Освобожденный от нападающих, поднялся на ноги Егор Брато. Он охнул, схватившись за ребра, но размазал кровь из разбитых губы и носа и схватился с Денисом Фордом. Егор не умел драться, как Рик, но его ярость ясно отражалась в бордовых глазах. Брато молотил кулаками по противнику, пока тот не заплакал и бросился к двери. Егор с рычанием догнал его, свалил на пол и от души ударил ногой.
– Не надо! – закричал Форд. – Я больше не буду!
– Капрал Реджинальд! – взвизгнул Люк Рене, и Егор порывисто обернулся.
Напротив Рене стоял Рик Саттор, ссутулившись и глядя исподлобья.
– Рик, не надо! – крикнул Брато.
– Заслужил, – глухо ответил мальчик, и его кулак впечатался в лицо белобрысого.
Следующий удар пришелся по корпусу. Люк захрипел, согнулся пополам, и Саттор добил его локтем. После размахнулся ногой, но ударить не успел, Егор уже висел на нем:
– Не надо, Рик, – горячо заговорил Брато. – Он – гад. Не надо, ты не такой. Ты уже наказал.
Саттор мотнул головой и огляделся. За его спиной один из кадетов испуганно выглядывал из кабинки, другой стонал, сидя на полу и баюкая правую руку, Форд уже сбежал из уборной, Рене ревел в голос, и Рик сплюнул на него сверху:
– Нытик.
– Что здесь происходит? – гневный окрик капрала заставил мальчиков вздрогнуть.
Рик и Егор переглянулись и застыли плечом к плечу, не спеша заговорить.
– Они нас побили, капрал! – закричал Денис Форд, оставшийся в коридоре.
– Вдвоем четверых? – сурово спросил Реджинальд. После подошел к Рене, взглянул на руку второго кадета, окинул мрачным взглядом третьего, выбравшегося из кабинки, после повернулся к Саттору и Брато. – Все к медикам.
После медиков, капрал построил группу и долго рассматривал всех по очереди, в молчании прохаживаясь перед строем. Магнус Реджинальд работал в Третьей Космической не первый год, но ничего подобного на его веку еще не происходило. Ругались мальчишки, бывало. Могли и подраться, но это было больше толкание друг друга, до крови доходили в старших группах, и то сходясь один на один. Остальные становились зрителями и болели за своего бойца, а потом все дружно стояли с наглыми физиономиями, включая драчунов и врали, что ничего не было. А здесь…
– К чертям, кадеты! – воскликнул взвинченный капрал. – Вы же сопляки! Дети! Семь-восемь лет! Откуда это зверство? Откуда такая подлость?! Кто видел, как залезли в шкафчик к Саттору?
Взгляды мальчишек уперлись в пол, кто-то шмыгнул носом. Реджинальд дернул подбородком в сторону и шумно выдохнул:
– Все, значит, видели? Все, кто находился рядом! Почему промолчали? Как вам можно доверять свою спину? Где взаимовыручка? Или ее хватает только на то, чтобы вчетвером налететь на одного?! Вы понимаете, что такой поступок достоин последней мрази, а не офицеров Его Величества? Что было бы, если бы не подоспел Саттор? Вы бы добили его? Кадет Рене! – капрал остановился напротив Люка. – У тебя мозги или кисель, сынок? Что вложили в твою голову родители? Я предупреждал тебя, что здесь нет исключений, все равны. ВСЕ! – гаркнул Магнус, и Рене втянул голову в плечи. – А ты, – капрал шагнул к Рику и ухватил его за подбородок: – Кадет Саттор, откуда в тебе эта волчья ненависть к товарищам? Ты понимаешь, что мало, чем отличался от четырех зверенышей, которые напали на Брато? – Рик выдержал взгляд Реджинальда, он себя неправым не считал, и, доведись истории повториться, он сделал бы всё то же самое. – Ты ведь не раскаиваешься, сынок? Считаешь, твой отец одобрит эту драку? Ты напал на более слабых товарищей…
– На четырех гадов, – послышалось тихое ворчание Егора Брато. – Их было четыре, Саттор один.
Капрал тут же отдернул руку от лица Рика и перешел к Егору. Реджинальд склонил голову к плечу, рассматривая кадета.
– Ты одобряешь выходку Саттора? – спросил капрал.
– Он встал на мою защиту. В уборную заглянули несколько человек, пока Рене и его дружки приставали ко мне, капрал, – ответил Брато, глядя в сторону. – Они убежали, не стали помогать, и вас не позвали. Рик один не побоялся.
– Он дрался не за тебя, его разозлила выходка Рене и его приятелей, – заметил Магнус.
– Кадет Саттор уже не в первый раз помогает мне, капрал, – ответил Егор.
Капрал развернулся на каблуках и вернулся к Рику.
– Что ты собирался сделать, когда увидел свои учебники? – с интересом спросил он.
– Хотел надрать уши Рене, – честно ответил Саттор.
– А его друзьям?
– Если бы полезли, попало бы и им.
– На тебя кто-то кинулся? Когда ты вошел в уборную?
– Нет, капрал, – Рик отвел глаза.
– Тогда почему ты напал на всех разом?
– Они били кадета Брато. Все на одного, это подло! – мальчик не сдержался и от возмущения повысил голос. – Егор им ничего не сделал, только заступился за меня на лестнице!
– Значит, несправедливость подлила масла в огонь?
– Да, капрал, – Рик снова отвернулся. – Боги говорят: «Слаб тот воин, кто не может встретить смерть грудью». Папа говорит, что шавкам место на привязи.
– Боги? – удивленно изломил бровь Реджинальд. – Какие боги? Это чей-то эпос? – Заметив непонимание в глазах кадета, капрал пояснил: – Чьи-то легенды?
– Да, – уклончиво ответил Саттор. Они с полковником договорились, что Рик никому не расскажет, откуда он родом, и мальчик не собирался нарушать этой договоренности.
– Любопытно, что еще говорят боги?
Рик промолчал, не зная, что ответить, зато заговорил Егор Брато:
– Боги выбирают дороги за нас, мы лишь идем по ним. – Саттор нагнулся и встретился взглядом со смущенной улыбкой Егора: – Мне понравились эти слова.
Теперь смутился Рик, он не ожидал, что Брато может удержать в голове поучения другого мальчика. Капрал снова вздохнул и произнес:
– Вы меня разочаровали, кадеты. Все. Участники драки следуют за мной в карцер. Хватит с вами сопли разводить. Вы, оказывается, уже достаточно взрослые, чтобы устраивать побоища, значит, взрослые, чтобы принять достойной проступку наказание. Завтра приедут ваши родители, уже со всеми связались, пусть посмотрят на то, что вырастили. Остальным спать.
Ночь в карцере была тяжелой. Рик не знал, как выглядит карцер у взрослых, но в кадетском корпусе это были маленькие комнатки с серыми стенами и одинокой койкой. Больше здесь ничего не было. Возможно, кадетов просто надолго не запирали, но мальчикам хватило и одной ночи. Осознание того, что завтра появятся родители, которым расскажут о произошедшем, напугало больше одиночки.
Рик Саттор вертелся с боку на бок, представляя, что может сказать ему отец. Он не раскаивался в том, что разобрался с Рене и его дружками, но волновался из-за того, что нарушил слово, данное коммандеру. Мальчик жмурился до мушек перед глазами, ворчал, вздыхал, даже пару раз всхлипнул. Он пытался придумать себе оправдание, но так и не нашел его, потому сдался и решил говорить только правду.
