«Хорошо, что куча добычи сегодня такая большая! — пронеслось у неё в голове. — Никто не почувствует себя ущемлённым и не останется голодным!» Предпочтение, которое выказала Альфа четырём спасителям, было, скорее, формальным, но от этого не менее приятным Сытая и сонная, Гроза положила голову на лапы и ещё раз оглядела сородичей. Покончив со своей долей, Счастливчик сходил в логово и разбудил щенков. И теперь они тоже с аппетитом уплетали нежное и сочное мясо полёвок.
К тому моменту, как Омега впилась зубками в мышь, Собака-Солнце уже улеглась спать в своём логове, и от её света осталась только тусклая серая дымка. Между стволами деревьев зашевелились странные тени — более глубокие и совсем не похожие на те, что обычно создавала Собака-Луна.
Гроза моргнула, вглядываясь в лес. Её сердце забилось быстрее. Эти тени… двигались?
Нет. Ветра этим вечером не было, и ветви деревьев не колыхались. И всё-таки Гроза была уверена: тьма движется. Она точно видела, как шевелились и трепетали островки черноты.
«Это всё моё воображение, — подумала собака. — Слишком утомительным выдался день. Мы все устали и перенервничали. Не удивительно, что мне теперь везде мерещится опасность».
Но тут Гроза вспомнила свои кошмарные сны: бесформенные чёрные собаки, сотворённые из теней, чёрные расщелины разверзающейся пропасти, разделяющие членов Стаи и поглощающие их…
Гроза испустила глубокий, печальный вздох: «Да, Стаю до сих пор обволакивает тьма. Сегодняшнее происшествие ничего не изменило. Мне бы очень хотелось, чтобы всё было иначе, но, увы, это так. Со спасением щенков наши беды не закончились…»
Плохая собака продолжала их преследовать. Но кто же мог быть предателем? Гроза по очереди окинула взглядом всех членов Стаи. Многие из них — не усомнилась собака — снова начнут не доверять ей, как только воспоминания о сегодняшнем дне померкнут. «Бруно всегда относился ко мне с подозрением. И Кусака тоже».
Только, как Гроза ни старалась, ей никак не удавалось представить себе Бруно способным на вредительство и убийство. Он мог быть несговорчивым, сварливым и язвительным, но зловредным? Нет. И Кусака тоже. Она же подруга Микки! И какой бы агрессивной и грубой эта маленькая охотница порой ни бывала, Гроза доверяла инстинктам Микки. Он никогда бы не полюбил плохую собаку. В глубине сердца Гроза понимала это.
«Но тогда кто?»
Глаза Грозы скользнули по остальным членам Стаи. Хромой, этот смелый, решительный, верный пёс? «Никогда!» Тихая, флегматичная Погоня? «Вряд ли».
Луна, Колючка или Жук? «Нет. Они никогда бы не осквернили память о Порохе такими поступками!» Добрая и чуткая Ветерок, глаза которой светятся любовью и заботой о щенках Счастливчика? «Нет, только не Ветерок».
Но в таком случае остаются только маленькая дерзкая Дейзи и ласковая, деликатная Омега. «Даже мысль об их причастности ко всем злодеяниям абсурдна!»
Может быть, им вредит кто-то из собак, покинувших Стаю? Это более вероятно. Только кто из них: Лесник или злопамятная и тщеславная бывшая Омега, Шкирка? Щётка? Или даже Стрела, бывшая в их Стае с самого начала?
«Нет. Кое-кто из этих собак никогда меня не любил. Но это не значит, что они плохие. Я их хорошо знала. И я доверяла им».
Гроза снова тяжело вздохнула: «Как бы мне хотелось перестать обо всём этом думать и просто наслаждаться приятным спокойствием вечера». Гроза испытала истинное облегчение, когда на лапы встала Альфа, с явным намерением обратиться к своей Стае. Гроза приподняла голову и в нетерпении навострила уши.
