И тут ожил домофон.
Я поплелась в коридор и осведомилась:
– Кто там?
– Привет, – донеслось из коричневой коробочки, – открывай!
– Вы к кому? – уточнила я.
– Ой, какие мы подозрительные! Не волнуйся, это не бандиты.
Я набрала полную грудь воздуха, похоже, сейчас у двери в дом маячит ближайшая родственница Ирины. Вместо того чтобы назвать свое имя, она затеяла дурацкую беседу.
– Я никого не жду. Представьтесь.
– Как это никого не ждешь? А меня?
– Вы кто?
– Я!
– Как вас зовут?
– Кого? Меня?
– Да.
– Ты не узнала по голосу?
– Нет!
– Очень странно.
– Как вас зовут?
– Ну и ну!
У меня заломило в висках.
– Неужели трудно ответить на простой вопрос: как вас зовут?
– Пуся!
– Простите, но я вас не жду.
– Пуся приехала.
Оцените мое умение владеть собой. Я сделала глубокий вдох и продолжила идиотский диалог:
– Вероятно, вы ошиблись номером квартиры.
– А то у меня глаз нет! Твой набрала.
– Вы в какие апартаменты хотите попасть?
– Да в твои!
– Номер квартиры скажите!
– Забыла!
Я рассмеялась.
– Уважаемая Пуся, у меня нет времени стоять у двери. Позвоните по телефону тем, к кому явились в гости. Вам подскажут правильный номер квартиры. До свидания.
– Ты меня не впустишь?
– Нет.
– Почему?
– Я не жду никакую Пусю, с вами незнакома. Не имею желания впускать в подъезд неизвестно кого, – отрезала я и пошла в столовую.
Из прихожей раздался звонок, теперь кто-то стоял на лестничной клетке.
Я направилась в холл, увидела на экране домофона лицо соседки Нины и открыла дверь.
– Привет, Вилка, – затараторила она, – к тебе тетя приехала, она мне позвонила, не волнуйся, все хорошо, Николаша за ней побежал.
За спиной Нины открылись двери лифта, показался ее муж, он начал вытаскивать из кабины чемоданы, сумки, узлы, коробки, пакеты. И вскоре, держа в одной руке большую пластмассовую сумку, а в другой горшок с цветком, из подъемника выбралась худенькая женщина.
– Вилочка! – радостно закричала она. – Сто лет, сто зим. Ты вообще не меняешься. Чего моргаешь? Не узнала меня? Это я, тетя Лида! Твоя Пуся! Забыла, как ко мне в детстве обращалась?
Глава вторая
– Пожалуйста, простите меня, – заныла я, подавая гостье чистое полотенце, – я думала, что вы прилетите вечером. В эсэмэс написано – восемнадцать часов. Я собиралась ехать в аэропорт вас встречать. И забыла, что в детстве придумала вам имя – Пуся. Очень некрасиво получилось!
– Ой, перестань, – улыбнулась Лидия, – а насчет эсэмэс… Я не хотела, чтобы ты или Степа из-за моего приезда меняли свои планы, поэтому сообщила неправильное время. На самом деле я приземлилась в семь утра. Представила, что вам придется встать в шесть, чтобы успеть в аэропорт…
Я спрятала усмешку. Чтобы очутиться в Домодедове в указанное время, нужно выехать как минимум в четыре тридцать. Но вставать не пришлось бы, потому что в этом случае лучше вообще не ложиться.
– У тебя есть вода? – спросила Лидия.
Я открыла холодильник.
– Пожалуйста. Вам с газом?
– Упаси бог, – испугалась гостья, – от него появляется гастрит. И хочется помыть руки.
– Пойдемте, покажу, где ванная, – сказала я.
– Отлично, просто прекрасно, – обрадовалась Лида.
Мы добрались до санузла. Федина замерла посреди помещения.
– Что-то не так? – спросила я.
– Все чудесно, – ответила Лидия, потом вынула из сумки коробочку, добыла из нее, как мне показалось, пинг-понговый шарик и осведомилась: – Можно?
Не понимая, чего хочет Федина, я кивнула.
Лидия быстро навернула шарик на кончик крана и пустила через него воду.
– У нас синяя вода? – изумилась я.
– Нет, нет, все в порядке, – заверила Лидия, – коктейль всегда цвет меняет.
– Коктейль? – повторила я. – Какой?
Лидия закрыла кран и достала из сумки небольшое полотенце.
– Вода в Москве с хлоркой. А это яд, поэтому я прихватила с собой средство, которое уберет из воды всю заразу. Ты не против, если АГ-пятнадцать тут поживет? Могу его снять, это плевое дело.
– Ванная эта ваша, – ответила я, – делайте в ней что хотите. Спальня рядом.
– Спасибо, Вилка, – обрадовалась Лидия. – А где Степа?
– Он в командировке, – вздохнула я, – очень надеюсь, что скоро вернется.
– Поскольку цветок со мной, то я могу жить у тебя сколько угодно, – сказала Лида.
Мы пошли в столовую, и тут в кармане у меня затрезвонил телефон. Номер оказался незнакомым, в записной книжке его нет. Но я все равно ответила:
– Слушаю вас.
– Готов спорить, ты никогда не угадаешь, кто сейчас с тобой говорит, – произнес мужской голос.
– Думаю, вы хотите предложить мне невероятно выгодную покупку, – вздохнула я, – или сообщить, что мою кредитку взломали и теперь, чтобы ее восстановить, вам необходима вся информация с оборотной стороны карточки. Сейчас заблокирую ваш номер.
– Вилка, стой, – занервничал собеседник.
Я удивилась.
– Мы знакомы?
– Отношения у нас такие близкие, что один раз ты засунула мне за шиворот живую мышь, – пояснил незнакомец. – Помнишь?
Мне стало смешно.
– В первом классе со мной учился противный мальчишка – Эдик Рябов. Вечно он ко мне приставал. Схватит мой учебник и на шкаф забросит или мой стул клеем намажет. Мастер идиотских шуточек. Один раз открываю портфель, а там живая мышь! А Рябов стоит рядом с улыбкой во весь рот. Вот тут мое терпение лопнуло. Я схватила мышку и запихнула ее Эдьке за шиворот. Как он орал! До сих пор приятно вспомнить.
– Не люблю грызунов, – признался мужчина, – и не виноват я совсем. Полевку поймал в парке Ванька Лушинский. А я просто наблюдал за твоей реакцией, Тараканова. Хотелось посмотреть, как ты от страха описаешься.
– А в результате сам штаны намочил, – хихикнула я. – Стоп! Эдик?
Из трубки раздался смешок.
– Ну, наконец-то тебя осенило.
Поскольку Рябов никогда не вызывал у меня положительных эмоций, то я решила как можно быстрее свернуть беседу, поэтому задала вопрос, который воспитанные люди задают лишь после вопроса «Как дела?» и ритуального сетования на погоду.
