Чудовищная сила, прежде наполнявшая тело, постепенно угасала, а вместе с этим возвращался здравый рассудок.
— Не знал, что ты бываешь таким дьяволенком, — прошептал Мартин на ухо. Я слышала, как он улыбается. Неужели его может веселить разрушительная сила моего дара, снятого с блока.
— Я уже успокоилась. Отпусти меня, — успела сказать я прежде, чем окончательно потерять голову от тепла его тела.
Объятья разомкнулись, и я ощутила холод, нехватку чего-то очень важного и нужного. Поежившись, я обняла себя за плечи, чтобы хоть немного согреться.
Смелости обернуться и посмотреть на Мартина не было. Я вообще не могла поднять глаза — стыд сковал тело. Минуту назад я хотела теми ножницами остричь длинную косу Эммы и засунуть ее в одно место. Мне бы извиниться, но разве за неосуществленные желания просят прощения?
Хорошо, что меня вовремя остановили.
— Она первая напала, — услышала я голос Эммы и мигом вздернула голову. Лёня сидел у шкафа — именно ему были сказаны эти слова, после чего он поднялся и с суровым видом кивнул в сторону двери.
В дверном проеме стояла охрана. К счастью, ко мне быстро дошло, что эти ребята собрались увести меня, и я выпалила:
— Неправда! Эмма напала первая! Она лжет!
— Ты меня чуть не избила до смерти! Лёня, расскажи всем, что ты увидел, когда вбежал в кабинет.
Только Лёня собрался открыть рот, как Мартин вышел из-за моей спины и заявил:
— Нет надобности. Два дня назад я установил в кабинет скрытую видеокамеру. Сейчас мы все дружно посмотрим и узнаем, кто на кого напал.
Лицо Эммы побледнело.
Я растерялась: то ли радоваться тому, что справедливость восторжествует, то ли сердиться на Мартина, который без моего ведома установил скрытую камеру. Он не доверяет мне. Либо беспокоится за мою безопасность.
Все, кроме меня, принялись вертеть головой по сторонам в поиске скрытой камеры. Я же смотрела на Мартина — он выждал, пока все остальные выйдут из замешательства и вопросительно взглянут на него. Затем он поднял руки и достал карту памяти из лампочки, вкрученной в люстру.
За прошедшие два дня я и не заметила, что лампочка другая. В лагере окон нет, поэтому свет горит постоянно. Да и никто не смотрит от нечего делать на включенный источник света. Лампочка — идеальное место для камеры.
Теперь, когда Мартин отошел к компьютеру, я вскинула голову и присмотрелась к чуду техники. Лампочка действительно была необычной: в центре располагался едва заметный объектив камеры в окружении ярких светодиодов. Мои глаза быстро сдались от ослепительного света, и я, опустив взгляд, еще какое-то время видела перед собой темный круг — след яркой лампочки.
Но это не помешало мне разглядеть удивительное зрелище: Лёня остановил руку Мартина, который как раз собрался вставить карту памяти в картридер, подключенный к компьютеру.
— Как долго она записывает?
— В нее встроен датчик движения, который включает камеру каждый раз, когда кто-то заходит в комнату. Поэтому, я думаю, на эту флешку влезла запись последних двух дней.
Почему-то у Лёни отлила кровь от лица. Он остолбенел, его глаза растерянно забегали по комнате.
Раздался хруст, и я мигом повернула голову на звук. Эмма, ни жива ни мертва, поднялась на ноги, под которыми захрустело разбитое стекло.
— Я… я пойду приведу себя в порядок. И вернусь, — произнесла она дрожащим голосом. А в следующую секунду опрометью бросилась из кабинета.
— Эмма! — крикнул ей вдогонку Лёня. Но, понятное дело, ее это не остановило и не возвратило. — Ребята, закройте дверь с другой стороны, — обратился он к охране. — Мы тут сами уладим.
— А заключенный? — спросил один из охранников.
— Позже я лично доставлю его в изолятор.
Когда в кабинете остались лишь мы втроем, я подошла к компьютеру и стала с правой стороны возле Мартина, который восседал в моем кресле. Вместо того чтобы включить видео с конца, он принялся проматывать его с самого начала, чем вызвал бурное негодование Лёни.
— У нас нет времени смотреть запись длиной сорок восемь часов!
— Во-первых, не сорок восемь, а раза в два меньше. А во-вторых, чем больше ты суетишься, тем больше во мне растет уверенность в том, что на видеозаписи нас ждет нечто интересное. Кроме драки.
Лёня едва не взорвался от гнева. Его пальцы до побелевших костяшек вцепились в спинку кожаного кресла. Прошло несколько секунд, и он резко ударил по пробелу, остановив видео.
— Я позже сам посмотрю. Пошли в изолятор.
— Да что с тобой такое творится?! — выпалила я. — Ты с Эммой заодно?
— А ты с Мартином заодно?
Прямо признаться в этом я не решилась и отвела взгляд.
— Ты ведь сама говорила, что хочешь от него избавиться. Я связался с Алиной, и с помощью Эммы мы придумали гениальный план по тому, как выдворить его из лагеря! А теперь ты против?
— Да, теперь против! — я вскинула голову и вперилась грозным взглядом в глаза Лёни, расширенные от удивления. — И не сваливай всю вину на меня. Ты не меньше моего хотел с ним разделаться, как и Алина с Эммой! Поэтому вы слушать меня не желали, когда я начала рассказывать о том, что на Мартина что-то влияло!
Лёня не сразу нашел слова, чтобы мне ответить. Какое-то время мы просто испепеляли взглядами друг друга, пока снизу не послышалось:
— Прекратите меня обсуждать и взгляните на это. Какая страсть, какой порыв!
Моя челюсть вмиг отвалилась. На видео Лёня сбросил все предметы со стола, посадил на него полуголую Эмму и буквально накинулся на нее. Недвусмысленные движения тел парочки не оставляли сомнений в том, чем они занимались. Вот, значит, как Эмма погуляла с Лёней в тот вечер.
Во мне сразу же родилось желание отдраить стол с хлоркой, а еще лучше — купить новый.
— Так, хватит! — Лёня опять ударил по пробелу, но картинка лишь остановилась, никуда не делась.
— Ты боялся, что я это увижу?
Замявшись, он неуверенно пробормотал:
— Я думал, ты расстроишься из-за того, что я так быстро на нее переключился… Но мне надо было отвлечься.
Его выражение лица ясно давало понять, что он чувствует себя виноватым. Мне захотелось его поддержать.
— Перестань. Я, конечно, не в восторге от идеи отвлекаться именно с Эммой, но это твой выбор. Возможно, она перед тобой показывает только лучшие свои качества.
Лёня смущенно улыбнулся, чем искренне удивил меня. Похоже, она ему немного нравится. К сожалению, я не могла от чистого сердца порадоваться за них. Интуиция подсказывала: ничем хорошим их отношения не закончатся.
— Вот это да! — воскликнул Мартин, чем мгновенно привлек наше внимание к монитору. — Предыдущая сцена была позавчерашней, а эта — вчерашняя…