Маленькая Солнышко, поевшая последней, поспешно облизала губы и тоже приготовилась слушать.
— Моя Стая! — проговорила Альфа ясным и звучным голосом. — Я должна вам кое-что сказать, и сейчас для этого самый подходящий момент, — приковала к себе Альфа взгляды всех собак. — Сегодня вечером я хочу вам поклясться: мы обязательно найдём вредителя, который пытается испортить нам жизнь. Мы изобличим плохую собаку и разберёмся с ней. Мы не должны закрывать глаза на неприятности и бежать от них. Мы не позволим плохой собаке одолеть и разрушить нашу Стаю! Мы никому не отдадим никому ни пяди нашей земли и не убежим, поджав хвосты, как это сделали сородичи Хромого или Белла с Дротиком. Мы справимся с опасностью — все вместе!
Счастливчик встал сбоку от Альфы. Гроза заметила, как напряглись на его морде мышцы при упоминании имени Беллы. Но голос пса прозвучал ровно и чётко.
— Белла и Дротик ушли с нашей территории, — сказал он. — Навсегда. Ситуация сложилась неприемлемая, мы все это понимали. Но я хочу сказать следующее: необходимости в их уходе не было. Им вообще не следовало уходить от нас.
— Я согласна с тобою, мой Бета, — Альфа поглядела на друга с любовью и нежностью. — Это к лучшему, что они ушли с нашей территории. Но мы не должны допустить дальнейшего разделения Стаи. Собаки! Мы выявим предателя и сделаем это, не ополчаясь друг на друга.
Над Стаей пронёсся рокот согласия.
— И ещё кое-что, — продолжила Альфа, выдержав паузу. — Я тоже чувствую себя виноватой. Я была не слишком справедлива к некоторым собакам — особенно к нашему Третьему Псу, — слегка наклонив голову, Альфа обернулась к Хромому, озадаченно навострившему ухо. — Я сомневалась в его преданности без веских на то причин. На самом деле, без всяких на то причин. И не прислушивалась к его советам и пожеланиям, — собака-бегунья снова повернулась, на этот раз к сыну Луны.
— Жук, выйди, пожалуйста, вперёд.
Покосившись на сестру, Жук повиновался.
— Да, Альфа? — опасливо спросил он.
— Не каждому псу суждено быть охотником, — задумчиво махнув хвостом, изрекла Альфа. И, усевшись на задние лапы, добавила: — Сейчас наша Стая, как никогда, нуждается в хороших патрульных. Поэтому, Жук, ты пока возвращаешься к своим обязанностям патрульного.
— Но, Альфа! — вскрикнул ошарашенный Жук, блеснув потемневшими глазами.
— Альфа, он же учится… мы оба учимся, — запротестовала Колючка.
— Я знаю, — ласково сказала собака-бегунья. — И вы оба стараетесь изо всех сил. И всё же Жук снова станет патрульным. Таково моё решение, и вы должны его уважать.
— Я согласна, — выступив на шаг вперёд, серьёзно заявила Луна. — Надо уважать Альфу, щенята!
Колючка и Жук успокоились, лишь изредка тихонечко порыкивая.
— Признайтесь мне честно, — заглянула Альфа в глаза обоих. — Разве кто-то из вас и вправду думал, будто Жук должен стать охотником?
На мгновенье воцарилась тишина. А потом Колючка издала пораженческий вздох, а Жук тихо пробормотал:
— Нет, Альфа.
— Нет, — насупилась Колючка, царапнув когтями землю.
— Вы хорошие собаки, — сказала Альфа, — но я приняла решение, Жук!
Опустив головы, брат и сестра вернулись в общий круг. Гроза не удивилась тому, что Жук не осмелился перечить дальше. Альфа была права. Он не был прирождённым охотником. «Бедный Жук! Его гордость уязвлена…» Гроза заметила, как молодой пёс прокрался к бочку Ветерок и даже расслышала его язвительный рык:
