Но кто рассказал Альфе о её споре с Хромым? Гроза была уверена: Третий Пёс Стаи этого сделать не мог. Он всегда отличался благоразумием и сдержанностью. Но если не он, то кто? Кто из собак донёс Альфе об их разговоре?
После вечерней трапезы Гроза, ощущая приятную истому в мышцах и радуясь тому, что боль в плече наконец-то затихла, положила голову на лапы и стала наблюдать за четырьмя щенками Альфы и Беты. Малыши кувыркались и шутливо задирались вокруг старого белого пня. Собака-Солнце уже забежала за деревья, и её свет с каждой секундой всё больше тускнел и обесцвечивался, но Гроза не сводила пристального взгляда со щенков. Хвала Всесобакам, вожаки сегодня ей не поручали присматривать за ними, но малыши играли так энергично, что Гроза испугалась: как бы их потешные бои не переросли в настоящие драки! Тем более, что Крошка находилась в самой гуще порыкивавшего, повизгивавшего и перекатывавшегося из стороны в сторону клубка мягкой, щенячьей шерсти.
Впрочем, наблюдая за щенками, Гроза быстро поняла, что волноваться ей не за чем. Шуточное сражение протекало весело и задорно, и связь между четырьмя щенками одной крови была очень сильной. Настолько сильной, что малыши отлично чувствовали эмоции друг друга. Едва прижатая к земле Крошка протестующе запищала, как Кувыркушка схватил её за шкирку и вытащил из переплетённого клубка тел на свободу. Малышка благодарно тявкнула, лизнула братика и тут же атаковала его снова. Кувыркушка опрокинулся на спинку, извиваясь как червяк и урча от удовольствия. Его рана от лисьих зубов полностью затянулась. От неё даже шрама не осталось.
«Эти четверо щенят всегда будут заботиться друг о друге, — подумалось Грозе. — Они не будут набрасываться друг на друга, как мы с Клыком. Точнее, как Клык на меня, — глубоко в грудной клетке собаки вдруг всколыхнулись грусть и сожаление. — Он был слишком предан Стали. А та заставила его заплатить за эту верность слишком высокую цену. Она убила его…»
От печальных воспоминаний её отвлёк голосок Дейзи, донёсшийся с окраины лагеря. Маленькая собачка беседовала с Лесником, и в их разговоре Гроза вдруг расслышала своё имя. В порыве любопытства она приподняла одно ухо и напряжённо прислушалась.
— Меня до сих пор беспокоят слова Грозы, — говорила Дейзи неряшливому псу. — Она считает, что Шёпота убили вовсе не лисы. Как ты думаешь, Лесник, это могли сделать койоты? Может быть, нам стоит установить дополнительное наблюдение — на случай, если эти противные полусобаки затеют снова приблизиться к лагерю?
— Я думаю, нам следует опасаться всех чуждых существ, — согласился Лесник. — Однако…
— Гроза считает, что Шёпота могла убить какая-то собака, — не унялась Дейзи, её голос стал глухим и напряжённым. — Но я не знаю. Мне не верится, что собака может быть настолько порочной и злобной! — в ожидании ответа Лесника Дейзи часто, прерывисто задышала. Ей явно хотелось похоронить тему убийства Шёпота, как они похоронили в своё время его самого. Воспоминания о маленьком сером псе претили ей, вызывали острую боль под рёбрами и стискивали горло, затрудняя дыхание и речь. Может, причиной тому было чувство вины?
Лесник снова заговорил, и, приподняв голову, Гроза сильней навострила уши.
— Некоторые собаки очень порочны и злобны. Убить Шёпота мог Свирепый пёс.
— Ох, Лесник, — возразила Дейзи. — Я в это не верю!
Её собеседник пожал плечами:
— Тогда почему Дротик решил уйти вот так просто из Стаи? Наверняка это что-то значит. Он покинул Стаю и наш безопасный лагерь, всю нашу территорию… и при том добровольно. Это бессмысленно. Если только ему нечего скрывать…
— Нет, я так не думаю, — заскулила Дейзи. — И мне так жалко несчастную Беллу. Она сейчас где-то далеко, в холоде… без нас, без Стаи, способной её защитить. Надеюсь, там найдётся достаточно дичи, чтобы ей хотя бы не голодать!
Лесник в ответ только фыркнул:
— Белла никогда не казалась мне глупой собакой. И рядом с ней один из лучших охотников нашей Стаи. Я уверен, что голодать ей не придётся.
Уголком глаза Гроза заметила золотистого пса, пересекавшего лагерь. Прошагав очень близко от двух беседующих собак, Счастливчик бросил на них внимательный взгляд, но Лесник и Дейзи не прервали разговор, хотя не заметить его не могли. «Лесник обсуждает родную сестру Беты, и даже не беспокоится, что тот может его услышать!» — рассердилась Гроза.
Не желая больше слышать нелепую болтовню Лесника, собака заткнула лапами уши. Однако усталость и раздражение подкосили охотницу. Ей снова стало не по себе. Собака-Солнце на западе выгнулась и, осветив напоследок стволы деревьев прощальным янтарным блеском, спустилась с неба за горизонт. Щенки тоже исчезли с поляны. Ласково, но непреклонно Альфа загнала их спать. Наблюдать Грозе стало не за кем.
Она поднялась на лапы, потянулась и побрела к своему логову. Слабый ветерок превратился в порывистый резкий ветер. Ветви деревьев над поляной беспокойно заколыхались, а листва на них боязливо затрепетала. По лагерю разнёсся тревожный шелест. Несколько мёртвых прутиков и листиков, сорванных ещё Ледяным ветром, взмыли в воздух и безвольно полетели над землёй. Один из гонимых ветром листочков застрял в шерсти Грозы, и собака недовольно стряхнула его с себя.
«Может, это ветер выбил меня из колеи? — подумала Гроза. — Или то, что дичи за ужином было настолько мало, что животы собак остались практически пустыми?» От мысли о том, что ей придётся ждать следующего дня, чтобы снова поесть, Гроза ещё больше помрачнела: «Теперь когти голода будут терзать и будить меня целую ночь!» Но тут же поспешила себя утешить: «Это всё-таки лучше ночных кошмаров о гибели Счастливчика…»
Пытаясь заснуть, Гроза вдруг почувствовала острый укол в подошве стопы. Раздосадованно поглядев вниз, собака начала разгребать лапами листья и сухую траву. «Наверное, это галька или большой прутик, поднятый с земли и занесённый в логово задиристым ветром». Горя нетерпением отыскать обидчика, Гроза ещё глубже вонзила в подстилку когти, но почти сразу же почувствовала ещё один укол, сильнее первого. И, как назло, он пришёлся ей в самое чувствительное место — между когтей.
«Ой!» — взвизгнула Гроза и вместо того, чтобы подозрительно принюхаться, наклонилась вниз. Уже более осторожно она отбросила в сторону пучок травы и зубами отодвинула большой лист. А увидев, что под ним лежало, собака разинула от удивления пасть и резко отскочила назад.
«Это не прутик! — уколовший её предмет слегка поблёскивал в тусклом сумеречном свете, и края его были невероятно острые. — Прозрачный камень!»
В её подстилке находился осколок прозрачного камня! Сдавленно вскрикнув, потрясённая собака лизнула неглубокую ранку между когтями. Она была не такой болезненной, как предположения, завертевшиеся в голове у Грозы.
«Неужели его сюда подложила какая-то собака?» Нет, она не могла в это поверить! Но, раздвинув аккуратно траву и листья, охотница увидела ещё несколько осколков и кусочков ужасного материала, спрятанных в подстилке.
