И Рик развел руками, показывая, что добавить ему нечего. Бергер еще с минуту смотрел на него, после потер подбородок и кивнул:
— Хорошо. Меня устраивает этот ответ. Я понимаю, почему вы не показали своего знакомства с ними. Да, у меня прибавилось бы вопросов и подозрений. Думаю, у Чоу тоже. Я и сейчас не исключаю того, что вас могли использовать для проникновения на территорию гарнизона, чтобы устроить диверсию. Более того, я предполагаю, что вы могли быть вовлечены в сговор с Шакалами. Однако они сидят в карцере, не делая ни единой попытки выйти оттуда. Едят и спят, даже почти не разговаривают. Детекторы не уловили работы ни одного неучтенного прибора, глушилка тоже продолжает работать без сбоев. А еще есть ваш безупречный послужной список и оценка ваших стойких моральных принципов моими сослуживцами и коллегами. И если бы я имел на ваш счет сомнения, то не сказал бы то, что собираюсь сказать. — Он уместил ладони на подлокотники и закончил: — Я сделаю то, о чем вы меня просите.
Майор кивнул, но не спешил уйти. Он сидел и смотрел на службиста. Тот вопросительно изогнул бровь, и Саттор все-таки произнес:
— Стен, можно задать вам вопрос? Это личный вопрос, и вы не обязаны на него отвечать, тем более мне не на что обменять ваш ответ, но я хочу удовлетворить свое любопытство, даже если оно не этично.
Бергер поднялся с кресла и отошел к окну. Он скрестил руки не груди и некоторое время стоял так, залитый лучами дневного светила. В этот момент капитан СБГ откинул выбранный им образ простака и слюнтяя. В нем даже появилась некая мрачноватая харизма, подчеркнутая ореолом, созданным игрой лучей в светлых волосах офицера. У Рика мелькнула мысль, что он похож на уставшего ангела, слишком долго взиравшего на человеческие пороки, чтобы продолжать прощать их и любить. Саттор едва заметно усмехнулся неожиданной аналогии.
— Я знаю, о чем вы хотите спросить, — сказал Станислав Бергер, так и не обернувшись. — Нет, меня не устраивает то, что происходит в моей семье. Я знаю о связи своей жены и полковника, моя профессия обязывает уметь делать выводы из мелочей, а их стало уже так много, что они превратились в жирные мерзкие кляксы.
— Тогда почему не прекратите это? — изумился Саттор. — Почему терпите и продолжаете разыгрывать… дурака?
Службист обернулся и посмотрел на майора.
— Это очень выгодная роль, Рик, — ответил Бергер. — На дураков не обращают внимания. Их не рассматривают всерьез и тем развязывают руки. А глупые болтливые женщины, которыми уже не дорожат, приносят на своем хвосте много такого, о чем разумный и осторожный человек, вроде вас, не стал бы даже думать в моем присутствии. — Капитан вернулся в свое кресло, уместил ладони на подлокотниках и прищурился: — И как разумный и осторожный человек, вы, разумеется, сумеете воздержаться от желания передать кому-нибудь мои откровения, как и я воздерживаюсь от желания углубиться в ваши.
— Это приватный разговор, Стен, — улыбнулся Саттор, оценив намек верно. — Я не привык передавать кому-то доверенные мне тайны.
— Не сомневался в вас ни минуты, Рик, — ответил похожей улыбкой службист. — У вас осталось ко мне еще какое-нибудь дело?
— Нет, я сказал и услышал всё, что хотел. — Майор поднялся на ноги и козырнул: — Удачного дня, господин капитан.
— И вам, господин майор, — ответил Бергер. — Через пару дней я сообщу вам всё, что мне удалось узнать о тех, кто вас интересует.
Офицеры пожали друг другу руки, и Рик покинул квартиру капитана, чтобы теперь рассказать полковнику то, что уже знал Бергер… если, конечно, Чоу освободился от своих важных и неотложных дел.
Глава 22
Рик стоял на носу своего корвета. Он смотрел в предзакатное небо, где еще виднелась далекая темная точка, становившаяся всё меньше и меньше. Майор приподнял уголки губ в улыбке и прикрыл глаза — Егор снова был в безопасности. Он улетел на грузовом корабле вместе со своими людьми. Наемники честно оплатили свой посадочный билет, и теперь летели прочь от Демоса, уже одним этим ослабив невидимые тиски, которые сжимали горло Саттора.
Нет, Бергер больше не задавал вопросов. Он был верен своему слову и не лез в дело знакомства майора с наемниками. Но СБГ есть СБГ, и Рик расслабился только тогда, когда больше некого было допрашивать, кроме него, а один он был свободней в фантазиях. Впрочем, еще оставалась Настя, но к ней капитан не приближался, да и некогда было — девушка два последних дня была полностью погружена в исследование недр Демоса. И первые данные сканера, которые она показала после возвращения в гарнизон, недвусмысленно говорили, что под земной толщей существуют остатки строений. Сеть тоннелей с карты наемников на произвольно выбранном участке полностью совпала с тем, что обнаружил сканер.
Для Бергера этого хватило, чтобы не задерживать пленников, сидевших в карцере. Им не отдали их устройства и средства связи, но вручили капитану грузового корабля, чтобы он вернул вещи пассажирам, когда они отправятся на ближайшую развитую планету.
А до этого момента их посадили под замок в каюту… на всякий случай. Ни Ястреб, ни его парни ничего против не имели. Они хотели убраться с Демоса, а остальное мелочи. Они даже не обиделись на недоверие.
— Удачи, — шепнул майор, когда грузовик исчез с небосвода Демоса.
После активировал переговорник и вызвал Настю. Девушка ответила не сразу, а когда все-таки откликнулась, голос ее прозвучал чуть раздраженно:
— Что? — недружелюбно спросила она.
— Хотел узнать, как ты, — Саттор несколько опешил, но вспомнил, что имеет дело с дочерью самого профессора Прыгунова и усмехнулся: — Вся в работе?
— Да, — сказала Настя. — Не мешай.
И переговорник замолчал.
— Маленькое чудовище, — проворчал Рик. — Профессорская дочка. — А последний эпитет прозвучал и вовсе ядовито: — Прыгуно-ова.
После усмехнулся и вернулся в корвет. Он волновался за Настю и предпочел бы быть с ней рядом, но, к сожалению, находиться в нескольких местах одновременно майор не мог. Девушка не передвигалась по земле, она летала на самолете-разведчике и производила исследования с воздуха. Рядом с ней были два пилота, один из которых управлял самолетом, а второй сидел на орудие, готовый открыть огонь, если заметит угрозу. Вроде бы придраться было не к чему, но Саттор любил держать всё под контролем, а сейчас не мог.
И это раздражало. А еще раздражала увлеченность госпожи археолога, которую она унаследовала от своего отца в полной мере.
А вчера, едва вернувшись в гарнизон, девушка едва могла сдержать эмоции, словно ей подарили дорогущее кольцо или сережки.
— Рик, это… это охренительно! — выдала она, сверкая счастливым взором.
— Настенька, — майор укоризненно улыбнулся. Слушать ругательства от девушки было непривычно.
— Да-да, прости, милый, — протараторила она, едва ли уловив, что говорит.
— Но это охрененно охренительно до полного охренения! — выпалила интеллигентная девушка и в изнеможении упала на скамейку неподалеку от Штаба. — Ты не представляешь, как это…
