Иногда, в такие сомнительные минуты я всей душой ненавидела свой инструмент, и музыкальную школу, и профессию своих родителей.
Но никогда не задумывалась бросить музыку. Музыка - мое спасение ото всех бед.
Перед моим уходом она обняла меня и сказала:
- Не нервничай, скоро конкурс. Ты должна быть собрана.
Снова «должна». Но я киваю и, целуя бабушку в щеку, выхожу на улицу. Конец ноября жалит своей погодой, руки начинают мерзнуть, поэтому я их прячу в карманы, пока бегу на остановку.
Зазвонил телефон, и, увидев на смартфоне улыбающееся лицо Кристины, я радостно беру трубку.
- Привет, подруга, - с ходу защебетала она. – Погнали в кино? Будут мальчишки из класса, и еще Петровская.
- Какие мальчишки из класса? – сразу напряглась, потому что перед глазами сразу всплыла одна самодовольная рожа. Лицо, прости меня Господи. Анька Петровская нормальная девчонка и вопросов не вызывала.
- Пашка с Мишей.
Паша Савельев и Миша Астахов вполне хорошие парни. Были. Пока в нашу школу не перевелся этот ненормальный. Теперь от них только и слышно скабрезные шуточки и всякие недвусмысленные намеки, как будто это не они в прошлом году были отличниками по церковному пению, которых всем ставили в пример. И я знаю, откуда они этого набрались - уж слишком тесно общались с новеньким.
- Да у меня музыкальная школа сейчас, - с легким сожалением ответила я.
Не смотря на довольно странную компанию, я бы сейчас прогулялась с Кристиной и остальными , посмеялась бы над комедией, может потом мы бы пошли в Макдоналдс, и я бы наелась всякого фастфуда, который в моей семье находился под строжайшим запретом.
- Да мы не сейчас. Ты когда заканчиваешь? Подстроимся под тебя, к тому же главный кинотеатр недалеко от музыкалки, ты пешком дойдешь минут за десять.
- Ну тогда я согласна, я до трех, - обрадовалась я.
- Заметано, в половине четвертого встречаемся на втором этаже у касс.
Сбросив Кристину, я тут же набрала бабушке, и после долгих уговоров и обещаний, что вернусь не поздно, она все-таки разрешила мне пойти в кино.
Придирчиво оглядела свой внешний вид, с неудовольствием глядя на теплые шерстяные колготки и клетчатую юбку до колен. Впрочем мой строгий наряд был прикрыт серым пальто, который я решила скинуть в темноте зала, как только начнутся титры.
В музыкальной школе я, как обычно, провела два часа за инструментом, тренируясь до изнеможения для конкурса, который будет проходить в городской филармонии.
Портативный орган, как и регаль, сильно уступал оригиналу, поэтому приходилось отрабатывать дополнительно в церкви при нашей школе. И хотя орган крайне редко встретишь в православной церкви, поскольку это более привычно для лютеранства, но в нашей школе он каким-то чудом существовал, и изредка там даже походили концерты органной музыки. Стены в том зале практически были без икон, пустыми, чтобы дерево не поглощало звук.
Здесь все было намного проще, мой инструмент напоминал скорее огромный шкаф с тысячами трубок внутри, но потолки в зале были высокими, и это позволяло хоть немного добиваться желаемого результата.
Отработав положенное время, я проверила часы и поспешила собираться в кино. Не хотелось опаздывать и тем самым вызвать недовольство у одноклассников, с которыми у меня и так сильно попортились отношения из-за этого дьявола.
Прибежала намного раньше, никого еще не было, и, не зная чем себя занять, я лениво оглядывала витрины разных отделов. За блестящим стеклом одной из витрин, я увидела манекен с откровенным нижним бельем, щеки мои окрасились румянцем, но, оглянувшись, и по-прежнему никого не обнаружив, я быстро прошла в отдел.
Подскочившая ко мне девушка принялась предлагать разные комплекты, один откровеннее другого, но подняв на нее свое пылающее лицо, я пробормотала:
- Мне только капроновые колготки.
Стыд и позор, но в свои шестнадцать лет я не умею выбирать такого вида товары. Я знаю свой размер и все такое, но тут оказалось что есть какие-то дены, разная посадка, дикое разнообразие цветов, откровенно пошлые стрелки и рисунки, и многое другое. Я замахала в отчаянии, мысленно умоляя консультанта убрать весь этот ужас с глаз моих долой.
- Мне самые обычные, бежевые.
С горем пополам выбрав себе несколько штук, я забрала пакет и вышла с ним наружу, по пути пытаясь запихнуть все это дело в свою маленькую сумку.
- Полин, ты прямо сейчас шоппинг решила устроить? – раздался голос Кристины. – Чулки и поясок купила?
Она всего лишь пошутила, знаю. Я услышала смех Пашки и, впихнув злосчастный пакет в сумку, подняла голову.
- Да это не то… - я осеклась, встретившись с насмешливыми серыми глазами парня, что стоял среди них. Как он тут оказался?!
Сбившись с шага, я медленно плелась к ним, серьезно раздумывая развернуться и бежать без оглядки, так, чтобы пятки сверкали. Что он тут делает? Его Кристина позвала?
Повернув голову и посылая Кристине гневно-вопросительный взгляд, ловлю лишь ее легкое пожатие плечами.
- К нам еще Захар решил присоединиться, они с Мишкой с футбола пришли.
Замечаю у обоих парней за плечами громоздкие сумки и поджимаю губы. Плевать. Пусть делает, что хочет.
- Мне все равно, - бросаю я, покрепче сжимая свою сумочку. - Давайте купим билеты.
- Эмм… Мальчишки уже нам купили, - пробормотала она, избегая моего взгляда. – Твой билет у Захара. Ну, нас трое и их трое, типа того…
Она бормотала какую-то ахинею, а я не знала, что делать. Развернуться и идти домой? Купить себе билет и сесть отдельно? Глупость какая. Но еще большей глупостью будет поверить, что он действительно купил мне билет.
Но Громов сильно удивил меня, сделав шаг вперед и молча протянув мне крохотную картонную бумажку. Тупо уставилась на этот квадратик, не решаясь взять. Очередной розыгрыш? Еще минуту и все начнут смеяться?
- Ну чего ты уставилась? – начал тихо раздражаться Захар. – Не тот ряд? Не то место? Хочешь возьму диванчик на последнем ряду? Будем целоваться.
Парни загоготали, девчонки тоже захихикали, пока я, поперхнувшись, наливалась пунцовым цветом. Отсмеявшись, ребята двинули к нужному залу, и мне пришлось смириться.
- Придурок, - тихо прошептала я и взяла билет, при этом неизбежно коснувшись его ладони. Руку как ошпарило, и я резко дернула ее на себя.
- Так противен? – съязвил парень, вызвав во мне только новую волну негодования.
- Самую малость. Но я работаю над собой, - отчеканила я и полезла в сумку, доставая кошелек. – Сколько я тебе должна?
Он посмотрел на меня со злобой, и, отвернувшись, зашагал размашистым шагом к контролеру, ничего не ответив.
