С этими словами он развернулся и пошагал обратно к своему логову и щенкам. Не в силах сдвинуться с места, Гроза проводила его вытаращенными глазами: «Почему он не сказал то же самое Белле и Дротику? До того, как стало слишком поздно? Всё рушится. Стая распадается. И я не хочу потерять Беллу и Дротика…»
Гроза снова посмотрела на двух собак. А в следующий миг её сердце подскочило и ударилось в рёбра. Гроза осознала, что глаза Дротика были открыты! При свете звёзд она отчётливо различила их грустный блеск. А потом пёс подмигнул ей. Гроза ответила ему лёгким кивком. Ей захотелось что-нибудь сказать Дротику.
«Но что ему сказать?» На ум не приходили никакие слова, способные его утешить и приободрить, а самое главное — Гроза слишком хорошо сознавала, что он может чувствовать, будучи Свирепым Псом и понимая, что твои собратья по Стае боятся тебя даже тогда, когда не показывают виду.
Да, она тоже страдала из-за своего происхождения. Но несмотря на то, что остальные собаки — сознательно или интуитивно, скрытно или явно — опасались её, отлучение от Стаи Грозе не угрожало. Она никогда не заставляла своих сородичей настолько бояться себя, чтобы они решили её изгнать.
«Я не могу даже представить, что сейчас чувствует Дротик. Или насколько рассержена должна быть Белла.»
«Такой грустной прогулки мне ещё не доводилось совершать», — подумала Гроза на следующее утро, шагая сбоку от Дротика. С другой стороны от пса шла Белла, неся свою золотистую голову высоко и горделиво. Рядом с сестрой трусил Счастливчик, ещё более подавленный, чем накануне. Из других членов Стаи к их компании примкнула только преданная Солнышко. Маленькая Омега отчаянно семенила лапками, стараясь не отстать от более крупных собак. «Наверное, даже хорошо, что она задыхается», — пронеслось в голове у Грозы. Вид у Солнышка был такой, что Гроза не сомневалась: будь у Омеги больше силёнок, она бы развылась от расстройства на весь лес.
Они уже отошли от лагеря на приличное расстояние. Гроза обрадовалась, когда деревья сомкнулись за их спинами и поляна исчезла из виду, но её всё равно не покидало ощущение, будто их хвосты продолжают испепелять своими взглядами остальные собаки. Гроза была настолько раздосадована и огорчена, что всерьёз подумывала присоединиться к Белле и Дротику, несмотря на слова, сказанные Счастливчику минувшей ночью. Сердце охотницы грызла боль — боль её друзей, этим утром переставших быть членами Стаи.
Гроза была настолько поглощена своими мыслями, что очень удивилась, когда Дротик вдруг остановился. И только потом сообразила, что они добрались до опушки леса. Она покатым склоном спускалась к долине, на которой резвый ветерок трепал пышную зелёную траву.
— Дальше мы с Дротиком пойдём одни, — пробормотала Белла.
Дротик кивнул, нежно куснув её ухо.
— Куда вы пойдёте? — голос Беты прозвучал уныло и несчастно.
— По правде говоря, ещё не знаю, — Белла посмотрела на брата нежнее обычного: — Не печалься так сильно, Счастливчик! — она с искренней любовью ткнула его носом в плечо. — Эти последние несколько сезонов после Большого Рыка… Давай будем считать, что нам улыбнулась удача. Нас разделили ещё щенками, и если бы не счастливая случайность, мы никогда бы не встретились вновь. Может быть, нам действительно не суждено быть вместе…
— В это трудно поверить, Белла, — вздохнул Счастливчик. — Мы ведь — родные брат и сестра. И всегда были вместе, пока за нами не пришли Длиннолапые…
— Да, но я всё-таки обрела тебя снова, братец! Пусть и на короткое время! — Белла дотронулась своим носиком до носа Беты. — Я почти благодарна Большому Рыку за это…
— Ох, Белла… — прикрыв глаза, Счастливчик прижался мордой к голове сестры.
— Я тоже буду скучать по вам обоим. Сильно-сильно, — подскочив к Дротику, Солнышко забилась под брюхо пса, словно ища у него защиты. А потом, высунув оттуда свою мордочку, подмигнула Свирепому псу: — Более безопасного места, чем это, нет! Как бы мне хотелось, чтобы это увидели и остальные собаки!
Дротик сглотнул. Он выглядел тронутым. Склонив голову, пёс лизнул Омегу в макушку и нежно проговорил:
— Я тоже буду скучать по тебе, Солнышко. Но ты не беспокойся. В Стае ты будешь в безопасности. Там о тебе позаботятся.
Гроза тоже вышла вперёд. Она попыталась подыскать приятные слова на прощание, но гнев и досада не позволили ей этого. И вместо доброго напутствия Гроза сумела выдавить из себя только пару коротких фраз:
— Мне очень жаль, что так вышло. Это неправильно… и мне будет без вас нелегко…
Дротик лизнул её в ухо:
— Мы тоже будем скучать по тебе, Гроза. А ты будь уверена: ты — хорошая собака. Что бы ни говорили другие.
В горле охотницы встал комок. Она перевела взгляд с Дротика и Солнышка на двух золотистых собак — брата и сестру. Белла и Счастливчик всё ещё стояли рядом, соприкасаясь головами, и приступ боли, скрутивший Грозе живот, показался ей странно знакомым: «Я чувствовала примерно то же самое, когда умерла Марта…»
Не удивительно. Она теряла Беллу — собаку, которую знала с той самой поры, когда и сама была крошечным щенком. И Дротика — своего «собрата» по родословной и единственного пса, который по-настоящему её понимал.
«Но они же не умирают, — попыталась взять себя в лапы Гроза. — Возможно, мы ещё когда-нибудь увидимся… Только какой будет та наша встреча? Что если я застану в живых лишь одного из них? Или хуже того… вдруг нам придётся сражаться с ними за территорию или дичь? — Гроза резко встряхнулась, пытаясь сбросить с себя неожиданные опасения. Но тут же новое сомнение камнем упало ей на сердце: — Что если нам придётся схлестнуться с ними в смертельной схватке, как когда-то со Сталью или Ужасом? О, Небесные Псы! Чем же тогда всё кончится?»
Лапы Грозы были в песке, и сильный, солоноватый ветер, налетавший порывами с Бескрайнего озера, задирал собаке уши и обдавал зябким холодом шкуру. За её спиной волны свирепо накидывались на берег, разбивались о непреклонную твердь и раздосадованно пенились у её лап. На какой-то миг Грозу охватила растерянность. «Как я сюда попала?» Но потом она услышала знакомый звук и вскинула глаза. Над ней высилась отвесная скала, а в воздухе парили большие белые птицы. Они были очень сердиты и то и дело пикировали вниз, на четвёрку перепуганных собак.
Белла, Бруно, Счастливчик и Ветерок растянулись в цепочку на узкой скальной тропке — так же, как в тот день, когда они рискнули обследовать скалы. Только она, Гроза, почему-то стояла внизу, на берегу, и ничего не могла предпринять, пока её сородичи извивались, пригибались и пятились, пытаясь увернуться от птиц. В жутком переполохе собаки спотыкались, поскальзывались, путались друг у друга под лапами, пихались и толкались. А она ничем не могла им помочь! Она только стояла и наблюдала за тем, как они пытались выбраться на безопасное место. От тревоги за собратьев у собаки перехватило дыхание. Сердце бешено заколотилось в горле. Гроза ещё никогда не ощущала себя такой беспомощной…
