Вместо этого, я поднесла пальцы к губам и, не разрывая зрительного контакта с Мартином, принялась медленно облизывать один пальчик за другим. Его испытующий взгляд застыл на моих губах — он с интересом наблюдал за движениями моих пальцев.
— Соус неимоверно вкусный, — улыбнулась я.
В следующий миг Мартин накрыл меня собой и нежно поцеловал в губы. Теперь и мои груди оказались вымазаны шоколадным соусом.
— Действительно вкусный, — пробормотал он, опаляя горячим дыханием мои губы. Кончик его языка легким движением пробежался по моей нижней губе, после чего Мартин спустился к шее и, касаясь мимолетными поцелуями кожи, достиг моей груди.
Предвкушая наслаждение, я прикусила губу. Ладони Мартина накрыли мои груди и принялись их нежно массировать, задевая особо чувствительные от возбуждения соски.
У него волшебные руки. Тепло волнами расходилось под кожей, принося с собой расслабление и блаженство. Я прикрыла глаза и запрокинула голову — Мартин будто только и ждал этого. На миг одна его ладонь остановилась. Ее заменили губы. Нежная кожа груди принялась чутко отзываться на поцелуи — по ней словно пробегали легкие разряды тока. Мое дыхание участилось, грудная клетка все чаще поднималась, истома внизу живота ныла приторно-сладкой болью.
И если можно было стать еще мокрее, чем я была, — то у меня получилось. Когда губы Мартина обхватили напряженный сосок и его язык принялся играть с ним, то мои трусики окончательно пропитались влагой. Я заполнила частыми стонами пространство, сходя с ума от ярких вспышек наслаждения.
Моя вторая грудь не осталась без внимания — скоро на нее переключился рот Мартина, а его рука принялась теребить влажный от посасываний сосок. Безумно приятные ощущения разрывали меня на части. Хотелось кричать, выгибаться, цепляться за его волосы, кусать губы, молить о пощаде… В один момент я почувствовала, как его рука пробралась под мои трусики и пальцы нагло скользнули в меня.
С моих губ сорвался вскрик. Мартин отстранился от груди и, продолжая двигать во мне пальцами, принялся грубо стаскивать с меня джинсы. От нетерпения я распахнула глаза и хотела было помочь, но встретилась с ним взглядом — он настолько лучился похотью, что мое тело пробрала дрожь. Резкими движениями он стащил с меня джинсы вместе с бельем и развел мои колени в стороны.
Его пальцы снова проникли в меня. Он наблюдал за моей реакцией, вдобавок массируя вокруг клитора большим пальцем.
— Если хочешь, чтобы я вошел в тебя — то это будет очень жестко, — говорил он, наклоняясь ко мне.
В его глазах промелькнул гнев. Мое тело трепетало от перевозбуждения, его пальцы, двигаясь внизу, доводили меня до исступления, и я отчаянно желала почувствовать его в себе. Но от его внезапной перемены во взгляде по коже пробежал холодок. Мартин близко наклонился ко мне, так что я видела вспыхивающие огоньки в радужках его глаз.
— Я могу и так довести тебя до оргазма, верно? — шептал он, пока его пальцы так двигались во мне, что я теряла рассудок от избытка наслаждения. — Но если ты хочешь по-другому, то я себя сдерживать не буду. Сегодня ты слишком разозлила меня, чтобы я дальше продолжал оставаться нежным.
В пьяном сознании сформировалась лишь одна фраза:
— Если ты меня хочешь, то не нужно сдерживаться.
Тело Мартина мгновенно напряглось. В следующий миг он вытащил из меня пальцы и одним резким движением спустил с себя штаны. Его твердый член жестко ворвался в меня, одна рука крепко обхватила мою шею, лишая необходимой дозы воздуха. Не успела я начать задыхаться, как Мартин ослабил хватку и впился в губы властным поцелуем. Быстро, грубо его член вбивался в меня, отчего из моей груди наружу рвались крики, но они тонули в поцелуях — Мартин не оставлял мои губы ни на секунду. Моя кожа, казалось, была охвачена огнем. Внутри меня с каждым толчком словно взрывался динамит, разбрасывая по всему телу горящие острые осколки.
Но в один миг произошел колоссальный взрыв — когда Мартин сделал свой последний толчок, и его член запульсировал внутри меня, изливая семя, — во мне будто развернулся ураган. Мое тело забилось в сладких конвульсиях, и я прижала Мартина ближе к себе, давая ему прочувствовать мой оргазм. Его губы снова стали нежными, даря мягкие, чувственные поцелуи.
— Больше не уходи от меня без разрешения.
Сквозь густой туман опьяненного рассудка ко мне не сразу дошел смысл его слов. А когда я его осознала, едва не взбунтовалась.
Но Мартин поднял меня на руки и, крепко прижав к себе, понес куда-то. Я обвила руками его шею и решила отложить бунт на потом.
Забравшись под горячие струи душа, мы усердно смывали друг с друга остатки шоколадного соуса, «Кока-колы» и муки. Гнев больше не накалял между нами пространство. Я наслаждалась теми минутами, когда Мартин был в хорошем расположении духа. Да и мне сейчас не хотелось выбивать из него оправдания или признания. Я радовалась его теплой улыбке, с которой он нежно массировал мочалкой мои плечи. Пена огромными хлопьями стекала по телу к ногам. Воздух наполнялся чудесным цветочным ароматом, прогоняя все плохие мысли.
— Я так тебя и не накормил. Надо скорее выбираться отсюда. Ты же голодная.
— Прости, что опрокинула на тебя соус…
Мартин хмыкнул в ответ:
— Я могу сделать другой.
— А что ты вообще хотел приготовить?
— Шоколадные блинчики с бананами и клубникой.
Мой живот отозвался жалобным урчанием, но, к счастью, его услышала только я — шум воды заглушил звуки.
— Ты ведь приготовишь их, когда мы выберемся?
— Конечно, — улыбнулся он и нежно меня поцеловал.
Когда мы выбрались из-под душа, Мартин ласковыми движениями втер в кожу всего моего тела кокосовое масло и закутал меня в банный халат. Разнеженная и безмерно довольная, я последовала за ним обратно в комнату.
Огромное пятно несуразной формы на полу посреди квартиры — прямое доказательство нашего безрассудства и страсти — поблескивало и наверняка было очень липким. Я замялась на полпути, не зная, куда ступать дальше.
— Посиди на диване, пока я все уберу.
Опустившись на диван, я поджала под себя ноги и наблюдала, как Мартин сначала собрал всю нашу одежду и отнес в ванную, после чего шваброй тщательно вымыл пол.
Меня мучили сомнения. Послевкусие страсти постепенно отступало, открывая глаза. Если б Мартин не таил от меня слишком многое и не вел себя как последний засранец, я бы без сомнений разрешила себе в него влюбиться. Мне многое нравилось в нем… Но это не главная причина. Я чувствовала в нем что-то близкое именно мне — это странное ощущение. И не что иное, как оно притягивает к Мартину сильнее всего.
Закончив уборку, Мартин принялся снова готовить. Пока он заново делал соус, я подошла к ноутбуку и с ужасом осознала, сколько сейчас времени — два часа ночи. Завтра на свадьбе я точно буду или невыспавшаяся, или без прически и макияжа, если в этот же момент не лягу спать. Но вряд ли Мартин сейчас отпустит меня домой, да и блинчики, которые уже начали жариться и распространять по квартире сладкие ароматы, не отпустят меня.
