— Мы свяжемся с армией и получим все их документы по этой базе.
— Ага. Удачи вам.
— Меня удивляет, что об этом проходе никто не знал, — заметил Богарт. — За исключением Уотсонов.
— Ну, он был построен в сорок шестом или около того, все эти люди давно умерли. Вряд ли они рассказывали об этом детям; наверное, о нем знала только школьная администрация. Возможно, им никогда не пользовались. Возможно, они даже не проводили учений. Не знаю. Но даже если проводили, те школьники сейчас стали намного старше. Они могли все позабыть.
— Но вы сказали, Саймон Уотсон пристроил этот проход?
— Он начал работать на «Макдоналде» в конце шестидесятых, и спустя какое-то время они выстроили этот проход. Но когда базу закрыли, все ушли. Многих людей, которые здесь служили, вероятно, перевели в другие места.
— Даже если здесь и остался народ, который знал о проходе, — встряла Ланкастер, — вряд ли они допускают, что убийца воспользовался им. Они считают, что проход все это время был заделан. Люди думают, убийца вошел, пробежал по школе и удрал.
Богарт кивнул.
— Ему было намного легче зайти в школу с этого конца, в смысле, со стороны военной базы. Однако он, по-видимому, был в столовой и пересек школу тем путем. Почему?
— Я не знаю, — ответил Декер. — Мы думали, что это, возможно, дало ему время прорезать панель, которой была заделана дверь в столовой. Но теперь, когда я вижу, что он неоднократно входил и выходил отсюда, становится понятно, что он мог разобраться с дверью в любой момент. И ему не нужно было дожидаться ночи перед запланированным нападением, в случае если что-то сорвется…. — Он помолчал. — Поэтому вот такой вам итог: я не знаю.
— Я думал, у вас есть все ответы.
— Значит, вы думали неверно.
Богарт задумчиво рассматривал его.
— Вы действительно ничего не забываете, так?
Декер не смотрел на него. Фэбээровец наклонился поближе и сказал совсем тихо, чтобы слышал только Амос:
— Что вами движет, Декер? Что в вашей голове дает вам возможность делать то, что вы делаете?
Он никак не показал, что услышал это замечание.
— Вы всегда так отключаетесь, когда люди пытаются поговорить с вами? — спросил Богарт.
— У меня плохие навыки социального общения, — ответил Декер. — Я уже вам говорил.
— Но вы можете одновременно ходить и жевать резинку. Значит, если у вас есть какие-то особые умственные способности, они не влияют на вашу возможность взаимодействовать с окружающим миром.
Теперь Амос посмотрел на него.
— Почему вы это говорите?
— У моего старшего брата некая форма аутизма, — сказал Богарт. — Гениален в своей области. Абсолютно невежественен в общении с другим человеком. Не в состоянии поддерживать разговор дольше двух-трех слов. При этом он считается высокофункциональным, поскольку может заниматься работой.
— Какая у него область?
— Физика. Если быть точным, физика элементарных частиц. Он может целый день толковать о кварках, лептонах и калибровочных бозонах. При этом забывает поесть и не представляет, как заказать билет на самолет или заплатить за электричество.
Декер кивнул.
— Понимаю.
— Правда, вы, кажется, справляетесь нормально.
— Все относительно, специальный агент Богарт.
— Вы стали таким с рождения?
— Позже, — лаконично ответил Декер. — Возможно, поэтому я и могу одновременно ходить и жевать резинку, — добавил он напряженным голосом и отвернулся.
Богарт кивнул.
— Вы не хотите об этом говорить, да?
— А вы бы хотели?
Богарт потер руками бедра.
— Нам нужно взять этого парня. И осталась только одна тема, которую мы еще всерьез не обсуждали.
Декер посмотрел на него.
— Его дела со мной.
Богарт кивнул.
— Он отправил вам два послания. Одно зашифрованное, второе нет. Он рисковал. Чтобы написать одно из них, ему пришлось вернуться в дом, где он убил вашу семью. Кто-то мог его заметить. И он заходил в дом Дебби. Опять-таки рискуя быть замеченным. Любой убийца — рисковый человек по определению. Но, как вы сказали, все относительно. Такой убийца может не хотеть оказаться схваченным. Поэтому он будет минимизировать риск. Однако желание общаться с вами перевешивает. И это важно. Поскольку это заставляет меня считать, что он очень глубоко, очень сильно ощущает связь с вами.
Декер уставился на мужчину.
— Вы работали в Куантико?
[16] В ОПА?
— Да, в Отделе поведенческого анализа. Я был тем, кого в кино и по телевизору называют криминальным психологом. И очень неплохо справлялся с этой работой.
— В ФБР нет криминальных психологов.
— Верно. Формально нас называют аналитиками. Иногда мы оказываемся правы, иногда ошибаемся. Некоторые говорят, что у психологического профилирования недостаточно эмпирических подтверждений, — и, возможно, они правы. Но, по правде говоря, мне плевать. Меня заботит только одно — схватить плохих парней, прежде чем они сумеют навредить кому-то еще. И для этого я буду пользоваться любыми инструментами, которые есть в моем распоряжении. — Он пристально посмотрел на Декера. — И я считаю вас одним из таких инструментов.
— Что именно это значит?
— Это значит, что я предпочитаю более тесное сотрудничество. Вместе мы сможем прорваться.
Декер посмотрел на Ланкастер, которая явно слышала обмен последними репликами. Он встал.
— У меня уже есть напарник. Но если мы никуда не прорвемся, то дадим вам знать.
Он вышел. Ланкастер на секунду замешкалась, потом натянуто улыбнулась Богарту и поспешила за Декером.
Специальный агент Богарт остался сидеть, глядя им вслед.
Глава 30
Декер открыл глаза. Он лежал в кровати, но спал плохо. За окном его комнаты в «Резиденс Инн» шел дождь. В этот период года — осень упирается, прежде чем окончательно сдаться зиме, — всегда шел дождь, обычно с сильным ветром, который вбивал влагу прямо тебе в мозг.
Сорок третий размер. Эксперты подтвердили. И это у парня ростом шесть и два, двести с лишним фунтов веса и с широченными плечами… Декер закрыл глаза и мысленно вернулся к изображению с камеры. Но мужчина в кадре был виден только выше пояса. Сейчас Амос был уверен, что это сделано намеренно. Только по пояс. Прошел перед камерой специально, чтобы скрыть, как он на самом деле попал в школу. Не через черный вход, а из столовой по подземному проходу.
