Надежда услышала раздирающий душу крик, полный ужаса и страдания, а затем еще более страшный звук: хруст разгрызаемых костей и раздираемой плоти.
Надежда широко раскрыла глаза, не веря увиденному. И в то же мгновение громадная собака подняла голову и уставилась на нее. Надежда разглядела мощную голову с обвислыми ушами, страшную пасть и складки на морде…
Это был меделян. Давно уже вымершая порода, если верить книгам.
Надежда зажмурилась, чтобы не видеть эту кошмарную картину. А когда открыла глаза, собаки уже не было, только бесформенная, безжизненная груда лежала на дорожке в том месте, где минутой раньше стояла женщина-киллер.
Когда ужас миновал, Надежда снова почувствовала пронизывающий холод. Она пошевелилась, просто чтобы ощутить свое тело, проверить, что оно еще не онемело от холода, и вдруг почувствовала, что может немного сдвинуться с места. Она по-прежнему была накрепко привязана к железному кресту, но смогла немного передвинуться вместе с ним. Надежда повторила свою попытку – и передвинулась еще немного, на полшага приблизившись к выходу из склепа.
Точно, крест, к которому ее привязала киллерша, не был закреплен на полу склепа, а просто прислонен к стене. К тому же он оказался не таким уж и тяжелым. Так что, если Надежде хватит сил, она сможет идти, таща этот крест на спине, как Христос на пути к Голгофе…
Мысль эта была кощунственной, но внушала надежду на спасение.
Надежда еще немного приблизилась к двери склепа… и вдруг какая-то тень закрыла выход.
Надежда замерла. «Неужели киллерша пришла в себя и вернулась, чтобы завершить начатое?» – промелькнула страшная мысль.
Но тут из дверей донесся знакомый мужской голос:
– Кто здесь?
Надежда помотала головой, нечленораздельно мыча, и – о чудо! – липкая лента отклеилась с одного конца.
– Это я! – с трудом выговорила Надежда, узнав старого сторожа.
– О господи! – произнес тот, осветив ее фонарем. – Как вы сюда попали? Кто вас привязал?
– Ох, это долгая история! – выдохнула Надежда, окончательно освободив рот. – Развяжите меня… Как хорошо, что вы пришли, а то еще немного – и я бы умерла от холода!
– Ох, правда! – опомнился сторож. – Что же я стою, вопросы задаю глупые… – Он торопливо отвязал Надежду от креста и помог ей выйти из склепа.
На пороге Надежда задержалась, потому что ноги повиновались ей с трудом, и вгляделась в темноту.
На дорожке, недалеко от них, лежало что-то бесформенное, не подающее признаков жизни.
– Здесь была женщина… – неуверенно проговорила она. – На нее напала собака… такая огромная… я таких в жизни не видела…
– Собака? – переспросил старик. – Я же говорил вам, здесь много бездомных собак. Но обычно они безобидны. А что она была огромная, вам, наверное, показалось. В сумерках все предметы кажутся больше, чем есть на самом деле.
– И что же теперь с ней делать? – Надежда кивнула на бесформенную груду.
– Что делать? – старик быстро взглянул на Надежду. – Ну, возможны два варианта. Первый – вызвать полицию и все подробно рассказать. Вас как свидетеля задержат, будут долго допрашивать, если нет при себе документов, возможно, продержат до утра…
– Ой! – вскрикнула Надежда, представив такой поворот событий. Это ведь до мужа непременно дойдет.
– А второй вариант? – спросила она робко.
– А второй… это ведь кладбище, здесь мертвых гораздо больше, чем живых. За двести с лишним лет столько покойников набралось… Одним больше, одним меньше. Да и потом, вы разве уверены, что видели все своими глазами?
– Нет… не вполне уверена, – пролепетала Надежда и снова взглянула на дорожку. Стало еще темнее, и теперь она не могла разглядеть, что там лежит – мертвая женщина или просто груда прошлогодних осенних листьев.
– Ну вот, и я не уверен, – подхватил сторож. – Пойдемте лучше ко мне в сторожку, я вас напою горячим чаем. А то, смотрю, вы совсем замерзли.
– Да, пойдемте! – Тут Надежда кое-что вспомнила. – А что там с юристом? Сумеет он отстоять это кладбище?
– Боюсь, что нет, – вздохнул мужчина. – Слишком большие деньги здесь замешаны. Рано или поздно кладбище снесут. Причем скорее рано…
– Так что, все дело в деньгах? – оживилась Надежда.
– Нет, – снова вздохнул сторож. – Не в деньгах, а в больших деньгах! Очень больших!
– Но тогда не расстраивайтесь раньше времени! Кажется, я могу вам помочь.
– Вы? – сторож недоверчиво взглянул на Надежду. – Чем же вы можете помочь?
– Я вам кое-что покажу… Только сначала все же выпьем горячего чаю, а то у меня зуб на зуб не попадает!
В это время ветер разогнал облака, и на небо выкатилась луна. Она была круглая и яркая, как голубой бриллиант. Ее мертвенный свет упал на лицо сторожа… и вдруг это лицо преобразилось.
Следы безжалостного времени куда-то подевались. Рядом с Надеждой стоял человек без возраста. Тот самый, чью фотографию она видела в библиотеке. Только там у него были темные, тщательно уложенные волосы, а в уголке рта зажата сигара…
– Так это вы? – пролепетала Надежда, веря и не веря.
Но он ничего ей не ответил.
Сложив добычу обратно в мешок, золотозубый спрятал его за пазуху и побрел в обратный путь.
Он прошел по темному коридору, пересек ночлежный дом, выбрался из «Вяземской лавры» и двинулся по темным улицам, опасливо оглядываясь по сторонам.
Ему то и дело мерещились какие-то тени, прячущиеся в закоулках и подворотнях, но все это были не больше чем сгустки ночного тумана. А если и правда кто-то прятался в темноте – угрожающий вид золотозубого и его пружинистая походка отпугивали этих обитателей ночи.
Золотозубый уже немного успокоился и подумал, что благополучно доберется до своего угла, как вдруг из очередной подворотни выскользнула гибкая фигура.
– Псст!.. – раздалось в темноте знакомое шипение.
Золотозубый остановился как вкопанный, потом попятился.
Это был тот самый странный тип, с которым он разговаривал около часу назад – в шапке-треухе и драном овчинном полушубке, из-под которого виднелись отутюженные брюки и лаковые штиблеты, со смуглым лицом, словно обожженным нездешним солнцем, и близко посаженными глазами, черными, как два револьверных дула.
– Снова вы, ваше благородие? – проговорил золотозубый странным, тоскливым тоном.
– А ты никак думал, что сумеешь от меня ускользнуть? Ну что, всех своих подельников на тот свет отправил? Как этот матросик говорил – в штаб к Духонину?
– Что вы, ваше благородие! – залебезил золотозубый. – Какие вы ужасти говорите! Разве же я убивец?
– Конечно, убивец! Самый настоящий убивец! А еще вы, Вацлав Казимирович, актер, каких поискать!
