– Но мы должны создать альянс, – настаивал Лоуренс. – Италия всегда была нашим союзником, но Муссолини подписал договор с Гитлером.
– Кто-нибудь знает хорошего портного?
– Вам просто нужно пойти к Женевьев. Эмма Джейн Кирби так и сделала. Ее платье просто роскошно!
– Можете вы поверить, что Эмма флиртует с человеком втрое старше ее? – прошептала Маргарет, глядя на светловолосую красавицу. – Должно быть, он чудовищно богат!
– А старый козел просто глаз с нее не сводит, – ответила я.
– Молодой Лоуренс прав! – провозгласил мистер Прайс-Джонс. – Нам необходимо проявить внимание к тому, что происходит вокруг нас.
– Ерунда! Мы должны успокоить Гитлера, – возразил посол.
– Старый дурак! – пробормотала Маргарет.
– Безответственная глупость! – взревел Лоуренс.
– Шампанского! – воскликнула жена консула. – Подавайте шампанское!
Fantastique! В последний раз я пила шампанское на Новый год. Захлопали пробки – символ праздника, мой самый любимый звук в целом мире, – слуги закружили по залу, предлагая бокалы. Мне подали его на серебряном подносе. Пузырьки поблескивали в бокале, ледяной ручеек скользнул по горлу… Я была так ослеплена, что забыла о безобразном поведении Лоуренса, забыла о ссорящихся дипломатах. Я рассматривала росистые ландшафты Тёрнера на стенах, пробовала икру, которую предлагали лакеи в белых перчатках. Маргарет имела все это всегда, постоянно. И вот благодаря ей мне выдался один такой вечер. Я собиралась наслаждаться им. В небо взлетели огни фейерверка. Чтобы полюбоваться им, я увлекла Маргарет наружу, где мы присоединились к другим веселящимся на лужайке. Нас окружал плывущий в воздухе аромат роз. Высокие каменные стены скрывали от нас город. Величественная резиденция сияла освещенными окнами. А наверху искры света взлетали в воздух, потом шипели, рассыпаясь. Меня пропитывала дымка счастья, и все тревоги из-за войны, Реми, папа́ или Поля сразу забылись.
Глава 10. Одиль
Поль приходил в библиотеку так часто, что мисс Ридер стала называть его нашим самым преданным читателем. В те дни, когда он патрулировал, он оставлял велосипед во дворе и помогал мне, – например, снимал толстую бумагу, в которую упаковывали журналы вроде «Лайф» и «Тайм», чтобы они благополучно пересекли океан. Увы, под любопытными взглядами мадам Симон обменяться поцелуем было невозможно.
Дома было не лучше. Сидя на расстоянии тридцати двух сантиметров друг от друга, мы с Полем не прикасались к чаю.
– Как вы думаете, дождь скоро прекратится? – спрашивала я, уверенная в том, что маман подслушивает из-за угла.
– Тучи расходятся.
На следующий день Поль уезжал в Бретань, а мы сидели вот так, говоря о дожде, как незнакомые люди где-нибудь на автобусной остановке.
– Давайте погуляем, – предложил Поль. – Мне хочется показать вам мои любимые места в Париже.
– Не уверена, – из коридора откликнулась моя матушка.
– Пожалуйста, маман! – Я даже слегка охрипла от желания остаться с Полем наедине. – Он ведь уезжает почти на весь август.
– Ладно, на этот раз… Но не задерживайся надолго.
Ладонь Поля согревала мне спину, когда он быстро увлекал меня по авеню, сквозь симфонию автомобильных гудков, мимо лавочников, куривших перед дверями своих магазинчиков, к Северному вокзалу. Под его огромной стеклянной крышей носильщики в синих куртках перевозили багаж. Путешественники кричали и толкались, пробираясь к своим поездам.
Поль показал мне на платформу, где молодой человек в очках целовался с женщиной, вышедшей из вагона.
– Я прихожу сюда, чтобы оказаться рядом с любовью. Ты, наверное, подумаешь, что я сумасшедший, подсматриваю за людьми…
Я покачала головой. Ведь я именно поэтому так много читала – чтобы заглянуть в чужие жизни.
Мимо быстро прошел какой-то музыкант с трубой в футляре. Группа скаутов таращилась на локомотив. Мамаша, держа за руку малыша, бежала навстречу мужчине в плаще. Он подхватил их обоих и закружил.
– Как это мило, – улыбнулась я.
Поль пристально наблюдал за этим возвращением к семье.
– Что-то не так? – спросила я.
– Нет, ничего.
– Ничего?
Он проводил взглядом семью, ушедшую с вокзала.
– Я прежде жил с родителями в квартале отсюда.
– Вот как?
– Пока отец не ушел от нас… Мне тогда было семь. Мать сказала, что он отправился в долгое путешествие на поезде. И я, уверенный, что он вернется, приходил сюда… – Поль повернулся ко мне. – И вот прихожу сюда по-прежнему.
Я придвинулась к нему, и он зарылся лицом в мои волосы. Я чувствовала, как его сердце бьется рядом с моим. Возможно, не так уж опасно было довериться кому-то…
– Я никому об этом не рассказывал, – тихо произнес Поль.
По дороге домой мы оба молчали. И наконец поднялись на площадку.
– Ты можешь остаться на ужин? – спросила я.
Он поцеловал меня в висок, в щеку, в губы.
– И делать вид, что я не в отчаянии оттого, что должен утром уехать? Я не могу.
Когда я смотрела, как он спускается по лестнице, дверь за моей спиной открылась.
– Мне показалось, я что-то услышал, – сказал Реми. – Ты что, сама с собой разговаривала?
– С Полем.
Мне хотелось рассказать Реми, что иногда я чувствую себя счастливой и легкой как пушинка, а иногда, как сейчас, расставшись с Полем, погружаюсь в отчаяние.
– Не могу перестать думать о нем.
Я старалась удержать Поля на полях своей страницы, но он передвигался в середину, в самый центр моей истории.
– Ты влюбилась! – улыбнулся Реми. – Рад за тебя.
– Надеюсь, ты тоже счастлив.
– Я как раз об этом и хотел сказать. Я влюблен в Битси.
Они идеально подходили друг другу, и я гордилась тем, что сыграла свою маленькую роль, познакомив их.
– Я сначала просто хотела подобрать тебе компанию, мистера де Нерсиа и мистера Прайс-Джонса, но, пожалуй, Битси оказалась наилучшим вариантом.
– Пожалуй?!
– Ты ей сказал?
– Хотел сначала сказать тебе.
Мы многим делились. Реми был первым читателем моих бюллетеней, а я была единственной, кому он позволял править свои статьи для юридического обозрения. За чаем в кухне мы говорили допоздна. Мы знали тайны друг друга. Реми был моим убежищем.
Но все постепенно менялось. Я теперь была с Полем, он – с Битси. У меня была работа, а Реми скоро должен был получить диплом. Возможно, мы последний год жили под одной крышей. Мы были вместе с самого рождения, но со временем должны начать каждый свою жизнь. И я гадала, как долго еще мы пробудем вместе.
