— Да будут ваши дети здоровыми! Благословляю!
* * *
Сильвий продержался три дня.
Потом всё же сообщил, что готов сотрудничать. Кажется, сидение в Зале Клятв ему пошло на пользу. И пусть пленнику не дали бы умереть, всё равно времяпровождение там было малоприятным.
Видимо, посидев в одиночестве, Сильвий всё обдумал и пришёл к выводу, что чистосердечное признание несколько облегчит его судьбу.
Ну… не то чтобы облегчит, но во всяком случае добровольное желание говорить куда лучше, чем то же желание, но под кулаками.
Первым с Сильвием говорили оборотни. Меня вытолкали под предлогом, что беременная, негоже волноваться. В итоге дело чуть не дошло до драки. Потому что если я останусь в неведении, то волноваться буду ещё сильнее. И стану очень нервной женщиной. А нервная женщина в хозяйстве — не есть нечто полезное.
Ксандр был явно недоволен. Однако не хуже Сильвия всё взвесил и обдумал, достаточно быстро придя к выводу, что лучше уступить капризам беременной жены, чем от неё огрести среди ночи.
Я, честно говоря, сразу опасалась, что гормоны пустятся в пляс, и реализуется самый страшный сценарий из жизни беременных, но… всё оказалось не так страшно. Или просто надо подождать?
Пока что не возникало желания есть бутерброд с салом и красной икрой одновременно, намазывать огурцы вареньем и запивать шоколадку борщом. Но… кто его знает, что будет дальше?
Рассказ Сильвия занял около двух часов.
Он действительно потомок Люциса Легконогого. Да ещё и не единственный. Только вот другие как-то к власти не рвались, понимая, что прорваться к законным Крайнцам весьма нелегко. Там давно свои люди, там кровь и сила теней, там знания, которые передаются веками.
Но Сильвий пусть и буквально помешался на идее стать дортом, идиотом не был. Поэтому и начал изучать древние книги. Освоил мёртвый язык, на котором общались тени и дым-дары с Единой Тенью и другими высшими существами. Потом язык претерпел знатные изменения, оставив мертвый умбрасский только для заклинаний.
С колдовской силой у Сильвией было плоховато, однако он не расстраивался и набирал теоретические знания. Спустя какое-то время у него стали появляться последователи. Потому что знаний никогда не бывает мало. И порой упорный труд может принести не меньше плодов, чем природный дар.
— Жаль, — вздохнула я, давая Дитмару короткую передышку в рассказе.
Ксандр сидел рядом, но говорил именно Гешихте-Шварц. Кажется, долгие истории и буква закона — это прерогатива нотариуса клана. Временами Ксандр что-то дополнял, но основное повествование было за Дитмаром.
— Чего именно жаль? — уточнил Ксандр, мягко обнимая меня за талию.
— Умный человек. А занимался черт знает чем, — ответила я. — Ведь мог же быть крайне полезным в клане. Того и гляди, умом выбился в не последние люди.
— А он и был не последним, — заметил Гешихте-Шварц. — Эрхарт сразу приблизил его, понимая, что таким алмазом разбрасываться не стоит. Только вот алмаз не хотел быть полезным клану по воле Эрхарта. Он сам хотел изъявлять волю клана Крайнц.
Я покачала головой. Не зря говорят: если бог хочет наказать человека, он делает его умным. Только вот ум Сильвия сыграл с ним злую шутку, и жажда власти затмила разум. В итоге ничего хорошего не получилось.
— А Эрхарта… тоже он? — чуть поморщившись, спросила я, неосознанно прижимаясь к Ксандру.
Его объятия дарили странный покой и уют. Казалось, так можно сидеть вечно, и ни одна беда не коснется нас.
— Он и его сообщник, — мрачно сказал Гешихте-Шварц. — Второй оказался из дым-даров. Профессиональный убийца, которого уже отправили в тюрьму.
Я снова вздохнула.
Дым-дары — вообще странный и загадочный народ. Они появляются только тогда, когда считают нужным. И только тем, кто им нравится. Если раньше это была полноценная разумная раса, то теперь разум многих похож на сито. Они могут c тобой разговаривать, отвернуться, чтобы на что-то взглянуть и тут забыть, что была беседа. Да и вообще забыть, что ты им знаком. Их облик только частично материален.
— Его будут судить, — произнёс Ксандр, поглаживая меня по руке. — По всей строгости законов Умбраса.
Я покосилась на супруга. Насколько мне уже было известно, за убийство полагается смертная казнь. Тени и оборотни не прощают такого никому. Да и разве можно простить такое?
Наверно, как женщина, я должна была сказать, что должен быть другой выход. Что убийством преступника никого не вернуть, но… Не сказала. Моё милосердие так не работает. Я не хочу щадить тех, кто хотел уничтожить меня.
А теперь я не одна, поэтому думать нужно за двоих. И пусть пока срок маленький, голову включать уже пора. Безопасность ребёнка — в первую очередь. А остальным мы уж как-то разберемся в процессе очередности. Слава Единой Тени, защитник у меня есть.
— Прошу прощения, если утомил вас, — мягко сказал Гешихте-Шварц. — Но вы были столь настойчивы…
А что сразу Настя? Между прочим, серьёзный вопрос. Это вам не шуточки, тут всё по-взрослому.
Я невольно хмыкнула:
— А то. Благодарю вас, господин Гешихте-Шварц, за столь подробный рассказ.
— Я сейчас расплачусь, — буркнул Ксандр, и я с удивлением посмотрела на супруга.
Нотариус только невинно улыбнулся, чуть заметно поклонился и оставил нас одних, словно прекрасно понял: супругам Крайнц-Йонтарг лучше остаться вдвоём.
* * *
— Ну и как? — поинтересовалась я, откинувшись на спинку дивана.
Кажется, я уже забыла, как это — нормально двигаться. Живот, казалось, занимал столько пространства, что можно усадить туда парочку горгулий.
Нет, врач клана теней заверял, что всё в порядке, да и самочувствие было сносным, но всё равно с каждым днём дело приближалось к сроку, когда младенец помашет ручкой материнской утробе и выйдет на свет.
Люда подпихнула мне подушку и тяжко вздохнула:
— Не знаю. Подарки дарит, на свидания водит, вчера на Теневом озере плавали.
— Плавали? — Я приподняла бровь, пытаясь сообразить, какого их туда понесло купаться. Нет, Франц, конечно, оборотень хоть куда, но место явно не пляжное!
— В лодке, дурында, — чуть рассердилась Люда. — Ты думаешь, я бы нырнула в эту бездну?
— Ну, у нас в гидропарке же ныряла, — заметила я, делая глоток из высокого стакана с соком.
Врач прописал мне какую-то архивитаминную программу, поэтому приходилось не гундеть и молча поглощать, что дают. При этом очень сильно стараясь заткнуть организм, который намёкал, что хочет чебурек, кока-колу, удон и жарёных в кляре крылышек. Желательно, всё сразу.
Люда фыркнула, явно оскорблённая моим замечанием. Нет, а что? Все мы были молоды и без башни, гидропарк ещё не самое серьёзное прегрешение.
