Я открыла глаза и тут же почувствовала, что в комнате, кроме меня, кто-то есть. Резко повернула голову и увидела Алекса. Он лежал рядом, закинув руки за голову. В джинсах и футболке, что немного примиряло с его поведением.
– Проснулась? – спросил он, лег на бок и на меня уставился.
– Что ты здесь делаешь?
– Тебя сторожу.
– Чтоб не сбежала?
– Чтоб ничто не нарушило твой сон. На диване спать неудобно. Пора вставать. – Он поднялся и стал обувать кроссовки. Я потянулась и сладко зевнула, наблюдая за ним. – Кофе в постель? – спросил он серьезно.
– Не переусердствуй. – Я подумала, что с заспанной физиономией особо привлекательной не выгляжу, и тут же себя одернула: «А мне плевать» – и неожиданно для себя спросила: – Ты не мог ей простить то, что она впутала тебя в скверную историю?
– Я сам впутался, – ответил Алекс, глядя на меня с некоторой настороженностью. – Если честно, впутывался и раньше. Но… одно дело – избавить женщину от придурка, который обращается с ней хуже, чем с собакой, и совсем другое – грохнуть его из-за бабла.
– А ты не совсем пропащий, – сказала я, отводя взгляд.
– Ага, – кивнул Алекс. – И уже встал на путь исправления.
– Верится с трудом, – проворчала я, поднимаясь с кровати. Он вдруг оказался рядом, притянул к себе и стал целовать, а я уперлась руками в его грудь. – Только посмей…
– Надо было все-таки тебя утопить. Если нам суждено остаток жизни прожить врозь, то что, спрашивается, я выиграл?
Он чертыхнулся и отошел в сторону. А я посмотрела на свое платье, спать я предпочла не раздеваясь, о чем теперь сожалела: мятое, с двумя пуговицами из пяти, оно выглядело хуже некуда.
– Мы сможем зайти ко мне, чтобы я переоделась?
– Можно подумать, ты на бал собралась! Но если хочешь, зайдем, конечно.
– А принять душ я успею?
– Отличная идея. Я бы тоже не отказался.
– Что ты вертишься рядом, точно кот возле миски сметаны? – разозлилась я.
– У меня совсем другие намерения.
– Потом расскажешь.
– Душ там, – ткнул он пальцем в соседнюю дверь.
На двери замка не оказалось. С опаской на нее косясь, я разделась, включила воду, и тут дверные петли скрипнули.
– Чистые полотенца, – сказал Алекс.
– Сгинь! – прошипела я, стоя к нему спиной, почувствовав его в опасной близости. – Сгинь, – повторила я без былого задора. И услышала тихое, с хрипотцой:
– Не могу.
Руки его сомкнулись на моей груди, а я, вместо того чтобы заехать ему в ухо, откинула голову на его плечо. Струи воды падали на лицо, я зажмурилась, почувствовав его губы на своих губах. Мы стояли, тесно прижавшись. Он все еще в футболке, джинсах и даже кроссовках, успевших вымокнуть насквозь. Я попыталась стянуть с него футболку, не отрываясь от его губ, но ничего не получилось. Он сам стянул ее, на мгновение от меня оторвавшись, взял меня на руки и понес в спальню, оставляя на полу мокрые следы. А я повисла на нем, обхватив ногами за талию. В голове ни одной мысли, меня слегка потрясывало, то ли от холода, то ли от возбуждения. Я оказалась на кровати и потянула за собой Алекса. Мы так увлеклись, что разом забыли, что кровать вовсе не так широка, как хотелось бы, сползли на пол, хохоча во все горло, а потом мои руки сами собой сомкнулись на его спине, и все перестало иметь значение: кто он и кто я… убийства, трупы, тайны… Все померкло и разом выветрилось из головы. Значение имели лишь эти минуты, когда мы стали одним целым. Еще секунду назад он и я, а сейчас уже – мы.
