– Звонили из посольства. Англия и Франция объявили войну Германии.
Когда папа́ рассказывал о годах, проведенных в окопах, я могла лишь представлять себе бои по поблекшим фотографиям, сделанным издали. Теперь же танки и раненых солдат можно было увидеть на цветных фото. Оказался ли в каком-то бою Реми? Был ли он ранен?
– Они сообщили, где начнутся столкновения? – опередив меня, спросила Битси.
– Хотелось бы мне знать больше… – ответила мисс Ридер. – Посол Буллит будет держать нас в курсе. – Успокоив читателей, мисс Ридер собрала служащих в своем кабинете. – Вы должны уехать – вернуться домой или куда-нибудь в деревню, в любое безопасное место.
Директриса говорила так повелительно, что мысленно я сразу побросала в чемодан желтое платье и голубой шарф.
– А вы что будете делать? – резко спросила миссис Тернбулл.
– Останусь здесь, – без малейшего колебания произнесла мисс Ридер.
– А я буду отвечать за абонемент, – сказала Битси.
– Я хочу остаться, – заявила бухгалтер мисс Уэдд.
– И я тоже.
Мысленно я вернула одежду из чемодана в гардероб. Мое место было здесь. Мне хотелось сделать все, что в моих силах, лишь бы наша библиотека оставалась открытой.
– Я не могу так быстро вернуться в Род-Айленд, – заявила Хелен.
Помощник Питер уставился на нее:
– Я не хочу уезжать.
Мисс Ридер благодарно посмотрела на нас:
– Как бы то ни было, мы должны сделать все возможное, чтобы нашим читателям ничто не грозило.
Питер перетащил на верхний этаж мешки с песком на случай, если после авианалетов вспыхнет пожар. Мисс Уэдд крупными буквами нарисовала на стене направление к ближайшему убежищу – станции метро. Во время всех этих хлопот мисс Ридер очистила читальный зал, обнимая за плечи испуганных студентов. Я выгнала своих завсегдатаев из зала периодики. Схватив с полки «Доброе утро, полночь», словно спасала лучшего друга из горящего здания, профессор Коэн провозгласила:
– Не брошу Джин Рис!
Хелен несла бутылки с питьевой водой, сторож выключил электричество. Битси у двери помахала фонарем. И процессия ошарашенных любителей книг потащилась к станции метро за два квартала, чтобы запомнить дорогу. В темном тоннеле метро мы гадали, что может произойти и когда.
Глава 14. Одиль
Борис вошел в читальный зал с таким видом, словно вернулся с долгого обеденного перерыва, а не после шести дней в армии. Читатели засуетились, поздравляя его со скорым возвращением. Месье де Нерсиа и мистер Прайс-Джонс первыми подскочили к Борису, чтобы энергично пожать ему руку. Следующей была профессор Коэн.
– Мы рады, что вы благополучно вернулись домой. Ваши жена и дочь, должно быть, почувствовали немалое облегчение.
Я тоже пыталась подобраться к Борису, но его окружила целая толпа книжных червей. Я отступила к книжной тележке и укатила ее, чтобы вернуть книги на свои места. На корешке верхней из них стояло 223. Это религия или философия? Все, что я прекрасно знала, начинало путаться. С того времени как уехал Реми, я вдруг начала замечать, что стою посреди комнаты, не понимая, где нахожусь.
Борис нашел меня в 200.
– Как вы тут? – спросил он.
– Боюсь за Реми.
Он поставил на полку мою книгу:
– Мне знакомо это чувство. Мой брат Олег записался в Иностранный легион.
– Надеюсь, с ним ничего не случится. Вы же вернулись.
– Это лишь благодаря мисс Ридер. Она написала командованию. Видимо, я тут незаменим.
– Незаменим. Прекрасно звучит!
Мисс Ридер умудрилась также сохранить для нас смотрителя. К счастью, и папа́ получил разрешение оставить офицеров полиции в Париже. Он хотел уберечь своих людей, пусть даже не сумел защитить собственного сына. Я до дурноты волновалась за Реми, но радовалась, так радовалась, что не потеряю Поля.
Борис поставил на место следующую книгу:
– Я считаю, что отдал должное французской армии. В конце концов, я уже воевал на одной войне.
– Вы воевали?
– Я был кадетом, когда разразилась русская революция. Некоторым из нас еще и пятнадцати не исполнилось, но мы сбежали, чтобы вступить в армию.
– Пятнадцать?..
Борис объяснил, что он и его товарищи решили, что если они стреляли по мелким мишеням с десяти шагов и попадали, это сделало их мужчинами. Когда он сам и его лучший друг планировали побег, их прежде всего волновало, в каком именно мундире они будут лучше всего выглядеть.
– Мы гадали, следует ли нам отправиться пешком или взять лошадей. Сбежать натощак или совершить набег на кладовую, рискуя разбудить повара. В общем, все такое, – завершил он. – Как большинство детей, мы не умели заглядывать вперед больше чем на неделю.
Именно поэтому Реми и оставил дом, стремясь к приключениям, желая доказать папа́, что он настоящий мужчина.
– Мой капитан был ненамного старше меня. Он приказывал нам стрелять и убивать, но это совсем не просто – убивать соотечественников… – Борис с трудом сглотнул. – Убивать вообще тяжело.
Стеллажи были высокими и скрывали нас, как исповедальная кабинка. Борис посмотрел на ряды книг, выстроившихся словно солдаты.
– Через реку от нас был один из их наблюдателей, – продолжил Борис. – Такой же русский, но враг. Я выстрелил и задел его ухо.
– Ухо?
Борис содрогнулся.
– Я был хорошим стрелком. Но я не хотел убивать этого парня. Просто прогнать.
– Вы поступили правильно.
Он взял еще одну книгу и мрачно провел ладонью по переплету:
– Позже мой полк сошелся в схватке с его полком, и тот солдат убил моего лучшего друга.
– Ох, мне так жаль…
– Меня ранили дважды…
Палец Бориса скользнул по шраму на щеке. След был таким слабым, что я считала его просто морщинкой от смеха.
– А потом меня чуть не убил тиф. В лазарете было хуже, чем на фронте. В общем, вырос я в шумной семье, а из военного училища отправился прямиком в армию. Я никогда и секунды не находился в одиночестве, никогда не оказывался наедине со своими мыслями. И одиночество в госпитале оказалось нижней точкой в моей жизни. Мне помогло выдержать все это лишь одно – мысли о моих сестрах.
Он показал на детский зал, где расхаживала Битси.
– Мы с ней не сестры, – сказала я.
Борис окинул меня грустным взглядом.
– Возвращайтесь на абонемент, – произнес он тоном смирения и ушел, оставив меня наедине с моими сожалениями и негодованием.
Глава 15. Одиль
Через три дня после объявления войны мисс Ридер организовала Солдатскую службу. Желая дать немного утешения французским и британским воинам, предложить им некое убежище, а также дать им знать, что их друзья в нашей библиотеке о них помнят, мы подбирали книги для походных библиотек и полевых госпиталей. Мы с Полем отвозили коробки на почту. Париж был до странности спокоен, как огромный отель, в котором остановилось всего несколько гостей, но нашу библиотеку переполняли читатели, считавшие само собой разумеющимся, что мы должны продолжать работу. Они рылись в газетах в поисках новостей и набирали горы книг.
