. Толкнула раздраженно Юрку. Пока мне там было плохо, он умудрился развалиться чуть ли не поперек кровати. Тем временем так мучивший недавно меня жар, вдруг сменился ознобом. Сжавшись в комок и крепко закутавшись в одеяло, я лежала совсем обессиленная и жалкая. Знала определенно, что сон придет не скоро, так же, как и то, что бегать мне теперь до уборной и обратно еще не один раз. Лет мне было немного. Совсем скоро исполнялось двадцать, но с состоянием последствий «хорошего вчерашнего вечера», я пару-тройку раз, к сожалению, уже имела честь ознакомиться. И сколько бы я не заверяла после таких гулянок, что больше никогда в жизни пить спиртное не буду, жуткие звери — перепой и похмелье, все же решили снова ко мне заявиться, и, истязая мое тело, в который раз вытягивали из меня очередную клятву. Конечно же, я опять обещала, что ни за что на свете ни разу больше и капли в рот не возьму. Ни грамма. Мне даже думать о выпивке было тошно. И мало того, что снова я чувствовала себя так хреново, в протрезвевшую голову потихоньку начал пробираться еще и стыд.