– Между прочим, нас ждет важное дело, – напомнила я, устроив голову на груди Алекса.
– Подождет, – лениво отмахнулся он.
– Как это подождет? – возмутилась я.
Был полдень, комната успела так прогреться, что кондиционер не спасал. Впрочем, кондиционер ни при чем.
– Подремлем часик, – предложил Алекс.
– Ты уже пытался вздремнуть, и чем это закончилось? – Я поднялась с кровати и сурово сказала: – Подъем!
– Ты сейчас что имеешь в виду? – поинтересовался он и выразительно перевел взгляд вниз. Я проследила его взгляд и закатила глаза. – Хочешь вытащить меня из постели – перестань бродить по комнате нагишом.
Я инстинктивно прикрыла грудь и стиснула бедра под хохот Алекса.
– Боже, – простонала я. – Кого ты мне послал? Неужели под рукой не нашлось чего-нибудь путного?
– У меня к нему свои претензии, – заявил Алекс.
– Какие еще претензии? – уперла я руки в бока и сделала пару шагов. Стратегическая ошибка, за которую тут же и поплатилась. Алекс опрокинул меня на кровать, навалившись сверху.
– Я собирался жениться ближе к сорока и на девушке с приданым.
– Ну, может, и повезет, – съязвила я.
– Ждешь наследство?
– Наши судьбы переплелись, но не соединились.
Алекс вскинул голову, посмотрел серьезно:
– Никогда больше не говори ничего подобного. Даже в шутку.
– Прости, – пискнула я. – Просто пришла охота побахвалиться. Я люблю тебя, – поспешила я загладить свою вину.
– Я люблю тебя, – эхом отозвался он.
Мир был восстановлен, но о деле вновь пришлось забыть. Вспомнили о нем, когда солнце начало клониться к западу. Покладистость Алекса объяснялась вовсе не пробудившейся совестью, а зверским голодом. Мы перебрались в кухню и с аппетитом поели.
– Если ты опять придумаешь какую-нибудь отмазку… – начала я, собрав со стола грязную посуду и запихнув ее в посудомоечную машину.
Он покачал головой:
– Так и быть. Идем.
С собой он прихватил рюкзак, набив его каким-то железом. Приготовления меня насторожили, впервые я по-настоящему осознала, что мы собираемся сделать: вломиться в дом к старушке-пенсионерке. Похоже, Алекса это ничуть не смущало.
Первым делом заглянули в арендованный мною дом, где я переоделась, и направились к озеру с видом праздношатающихся дачников. От озера поднялись по уже известной мне тропе к дому Татьяны. О том, чтобы проникнуть в дом со стороны улицы, не могло быть и речи, оставалась та дверь, что вела в огород.
– А если он здесь? – шепнула я, имея в виду «племянника», когда через калитку, выходящую на тропу, мы вошли в огород.
– Ему же хуже, – отмахнулся Алекс.
– Мы собираемся… – начала я.
А он шикнул:
– Еще одно слово, и вернемся домой ни с чем.
Я, конечно, примолкла. Задняя дверь запиралась на английский замок. Алекс удовлетворенно кивнул, достал из рюкзака проволоку и немного ею пошуровал. Дверь, как по волшебству, открылась. Мы попали в хозяйственное помещение, что-то вроде сарая, пристроенного к дому. Дверь Алекс захлопнул. Сквозь небольшое оконце пробивался дневной свет, его хватало, чтобы разглядеть еще одну дверь, железную. С ней Алекс возился чуть дольше, но тоже открыл. Дом оказался меньше, чем я ожидала. Кухня, гостиная и две спальни. В крохотной каморке чугунная ванна и унитаз. Все выглядело старым, за последние тридцать лет вряд ли здесь что-то изменилось. Сначала мы просто заглянули во все комнаты, чтобы убедиться: в доме никто не прячется, а потом обследовали их довольно тщательно. Никаких мужских вещей.
