— Я бы предпочел, чтоб ты по-другому срывала свою злость на мне. Это приказ.
— Да как ты смеешь?! — выпалила я ему в лицо, сжимая кулаки до боли. Меня трясло от злости, кровь кипела в жилах. Блок на даре держался из последних сил, и я не знала, на сколько меня хватит.
Покрасневшая кожа от пощечины постепенно приобретала обычный телесный цвет. Какая быстрая регенерация… Если он снимет блок с дара — то я для него буду словно тряпичная кукла для ротвейлера.
Его пальцы скользнули от моей ключицы вверх, нежно поглаживая, а потом рука крепко сжала шею и его лицо придвинулось настолько близко, что я увидела ярко вспыхивающие огни в его радужках глаз.
— Снежана, ты уже забыла, какой мы договор заключили ночью?
Горячее дыхание коснулось моих губ — и во мне проснулось совершенно другое желание, затмевающее собой ярость и заставляющее тело трепетать. Рука Мартина сильнее сдавливала горло. Мне было тяжело дышать. В голову врывался густой туман.
Я дико боялась его. Не могла пошевелиться.
В один миг его рука ослабила хватку и губы припали к моим. Вместе с глотком долгожданного воздуха в мой рот вторгся его язык. Мартин до боли сжал меня в объятьях. Его сильные руки держали меня настолько крепко, что мои мысли о попытках выдраться быстро испарялись. Но во мне продолжала разыгрываться война. Я проклинала себя за желание отдаться ему, испытать удовольствие, которое только он мог доставить мне. Я боролась со стремительно разгорающейся страстью, но моя борьба была больше похожа на попытки потушить костер бензином.
Когда со звуком расстегивающейся молнии я почувствовала, что платье больше плотно меня не облегает, здравый рассудок мгновенно включился. Я чудом выпуталась из объятий и отпрянула к двери.
Медленно отступая и пытаясь застегнуть платье, я заявила:
— И этот поцелуй тоже был последним.
Мартин остался стоять у комода. Он переводил дыхание, сверля меня не моргающим взглядом, но, к счастью, не шел за мной.
Только я застегнула молнию до конца, как стрелой вылетела из комнаты.
Мне нужно или на улицу, или умыться, или напиться, или окончательно сойти с ума… Но пока что я лишь быстро спускалась по винтовой лестнице. Ноги будто сами понесли меня на первый этаж, подальше от Мартина. Желательно в другой город, страну, вселенную…
Выскочив на улицу, я с наслаждением вдохнула прохладный вечерний воздух. Кровь еще шумела в голове, сердце громко колотилось в грудной клетке, но приятная прохлада остужала разгоряченную кожу. На улице топтали газон только несколько девушек, каждая разговаривая по телефону. Никто не обращал на меня внимание — можно с облегчением вздохнуть и немного расслабиться в одиночестве.
Я все сделала правильно, повторяла я себе. Мне нужно держать Мартина на расстоянии. Никакое удовольствие от секса не перевесит его скотский характер.
Спустя несколько минут я убедилась в том, что успокоилась, и решила вернуться в дом. Вообще-то, мы должны подстраховывать Лёню на задании, а не выяснять отношения. Но надеюсь, после случившейся ссоры на втором этаже, Мартин немного угомонится и вспомнит, что на вечеринку мы пришли работать.
В банкетном зале я собралась занять то же самое место в углу, где стояла раньше. Но для начала остановилась при входе в зал и принялась искать глазами Лёню с Полиной. А то вдруг они перешли в другую комнату…
К моему удивлению, их действительно нигде не было. Я пару раз обошла зал, проталкиваясь между танцующими парнями и девушками, но мои поиски оказались тщетными.
Куда они ушли?
Я вернулась в холл, где сразу же натолкнулась на взволнованного Лёню.
— Где ты была?
— Ходила дышать свежим воздухом, — пробормотала я первое, что пришло в голову. Но он еще сильнее нахмурился.
— Я был на улице пять минут назад, и тебя там не было.
Мое тело снова охватила дрожь. Почему Лёня так смотрит на меня, будто о чем-то догадывается?
Заставив меня вздрогнуть, спокойный голос Мартина прозвучал за моей спиной:
— Мы выходили на крышу. Где Полина?
Облегчение от спасения разбежалось расслаблением по телу. А вот Лёня после вопроса Мартина мгновенно поменялся в лице, поджал губы и отвел взгляд.
— Она… меня отшила.
Вот именно для такой ситуации мы с напарником и нужны. Я тяжело вздохнула. Теперь придется ждать, пока она захочет домой, потом где-то ее ловить и затаскивать в машину…
— Где Полина? — повторил свой вопрос Мартин.
— Когда я уходил, она курила на балконе третьего этажа.
Услышав ответ, мой напарник отвел Лёню к стене. Я осталась стоять у лестницы, возмущенная тем, что они решили переговорить наедине. Но не успела я заскучать, как они вернулись. Вот только Мартин прошел мимо меня и поднялся по лестнице, а Лёня остался стоять рядом со мной.
— Подождем несколько минут и поднимемся следом, — произнес он заговорщицким голосом. Увидев мой озадаченный взгляд, продолжил: — Мартин сказал, что сам Полину снимет.
В этот миг земля чуть не ушла у меня из-под ног.
Дальше все плыло как в тумане. Мимо меня проходили люди, веселились, совсем рядом гремела ритмичная музыка. Лёня рассказывал о чем-то, улыбаясь. Может, он пытался пошутить, но его слова будто растворялись в окружающей меня туманной дымке.
Я прогнала от себя желание броситься вдогонку за Мартином, схватить его за рукав и выкрикнуть ему в лицо: «Не оборзел ли ты вконец?!». Будто он мой парень и что-то мне должен… Я сама несколько минут назад прозрачно ему намекнула на то, что не хочу с ним связываться.
И я действительно не хочу. Но почему сейчас мое сердце сжимается так медленно и неспешно, словно собралось остановиться?
— Снежок, ты в порядке? — Лёня наклонился, обеспокоенно заглядывая в мои глаза.
Я не сразу сфокусировала на нем взор. И не сразу заметила, что он поддерживает меня под локоть — наверно, поэтому я еще не потеряла равновесие.
— Тебе плохо? — снова спросил Лёня.
Да, мне очень плохо, осознала я. Но в ответ покачала головой и выдавила улыбку.
— Тогда пошли на третий этаж. Там есть диванчики, присядем. И заодно понаблюдаем за этим пикап-мастером.
Вот чего уж точно я не хотела, так это видеть Мартина рядом с Полиной. Но как донести эту мысль до Лёни и не вызвать подозрений, я не знала.
Поднимаясь по винтовой лестнице, я мертвой хваткой держалась за поручень. Переступать ступеньки было невыносимо тяжело. Казалось, проще босиком обежать целый город по кругу, чем подняться наверх.
С каждой ступенькой музыка становилась все тише, а сердце стучало все громче. Вот и второй этаж остался позади, и мы вышли на мансарду. Когда поручень закончился, я вцепилась в рукав Лёни.
