Этот дом был почти точной копией дома Декера. Обычное дело с шаблонной застройкой для рабочего класса. Застройщик берет один проект и строит сотни домов, по сути одинаковых, только раскрашенных в разные цвета или с мелкими архитектурными отличиями.
— Там есть еще один, для… как бы для Сэнди? — спросила Ланкастер. Она протянула руку и оперлась о спинку стула, чтобы не упасть.
— Да, наверху есть другой манекен, — ответил Миллер, снова нервно глянув на Декера.
Амос мысленно вернулся к минутам, в которые мчался по очень похожей лестнице своего дома в ночь, когда потерял все.
— Значит, в моем доме просто лежит еще одна… такая штука? — рявкнула Ланкастер.
Декер посмотрел на манекен с «перерезанным» горлом, потом встретился взглядом с Миллером. И что-то в глазах капитана, вкупе с блеснувшей догадкой, заставило Амоса сказать:
— Нет, там еще две.
— Да, — с болью подтвердил Миллер. — Еще две.
— Что за хрень вы несете? — спросила Ланкастер. — Есть только Эрл и Сэнди… Погодите, или третий — это я?
Декер уже шел к лестнице.
Первая дверь, к которой они подошли, была приоткрыта. Амос распахнул ее, и они вошли в комнату.
С дальней стороны кровати торчала нога; он знал, что увидит это. Декер обошел кровать и посмотрел вниз. Всё, как он и думал. Этот манекен был женщиной, одетой в просвечивающую ночную рубашку. Посреди лба нарисовали черную точку, изображающую пулевую рану. Глаза манекена тоже были помечены крестами.
— Я думаю, ты знаешь, где третья жертва, — сказал Миллер Декеру.
Ланкастер задохнулась.
— Господи, так это как бы…
— Кэсси, — закончил за нее Декер.
Миллер положил ему на плечо руку.
— Амос, может, тебе лучше спуститься вниз?
Тот покачал головой.
— Нет.
— Амос, пожалуйста.
— Нет!
Он пробежал по коридору и открыл дверь в ванную. Остальные бросились за ним.
На унитазе сидел третий манекен, маленький, ребенок. Они даже нацепили на него вьющиеся волосы, как у Молли. Поясок халата удерживал ее вертикально. На шее были нарисованы синяки, глаза отмечены крестами.
Убийцы в точности воспроизвели то, что случилось в доме Декера, но, к счастью, заменили настоящих людей манекенами.
Однако было и одно отличие. Важное отличие.
На стене над унитазом были написаны слова:
Это можно легко превратить в реальность. Но спроси себя: сколько еще боли ты готов причинить, братан? Закончи все сейчас. Поступи правильно. Как ты собирался поступить тогда. Найди смелость. Не будь трусом, братан. Или в следующий раз кровь будет настоящей. Последний шанс.
Декер долго смотрел на слова.
Потом повернулся и вышел из комнаты. Спустился по лестнице, шагая через две ступеньки, и вышел из дома. Ланкастер и Миллер последовали за ним. Ланкастер догнала его уже в конце подъездной дорожки.
— Куда ты собрался? — спросила она.
— Мэри, прости меня за все это.
— Тебе не за что просить прощения. С моей семьей всё в порядке.
— В следующий раз они будут мертвы.
— Не будут. Слушай, дело не в тебе. Дело в них.
— Нет, дело в них и во мне.
Он пошел прочь по улице, а вокруг кружились снежинки.
Глава 49
Декер сидел на кровати в своей комнате в «Резиденс Инн». Снаружи по-прежнему шел снег, но земля еще не остыла, и он быстро таял. Там была просто слякоть. Совсем как в его голове.
«Мой изумительно совершенный разум, который помнит все».
Но часть его мыслей была кристально ясной.
Декер держал в руке пистолет. Хорошее, исправное оружие. Он носил его с собой, когда был детективом. И принес его с собой в гражданскую жизнь.
Тот самый пистолет, который он засунул себе в рот, а потом приставил к виску, когда сидел на полу и смотрел на свою мертвую дочь.
Тогда он не нажал на спуск и до сих пор не знал точно почему. С безупречной памятью не пришел безупречный разум или непоколебимые решения. Иногда совершенство на одном конце уравнения оставляет поразительную погрешность на другом. Возможно, это естественный баланс.
Так или иначе, в ту ночь он себя не убил.
Но сегодня другая ночь, правда?
Амос передернул затвор и услышал, как патрон мягко вошел в патронник. Затем сдвинул предохранитель и приставил пистолет к правому виску.
Найди смелость. Не будь трусом, братан. Закончи все сейчас.
Декер думал, что в самоубийстве должны быть и смелость, и трусость. Хватит ли у него обеих? Или нет?
Однако он думал, что справится. Во всяком случае, сейчас.
Амос закрыл глаза. Палец подполз к скобе, потом к спусковому крючку. Немного надавить, и все закончится. Самая узкая щель в мире, между пальцем и спуском. Простейшее движение — согнуть указательный палец и нажать. Люди делают это ежедневно, только не с оружием.
Декер попытался очистить ум, расслабиться и просто отпустить все то, что привязывало его к этому миру. Не так уж много. Что вообще у него осталось?
Перед мысленным взором всплыл образ сначала Молли, потом Кэсси. Два кадра памяти, которые он никогда не отпустил бы, даже если б смог избавиться от остальных.
Он удержал эти образы. Его ЦВМ моментально замер.
Стук в дверь заставил его открыть глаза. Он не пошевелился.
Стук повторился.
— Амос? Амос, я знаю, что ты там. Пожалуйста, открой дверь.
Образы Кэсси и Молли задержались еще на мгновение, а потом кадры сдвинулись и их место заняли другие картинки.
Декер встал и открыл дверь.
Капитан Миллер — воротник пальто поднят, на ногах старые галоши.
— Я хочу поговорить с тобой, — сказал он. — Прямо сейчас.
Миллер не стал дожидаться приглашения и протиснулся мимо Декера в маленькую комнату. Его взгляд остановился на пистолете, который Амос уронил на кровать. Миллер резко взглянул на Декера.
— Ты это делаешь — они выигрывают, сам знаешь.
— Выигрывают? — произнес Амос.
Миллер подобрал пистолет, поставил на предохранитель, положил его на комод у стены и сел на край кровати. Декер прикрыл дверь и уселся на стул.
— Разумеется, — сказал капитан полиции. — Поскольку ты единственный, у кого есть шанс их взять. Ты устраняешь себя — и они получают полную свободу делать то, что делают.
— Если их цель — наказать меня, уничтожить, то, как только они преуспеют, им больше нечего делать.
