— Зайка, если бы я знал, что ты так расстроишься, то я б ругался с Командиром до тех пор, пока б он не уволил меня к чертям.
— Все в порядке. Правда, — выдавила я из себя. Голос оказался слишком дрожащим, и я вырвала ладонь из руки Лёни и прикрыла ею свой рот.
— Снежок, ты плачешь?
Он взял мое лицо в ладони и попытался повернуть его к себе, но я стала сопротивляться. Я отступила от него на шаг и коснулась спиной двери.
Прозвеневший над самым ухом звонок мгновенно привел меня в чувства. Слезы застыли в глазах, я таращилась на обеспокоенного Лёню, который не сводил взгляда с двери.
Развернувшись, я открыла ее. Мартин, в обтягивающей черной рубашке и в таких же джинсах, с ухмылкой смотрел на меня. Кровь в моих жилах мгновенно вскипела. Я сжала ручку двери до побелевших костяшек. Ненавижу эту надменную усмешку.
Но секундой позже, его взгляд метнулся мне за спину и усмешка медленно сползла с его лица. Я почувствовала, как рука Лёни обняла меня за талию.
— О! — воскликнул он. — Ну если все готовы, то мы выезжаем?
Мартин несколько мгновений прожигал меня взглядом, стиснув челюсти. А потом в один миг его лицо расслабилось и приобрело безразличный вид.
— Я уже взял ключи от машин на ресепшене, — сказал он. — Можем сразу идти на нижнюю стоянку.
Какая-то странная радость охватила меня, когда я наблюдала за реакцией Мартина. Его явно задело то, что он увидел рядом со мной Лёню. Мне это нравится.
— Тогда пошли скорее, — улыбнулась я.
По дороге к стоянке Мартин шел впереди нас с Ленёй, который все время держал меня за руку и рассказывал, как прошла его командировка. Он ездил в соседний лагерь, где недавно поймали банду охотников за дарами, и допрашивал главаря банды.
— Оказывается, они создали специальный вирус, который отслеживает запросы в поисковиках и перенаправляет их в базу. Ведь часто обычный человек, внезапно получая дар, сразу лезет в интернет узнать: а чего это у меня сны перестали сниться, а почему я, когда разозлюсь, могу стол с легкостью бросить в стенку, а как так, что у меня вдруг зрение стало стопроцентным… А потом вычисляют беднягу по IP-адресу и приезжают в гости. Бедняга в шоке от ребят с пистолетами и запросто исполняет все, что ему скажут.
— Их что, таких рабами делали? — с ужасом спросила я.
— Кого как… Слабых и податливых — да. А у сильных пытались отобрать дар. Но так как ритуала они не знают, то в конце концов лишались и дара, и его обладателя.
— Кошмар… — вздрогнула я.
— Но уже ничего страшного. Банда поймана, а ребят, которых держали, расселят по лагерям. Может, и к нам кого-то привезут.
Когда мы завернули на стоянку, Мартин остановился у знакомого черного «Порше». Только сейчас я осознала то, что ехать мне придется с ним вместе, а Лёня поедет совсем на другой машине. Он чмокнул меня в щеку и снова попросил, чтобы я не волновалась. Заверил, что не будет распускать руки или целовать ту девушку. Я ответила ему нежной улыбкой и словами, чтобы он обо мне не беспокоился, а заботился о том, как лучше выполнить задание. После чего Лёня забрал у Мартина ключи от серебристого «Ягуара» и оставил нас вдвоем, выкатив со стоянки.
— Ты садишься? — спросил Мартин, облокотившись на крышу машины. Он так шикарно выглядел, что я разрешила себе потратить несколько секунд на разглядывание его силуэта. Казалось, он сошел с обложки глянцевого журнала или с рекламы дорогой одежды. А роскошный автомобиль за его спиной был лишь фоном.
Красивый засранец. Я повторила эти слова про себя, делая акцент на последнем слове. Засранец — и об этом нужно помнить постоянно.
Он открыл передо мной дверцу машины, когда я подошла. Стараясь не смотреть на него, я залезла в салон и прикрыла глаза. Сердце снова ломилось о грудную клетку, выбивая больше ста ударов в минуту. Самовнушение не помогало успокоиться, и я достала планшет из сумки, чтобы хоть немного отвлечься. Тем более было бы неплохо прочитать краткое досье на девушку, которую мы будем ловить.
Только я открыла присланное Командиром досье, как услышала слова:
— Где ты достала это платье? Оно тебе не идет.
Я едва не уронила планшет на колени. А Мартин беззаботно выруливал со стоянки, будто всего лишь пожаловался на плохую погоду.
— Простите, о великий Дизайнер Одежды, что не соответствую Вашему безупречному вкусу.
Он хмыкнул и ответил:
— Мой вкус здесь ни при чем. У тебя должен быть собственный.
Еще одно его слово, сказанное этим безразличным тоном, и я точно вскиплю от гнева.
— Вот именно, — ответила я. — Если мой вкус не совпадает с твоим, это еще не значит, что твой — правильный.
— Я говорил про собственный вкус. А ты просто подражаешь моде. Иметь собственный вкус — значит уметь подчеркнуть индивидуальность. А надевая столь вызывающее платье — ты ее теряешь.
Слова застряли в горле. Я открыла рот, но не смогла произнести ни звука. Задетое чувство собственного достоинства отчаянно требовало возразить Мартину. Мозг судорожно искал слова, но они путались. Еще и машина так стремительно набирала скорость, что я в страхе прижалась спиной к сидению.
— Я не хотел тебя обидеть. Не стоит на меня сердиться, — сказал он, слегка притормаживая и заворачивая в знакомый поворот, за которым сразу же начиналась «выставка» самых новых моделей дорогих машин.
— Когда человека не хотят обидеть, то или держат свое мнение при себе, или выражают его мягко, — сказала я и уткнулась в планшет.
С экрана на меня смотрела голубоглазая брюнетка, во взгляде которой читалось: «Я самая лучшая, и поэтому мне можно все». Полина, двадцать лет. Обвинение: пользуясь способностью «Вчера», ограбила двенадцать мужчин. Детали, схема нарушения Кодекса: влюбляет в себя богатого мужчину, занимает у него крупную сумму, после чего меняет ему воспоминания и жертва больше не помнит о том, кому одолжила денег; затем разрывает отношения и ищет другую жертву.
Дальше прочитать я не успела. Мартин меня отвлек:
— Мы приехали.
Я подняла голову и через ветровое окно увидела, как сверкают высокие окна трехэтажного особняка. В этот раз мы припарковались гораздо ближе, чем в прошлый, так что я могла пересчитать все колоны в красиво декорированном фасаде здания. Фешенебельный особняк был не просто загородным домом для вечеринок. Он напоминал современный дворец.
Выйдя из машины, Мартин обошел ее и открыл дверцу с моей стороны. Я закатила глаза от этого показного джентльменства, но вылезла из автомобиля, галантно вложив свою ладошку в протянутую мне руку. От прикосновения мое сердце вновь встрепенулось, и когда я уже поравнялась с Мартином, тело пробрало знакомой дрожью. Я зажмурила глаза и сцепила зубы, отчаянно пытаясь избавиться от чувств, которые вызывает во мне близость с этим парнем.
