С газетой в руках, сам не замечая, что делает, Декер двинулся к выходу. Женщина крикнула ему вслед:
— Эй, вам нужно заплатить за это. — Она показала на кофе и булочку. — И за газету.
Декер сунул руку в карман, выудил пятерку, бросил ее на прилавок и вышел, оставив кофе и булочку. Женщина и двое мужчин смотрел ему вслед.
Он перешел на другую сторону и присел на край урны, под мигающим уличным фонарем.
Статья была длинной, подробной и с фотографией.
«Моя фотография. Моя история. Нет, не моя. Чья-то версия, в которой намного больше откровенной выдумки, чем правды. И лжи».
Амос посмотрел на подпись, хотя мог и не трудиться. Он и так знал, кто это написал.
«Александра Джеймисон».
Декер сел в автобус до «Резиденс Инн», пробрался в свою комнату, сел на кровати и прочитал статью еще три раза. Конечно, она не изменилась. Но каждый раз ее слова втыкались ему в голову чуть глубже, как нож, колющий тело.
Декер упал на кровать и наконец немного поспал. Когда он проснулся, было почти девять утра.
Амос пошел в ванную, плеснул в лицо воды, спустился в столовую, набрал тарелку еды, налил себе три чашки черного кофе, отнес все это к своему столику и сел, глядя в пустоту.
Солнце уже совсем встало, и свет лился в зал сквозь широкое оконное стекло. Резкая, контрастная подсветка превращала Декера в подобие актера, стоящего на сцене под иссушающим жаром прожектора.
Он ждал, глядя на еду. Потом посмотрел на газету, лежащую рядом с тарелкой.
Его телефон зазвонил. Он взглянул на экран и нажал кнопку ответа.
— Блин, Амос, что за хрень ты сделал? — спросила Ланкастер.
— Ничего. По-видимому, в этом и есть проблема.
— Каждый, кто прочтет эту статью, решит, что ты нанял Себастьяна Леопольда для убийства своей семьи.
— Я и сам так подумал, хотя знаю правду.
— Почему она вцепилась в тебя?
— Я отказался с ней разговаривать.
— Значит, ты не оставил ей других вариантов, кроме как выдумать это дерьмо.
— Я действительно встречался с Леопольдом.
— В смысле, в его камере.
— После.
— Что?
— Я проследил за ним, когда его освободили. Эта фотография в статье. Мы были в баре.
— Какого черта ты пошел за ним?
— Я хотел поговорить с ним. Я хотел понять, почему он сказал мне и копам, что убил мою семью, хотя физически не мог этого сделать.
— И он сказал тебе?
— Нет. Он исчез.
— Ты хочешь сказать, ты его потерял?
— Я хочу сказать, он сел в машину и исчез.
— Ты это видел?
— Нет, но это единственная возможность.
Амос услышал, как она вздохнула. Он часто слышал от Ланкастер такие вздохи — обычно когда делал что-нибудь совершенно непривычное, пусть даже, в конечном счете, оно позволяло отыскать правду в очередном расследовании.
— Амос, иногда я просто тебя не понимаю.
Эту фразу Декер тоже слышал много раз, и знал, что ответа не требуется. И потому не стал отвечать.
— Так Леопольд ушел?
— Пока — да, — ответил он.
— После этой статьи тебя живьем сожрут. И эта ведьма даже написала, где ты сейчас живешь.
— У меня в рукаве есть козырь.
— Какой? — с любопытством спросила она.
— Мне насрать.
— Амос, по-моему, ты не понимаешь…
— Мне надо идти.
Декер отключился и положил телефон на стол, рядом с несъеденной кучей еды. Он смотрел на груду сосисок, яиц, бекона и жареной картошки, но видел фотографию себя с Леопольдом в баре. Он знал: людям покажется весьма странным, что он сидит и пьет пиво с человеком, который сначала признался, а потом отказался от признания в убийстве его семьи. Но если он собирался раскрыть эти убийства, ему нужно было двигаться любым доступным путем. И Леопольд был одним из таких путей.
Декер вздохнул, отодвинул тарелку и поднял взгляд. Джун стояла в стороне, держа противень с кексами. Она не смотрела на Декера. Она смотрела в сторону двери.
Декер проследил за ее взглядом. И увидел женщину.
В дверях столовой стояла Алекс Джеймисон. На ней были черные брюки и потертое черное пальто, из-под которого выглядывала бирюзовая водолазка. Волосы женщины были стянуты в хвостик, а каблуки добавляли ей несколько дюймов роста.
Она подошла к столику Декера и посмотрела на газету рядом с тарелкой.
— Похоже, вы это прочитали, — тихо сказала она.
Декер не ответил. Он взял вилку, придвинул тарелку к себе и начал есть.
Джеймисон мялась у стола. Наконец поняв, что не дождется ответа, она продолжила:
— Я давала вам возможность поговорить со мной.
Декер продолжал есть.
Она села напротив.
— Я бы предпочла сделать это иначе.
Он отложил вилку, вытер бумажной салфеткой рот и посмотрел на нее.
— Я нахожу, что люди почти всегда делают именно то, что хотят сделать.
Джеймисон постучала по газете.
— У вас все еще есть возможность это исправить.
— Люди, которые хотят что-то исправить, сделали что-то плохое. Я же ничего плохого не сделал.
— Вы встречались с человеком, который предположительно убил вашу семью.
— Предположительно. Все обвинения с него сняты, и вы знали это до того, как написали статью. И я знал это до того, как встретился с ним в баре.
— Зачем вы с ним встречались?
— У меня были к нему вопросы.
— Какого рода?
Журналистка достала диктофон, блокнот и ручку, но Декер поднял руку:
— Не трудитесь.
Она откинулась на спинку стула.
— Вы не хотите обнародовать свою версию?
Декер отодвинул тарелку с едой, перегнулся через стол и произнес:
— У меня нет версии.
Затем он выпрямился, подвинул тарелку обратно и продолжил есть.
— Ладно, хорошо. Но вы считаете, что Леопольд причастен к убийствам? Даже если не участвовал в них лично? И потом, стало известно, что тот же пистолет был использован в школе…
Декер угрюмо посмотрел на нее.
— Бриммер может вылететь за это с работы. Эта информация не распространялась. И вы это знаете, иначе написали бы о ней. Я могу сдать Бриммер. Хотите посмотреть, как ваш контакт лишится работы? Или это считается честной расплатой за статью?
