Наконец он запрокинул голову и, смотря на меня сонным взглядом, спросил:
— Сколько ты перевела?
— Еще страницу.
— Сколько осталось?
— Две.
Брови Мартина мгновенно сдвинулись. Привычный прожигающий взгляд вернулся, а объятья разомкнулись. Мартин откинулся на спинку дивана, вырвав из моей руки папку с рисунком.
— Слишком медленно переводишь. Значит, завтра придешь раньше. В восемь.
— Медленно? — я фыркнула. — К твоему сведению, я перевожу очень быстро, с учетом того, что язык этот вообще не знаю! Тебе повезло, что мы живем в эпоху хорошего интернета и свободного доступа к огромному количеству информации! С одним словарем, без тучи англоязычных форумов и интерактивного поиска, я б одну главу месяц переводила…
Мартин отмахнулся от моих слов, будто от назойливой мухи. Он резко поднялся с дивана и направился к компьютеру. Текст перевода как раз был развернут на весь экран.
— Что это за пропуски?
— Там должны быть предложения… Некоторые словосочетания я не нашла еще, как переводятся…
— То есть осталось больше, чем две страницы?!
— Немного…
В меня метнулся сердитый взгляд. Я чувствовала, как Мартин сдерживается от того, чтобы не накричать на меня.
— Иди домой, — наконец выдавил он. — Завтра у меня в восемь.
Я сорвалась с места, подгоняемая радостным облегчением. Пока Мартин не успел ничего сказать мне вслед, я покинула его квартиру. Только собиралась я вовсе не домой. Сегодняшняя ночь обещает быть слишком насыщенной, чтобы тратить ее на сон.
Несмотря на усталость, я буквально полетела в госпиталь. Пустые коридоры позволяли даже проехаться по ним на самокате, если бы я носила его с собой. Но и в балетках я бежала быстро и совсем скоро ворвалась в приемную. Как всегда, здесь никого не было, и я прямиком направилась в палату, где лежал Командир.
В меня вперились два внимательных взгляда, когда я приоткрыла дверь. Инна сидела на стуле рядом с Командиром, который, к счастью, сегодня выглядел лучше. По крайней мере, теперь он полусидел в кровати и мог держать голову. Даже слабо улыбнулся мне.
— Получила? — спросила я, подходя ближе. Инна в ответ закивала — ее лицо светилось радостью.
— Ты большая умница. — Поднявшись, она крепко обняла меня. — Если все получится, то я даже не знаю, смогу ли тебя когда-нибудь достаточно отблагодарить.
— Перестань… — Я прижала подругу ближе к себе. — Для меня будет достаточно знать, что у тебя все в порядке и ты счастлива.
Командир сипло прокашлялся, привлекая наше внимание.
— Что вы уже задумали?
Отстраняясь друг от друга, мы с Инной переглянулись. В любом случае Командир обо всем узнает — мы никак не сможем забрать у него дар без его ведома и участия. Уже по тем страницам главы, которые я перевела, нетрудно понять, что нам понадобиться два человека: ресемитор, желающий избавиться от дара, и тот, кто его заберет.
— Иннусь, надо рассказать Командиру о нашем плане. И еще одному человеку…
— Кому? — подруга удивленно распахнула глаза.
— Нам надо найти обычного человека, который и заберет дар. Себе.
После недолгого замешательства, Инна выпалила:
— Лёня! Этому чудаку все время не везет случайно поймать дар. Думаю, он не откажется. Как считаешь?
— От чего это я не откажусь? — послышалось сзади.
Мигом обернувшись, я увидела Лёню, который устало опирался о дверной косяк. Я мысленно отвесила себе оплеуху — скорее всего, мы нашими разговорами разбудили его. Нужно быть тише. Тем более с подобными темами.
— Он язык за зубами держать умеет? — спросила подруга, не обращая никакого внимания на Лёню.
— Не переживай. На него можно положиться.
— Тогда побудь с Камилем, а мы с Лёней сейчас закроем госпиталь на ключ и принесем сюда еще два стула.
В этот миг я осознала то, что мне подворачивается замечательный шанс исполнить свое небольшое желание, но тем не менее очень важное. Вот только лишь бы ничего не помешало.
К счастью, Инна вышла из палаты и забрала с собой Лёню. Я осталась с Командиром наедине. Не знаю, сколько у меня есть времени и как быстро вернется подруга, поэтому начинать говорить нужно прямо сейчас.
Я подошла к койке ближе и, собравшись с духом, произнесла:
— Инна ведь не оставляет вас ни на минуту?
— Будто я в любой момент могу испустить дух, — фыркнул Командир. — Будто она сможет сделать что-то, когда дар выжмет из меня последний сок. Скажи ей, чтобы на работу в отдел информации возвращалась. А то нашла повод отлынивать от обязанностей. Еще и меня не слушает. Дожился…
— Просто Инна… очень сильно любит вас. Она хочет провести с вами все время, которое осталось.
У Командира вытянулось лицо. Глаза ошарашенно уставились на меня. Но в его реакции я заметила тонкий лучик радости. Так удивляются, когда случается то, о чем даже не позволяют себе мечтать.
Возможно, он хотел что-то мне ответить, но Инна уже вернулась, держа в руках стул со спинкой. За ней ковылял Лёня, тоже со стулом. Взгляд Командира приковался к моей подруге. Она в ответ ему мило улыбнулась, а затем обратилась ко мне:
— Ты начинай рассказывать, а я еще чай всем принесу.
Под испытующими взглядами я опустилась на стул. По моему телу пронеслась дрожь, и в горле, как назло, пересохло. Я потупила взор. Тысячи сомнений перемешались с мыслями. Если я сейчас расскажу обо всем Командиру и Лёне, то дороги назад уже не будет. Мне придется смириться с любой реакцией на мои слова, даже с негативной. Ведь это я лгала все время Лёне и это я занимаюсь переводом книги, которая может кардинально изменить жизнь в лагере.
Но потом я смогу заявить Мартину, что его угрозы меня больше не страшат.
Ведь я решила, что в конце своего повествования расскажу историю, которая случилась с девушкой Златой.
Лёня поставил свой стул рядом с моим и, опустившись на него, приобнял меня за плечи. Тепло его тела немного приободрило меня и помогло справиться с волнением. Казалось, он этим поступком говорит: «Неважно, что ты расскажешь. Я тебя все равно поддержу».
Но подать голос я смогла лишь тогда, когда Инна наконец-то принесла чай. Обняв обеими руками теплую кружку, я сделала несколько глотков и произнесла первые слова:
— Ровно неделю назад…
Смотря в пространство перед собой невидящим взглядом, мне было легче всего говорить. С каждым словом меня постепенно отпускало волнение. Рука Лёни не покидала моего плеча. На тяжелых моментах рассказа он крепче меня обнимал, за что я ему была безмерно благодарна.
Пока я не закончила, меня никто не перебивал. А потом наконец Инна спросила:
