Особая благодарность Рози Бест
Пролог
— Свирепому псу не пристало прятаться! — рыкнул Ворчун на большого золотистого пса и от злости даже подпрыгнул. Да так, что его не по-щенячьи крупные лапы увязли в прелой листве. Наблюдавшей за ним Лизушке вдруг сделалось страшно. Сердце её зашлось бешеным стуком. А их братик Вертушка, нервно повизгивая, кубарем перекатился поближе к другому, чёрно-белому псу.
Лизушка понимала, почему Ворчун так разъярился: «Нам что-то угрожает, и золотистый пёс знает — что».
Взрослые шли, тихо перешёптываясь, уверенные, что щенки не могут услышать их разговор или учуять нараставшее в них смятение. Лизушка покосилась на золотистого пса, и всё её тело, от ушей до кончика поникшего хвоста, проняла мелкая дрожь. «Он такой большой и отважный, — подумала маленькая собачка, — и уж если он боится того, что так странно выло по ночам, значит, это и вправду что-то плохое. Очень плохое!»
На мгновенье Счастливчик заколебался. Или Лизушке это только показалось? Во всяком случае, пёс поглядел на недовольного Ворчуна так, словно щенок внушал ему больший страх, чем опасность, подстерегавшая их в темноте.
— Малышня, делай, как мы, — скомандовал щенкам друг Счастливчика, чёрно-белый Микки. Бросившись на землю, он начал кататься по ней из стороны в сторону. И встал на лапы только тогда, когда всё его тело покрылось толстой грязевой коркой. Лизушка тут же последовала примеру Микки и быстро превратилась из щенка в живой комок грязи, пожухлых травинок и сухих листьев. Ей всегда нравилось резвиться с братьями на лесной подстилке, но сейчас было не до игр. Она ткнулась своим влажным носиком в маленького Вертушку. До чего же родной и приятный запах — как у маминого молока… Только теперь от него должно пахнуть лесом! И подбадривающе подталкивая братца, Лизушка помогла ему изваляться в грязи.
— Вылизывать себя запрещается, как бы вам этого ни хотелось! — предупредил Микки. И Вертушка, собравшийся почистить свою шёрстку, застыл с полувысунутым язычком.
— Так-то лучше! И больше не разговариваем и не шумим, — шикнул Микки и забрался под куст. Лизушка и Вертушка поползли за ним. Братик Лизушки подлез под бок Микки и зарылся дрожащей мордочкой в густую шерсть чёрно-белого пса. Лизушке тоже захотелось спрятать свою мордашку, но любопытство победило страх. Какими бы жуткими ни были чудища, она не должна прозевать их появление!
«Была бы здесь наша Мама-Собака! Такая большая, такая сильная! Уж она бы заставила этих чудищ убраться восвояси».
Но в Собачьем Саду уже не было ни Мамы-Собаки, ни родной стаи, ни Длиннолапых. В одночасье рядом со щенками не осталось никого, кто бы мог о них позаботиться. Мама-Собака покинула их ради встречи с Собакой-Землёй, так сказал им золотистый пёс. Оставшись без еды и опеки взрослых, малыши не знали, что делать, и только растерянно бродили по Саду… Пока перед ними не возникли эти два странных, незнакомых пса.
Думая о своей Маме-Собаке, Лизушка очень надеялась, что Собака-Земля позаботится о ней. Перед тем как уйти из Собачьего Сада, они зарыли её тело вместе с холодным, оцепеневшим щенком, которого отыскали в высокой траве.
Только бы сейчас не расхныкаться! Прижав свои маленькие ушки, Лизушка с трудом, но сдержала готовые вырваться наружу всхлипывания. Теперь она тоже унюхала запах чудищ. Кто же они такие? Другие собаки? Нет! Их запах не похож на тот, что всё ещё витал в Собачьем Саду. И заметно отличался от запаха двух их нежданных друзей. Он был более резким и совершенно незнакомым. Когда щенята покидали свой дом, взрослые псы пообещали позаботиться о них. И Лизушка им поверила. Маленькая собака снова бросила взгляд на Счастливчика. Тот так и стоял на своих вытянутых лапах возле кустов — застывший и настороженный. Она почему-то твёрдо знала: этот золотистый пёс сдержит данное им обещание!
— Я не собираюсь ни от кого прятаться, — снова прорычал Счастливчику Ворчун. В груди Лизушки забурлило злое урчанье. Ей тоже захотелось рыкнуть — только не на взрослого пса, а на своего несмышлёного братца. Нельзя же быть настолько глупым и бестолковым! Но Лизушка сдержалась: не стоило отвлекать Счастливчика. «Похоже, Ворчун надумал уйти?» — Лизушка напрягла задние лапы, готовясь броситься к упрямому щенку и притащить его за шкирку обратно, под защиту Микки. Но в этот момент раздались голоса, и от её решимости не осталось и следа.
— Куда же подевались щенки?
— Они где-то здесь! Слышите, как пахнет псиной?..
«Кто это?» — затрепетала Лизушка. Ужас приковал её брюшко к земле.
Подскочив к Ворчуну, Счастливчик стал заталкивать его в кусты. Но щенок отчаянно упирался, хватаясь коготками за склизкую землю.
«У тебя что, совсем нет мозгов? Прекрати с ним бороться!» — так и подмывало крикнуть Лизушке. Наконец, Ворчун юркнул в заросли. Следом, не сводя со щенка глаз, заполз в кусты и Счастливчик. Пёс что-то тихо прорычал Ворчуну. Что именно — Лизушка не различила. Но она явственно расслышала дрожащий отклик брата: «Койоты?! Кто это?»
— Люблю полакомиться молоденькой щенятиной. У них такие нежные мордашки. Отличная закуска! — прошипел неподалёку противный скрипучий голос.
— А я бы с удовольствием попробовал на хруст их хвостики!
При этих словах затих, содрогнувшись, даже Ворчун. Переборов страх, Лизушка выглянула из кустов. На вершине холма маячили странные тени. Своими контурами они напоминали фигуры собак. Вот только их туловища были косматыми, а лапы длинными и жутко тонкими — ни дать, ни взять кости, обтянутые шкурой…
Койоты подбирались к ним всё ближе и ближе. Маленький Вертушка ещё глубже зарылся в густую шерсть Микки. Не по годам дерзкий Ворчун боязливо зажмурился, плотно сжав веки. Но Лизушка не отвела взгляда. «Я не боюсь встретиться с Собакой-Землёй, — прорычала она про себя. — И я не позволю какой-то шелудивой полусобаке попробовать на хруст мой хвостик!..»
Глава 1
На поляне рядом с лагерем стаи, везде, где останавливался взгляд Грозы, обезумевшие собачьи тени в панике жались друг к другу, завывая, тявкая и поскуливая от горя и ужаса. Ещё слабые и бледные лапы Собаки-Солнца уже касались верхушек деревьев, но пока не дотягивались до земли. И свет, попадавший на бездыханное тело возле Грозы, был таким же серым, как и изодранная в клочья шерсть мёртвого пса. В рассветном полумраке зловеще алели только яркие пятна крови.
