— Тимурка, родненький, я знаю, куда гад деньги дел! Дошло до меня наконец… Я сегодня в магазине его братца встретила. И тот с такой мерзкой ухмылкой мне язвить стал… Стопроцентно у брата на даче, в станице! Мы туда раньше ездили частенько, есть там потайное место: сейф здоровый в подвале. Мой туда частенько золото складывал еще в двухтысячных. Думаю, до сих пор этот сейф там стоит.
— Вам откуда знать про сейф? — нахмурил брови Акулов.
— А кто, ты думаешь, в тот подвал банки с закатками поставлял, да еще и прибирал? Женщинам много известно, о чем мужчины и не догадываются. Только что же делать? В полицию звонить?
— Если там, то спугнем, перепрячет деньги, и всё, к тому же нет никакого повода обыскивать дачу брата…
— И что? Тю-тю денежки, да? — запричитала клиентка.
— Никаких мне тю-тю. Степанов не единственный, кто умеет играть грязно. Есть у меня один специалист, проверим вашу догадку.
Глава 64
Смерч Геннадиевич
Тимур всегда любил новогодние праздники. Гуляешь по гостям, ресторанам или сидишь дома с семьей. Всё вокруг яркое, вкусное и интересное.
Только вот эти новогодние праздники прошли в одиночестве. Встречи с Верой — единственное, что скрашивало дни.
Ангелина так и не шла на контакт, что бы он ни говорил и ни делал. И это уже по-настоящему пугало, мучило — словно наждачкой терло сердце.
Он не понимал, что делал не так, почему не мог добиться ее прощения. Казалось, перепробовал всё, абсолютно всё, но крепость не сдалась. И тот факт, что ему повезло однажды уложить прекрасную деву на лопатки, его к заветной цели ни на сантиметр не приблизил.
Она общалась с ним немного, когда он приходил навестить Веру, могла улыбнуться, но это удовольствие — максимум, чего он смог от нее добиться.
Сегодня Акулов летел на работу ни свет ни заря. Хоть полезным делом займется, всё не в четырех стенах сидеть или молотить грушу в спортзале. К тому же встретить в коридоре Ангелину всегда приятно. Хоть малая толика внимания от любимой женщины, и то хлеб.
Он поджидал ее с утра пораньше, периодически выглядывая из офиса. Очень боялся пропустить.
И к сожалению, выглядывал не он один!
Этот павлин общипанный, Степанов, тоже явился в офис ни свет ни заря и, подобно Акулову, частенько высовывал голову в коридор.
Ангелина же сегодня задерживалась.
Но вот наконец желанная цель показалась на горизонте.
— Привет, Лина, — Тимур поспешил ей навстречу. — Как Верочка?
Жена только остановилась, чтобы переброситься с ним парой фраз, как дверь противоположного офиса отворилась.
Степанов свел брови у переносицы и уставился на свою помощницу:
— Геля, у нас сегодня куча дел, нет времени на разговоры. Быстро на свое рабочее место!
Ангелина вжала голову в плечи.
— Прости, Тим, потом поговорим, — пробормотала она и исчезла за дверью.
Акулова аж перекосило от ее реакции. Будут еще всякие уроды на его жену как на школьницу шикать.
Степанов чуть помедлил в коридоре, прежде чем уйти, смерил Акулова полным превосходства взглядом, а потом ушел, хлопнув дверью.
«Чего пыжишься, гусь рождественский? — хмыкнул про себя Тимур. — А ведь еще даже не знаешь, какой подарок я припас в этот Новый год специально для тебя…»
Стало интересно, знал ли босс Ангелины, что та провела Новый год с ним. Такая информация поубавила бы спеси во взгляде противника. Можно было невзначай кинуть фразу и стереть самодовольную улыбку с лица этого облезлого орла. Но с другой стороны, жене такое вряд ли понравится, а делать ей неприятно Тимур не хотел ни под каким видом. И так девочка из-за него настрадалась. Не только о себе думать нужно, но и о ней.
Тут в голову Акулова забралась совсем уж нехорошая мысль:
«Может быть, Лина со мной не мирится как раз из-за Степанова? Что-то между ними все-таки есть?»
Последняя мысль обожгла изнутри и намертво засела в мозгу, лишая всякой способности соображать здраво. Даже не замечая этого, Акулов настолько сильно сжал зубы, что они заскрипели.
* * *
Степанов вернулся в свой кабинет, по дороге заметив, как нахохлилась помощница при его появлении.
Обиделась, как пить дать, обиделась. Даже кофе с печеньем ему не принесла.
Игорь уселся за собственный стол и принялся соображать, как бы загладить ситуацию. После того как Ангелина не приехала на его дачу справлять Новый год, в их отношениях вообще всё разладилось.
Позже-то друзья объяснили, что так действительно бывает: ребенок легко может резко заболеть. И если именно это случилось с Верой, получается, Игорь совершенно неправильно себя повел. Нужно было побеспокоиться, спросить, может, нужно чего, приехать наконец. Вместо этого он просто остался на даче — злой, как черт.
Если… Если ребенок действительно заболел. Но Степанов уже не очень-то этому верил, слишком много в его жизни встречалось лжи.
Не успел он придумать причину, чтобы вызвать помощницу на серьезный разговор, как вдруг услышал в приемной резкое хлопанье двери. Сразу насторожился, выскочил посмотреть и очень удивился, застав в приемной Прутского.
В этот раз клиент выглядел даже более неадекватно, чем в прошлый раз — седеющие волосы растрепаны, глаза дикие, клетчатый пиджак помят.
— Нет, вы не адвокаты, вы вредители! — заголосил Виктор Алексеевич. — У меня из-за ваших советов жена ушла и на развод подала!
После такого высказывания клиента челюсть Степанова со свистом упала на пол.
— Э-э-э… Подождите, я не понял, вы же сами хотели с ней развестись, разве нет? — спросил он настороженно.
И тут Прутский пустился выплескивать на него свежую информацию, активно при этом жестикулируя:
— Так я ж Лидочку хотел к себе жить позвать, а она как узнала, что деньги украли, так сразу меня кинула! Шаболда такая… теперь мне понятно, что просто на деньги мои повелась! Я как эту истину выяснил, сразу к Анне, а она… коза в сарафане! Послала меня подальше. Сказала: подавись своей квартирой! Я цитирую: «В жопу себе ее засунь». Двадцать пять лет со мной прожила, и теперь такое… Но самое-то, самое-то паршивое — деньги правда пропали! Вот что вышло из вашего «гениального» плана.
— В смысле? — не понял Степанов.
— Деньги исчезли. Украли их! По-настоящему сперли… Только как мне в милицию пойти? Узнают, что я давал ложные показания в целях обогащения!
— Подождите, а куда вы дели деньги изначально?
— Так брату на хранение дал, есть у него место потайное, особое.
— Может быть, это ваш брат деньги и…
— Не может! — продолжал брызгать слюнями Прутский. — Я ему так морду разукрасил, почище чем бог черепаху. Нет денег… А всё по вашей милости!
