– Пора, – сказал ректор. – Егор, Рик.
– Я могу подойти поближе? – спросил Георг.
– Ты можешь даже сказать приветственную речь моим парням, они будут счастливы, – рассмеялся Лосев.
– Угу, а потом в Штаб полетят жалобы о нецензурщине на построении в честь начала учебного года, – усмехнулся полковник.
– Зато ближе к сыну, – подмигнул ректор.
– Мерзкий шантажист, – фыркнул Саттор и скривился: – Ну, хорошо! Если что, пеняй на себя, я не оратор.
– У тебя будет время подготовиться, – Лосев шлепнул коммандера по плечу и зашагал в куда-то направо. Егор поспешил за ним, Рик обернулся на отца.
– Догоняй… кадет, – усмехнулся Георг и подтолкнул сына.
Рик вздохнул, но прибавил шаг, догнал ректора и Егора Брато, скосил глаза на нового знакомого, но заговорить не решился. Зато заговорил Егор:
– Они не всегда красные, – сказал мальчик. – И я не демон.
– А похож, – возразил младший Саттор.
– А ты дылда, но я же не обзываюсь, – ответил Егор и поравнялся с ректором.
Рик пристроился с другой стороны от Лосева. Правда в словах Егора Брато, безусловно, была. Рик заметно превосходил ростом тех, кто поступал в этом году в кадетский корпус. Ли был прав, младший Саттор действительно сильно вытянулся за этот год, но способствовали ли этому занятия отца и сына, рационный, который составил Георг для Рика, или это было наследственной чертой – сказать было сложно. Родителей мальчика никто не видел, а самому они и без того казались большими, да и не задавался этими вопросами полковник, он просто гордился сыном и радовался его успехам, без всяких «но» и условий.
Построение, про которое говорил сыну коммандер, проходило на большом плацу между кадетским и академическим корпусами. Это был огромный квадрат с трибуной у дальнего края. Посреди возвышался флагшток с флагом империи. Курсанты заняли большую часть квадрата, кадеты ютились с левого края. Рядом с курсантами стояли выпускники этого учебного года, малышам же осталось место рядом с трибуной, на которую поднялись ректор и Георг Саттор. Перед трибуной стоял строй военных: кураторы, преподаватели, офицеры и личный состав, который обслуживал аэро и астродромы. Родителям отводилась роль зрителей, и наблюдать за детьми им предлагалось издалека. В наблюдательном секторе были установлены визуализаторы, дававшие эффект присутствия, но многие предпочитали смотреть в сторону плаца, а не на экраны.
Когда заиграл горн, оповещая о начале построения, Рик невольно вздрогнул от неожиданности и посмотрел на отца, но полковник, едва улыбнувшись, вскинул руку в воинском приветствии, потому что над плацем прокатилось:
– Слава императору!
– Слава! – дружным хором грянули в ответ кадеты, курсанты и весь преподавательский состав, включая ректора и приглашенного полковника, на которого сейчас были обращены взгляды доброй половины воспитанников Третьей Космической Академии.
А затем заиграл гимн Геи, и хор из множества голосов подхватил всем известные слова. Пел и Рик, он уже давно знал гимн своей новой Родины наизусть, и теперь старательно выводил слова, продолжая поглядывать на отца. Коммандер заметил, подмигнул сыну и продолжил петь вместе с остальными. А потом Рик заметил, что взгляд ректора направлен ему за спину, не удержался и тоже обернулся. За ним стоял Егор Брато, он молчал, снова разглядывая свои руки хмурым взглядом. Младший Саттор толкнул локтем нового знакомого, и когда тот посмотрел на него, вдруг растерялся. Красноглазый мальчик тихо плакал.
– Ты чего? – прошептал Рик.
– Отстань, – ответил Егор и снова опустил голову.
– Плакса. – Тут же послышалось откуда-то со стороны.
Брато ссутулился еще сильней и сжал кулаки, а Рик поискал взглядом того, кто обозвал его нового знакомого, но не нашел. Будущие кадеты смотрели на ректора, уже говорившего приветственную речь. Повернулся к нему и Рик, но вскоре опять смотрел на Егора. «Потерял родителей», – вспомнил младший Саттор. Сирота… Мальчик еще помнил свои слезы, и помнил отца, мать и брата с сестренкой. Он нахмурился и снова оглядел строй будущих товарищей, но снова не смог понять, кто сказал обидное слово. Желая хоть как-то подбодрить Егора, Рик развернулся и положил ему руку на плечо, но Брато дернулся, избавляясь от сочувственного жеста, и Саттор больше не настаивал. Он повернулся в сторону плаца, взглянул на трибуну и встретился со строгим взглядом отца. Полковник укоризненно покачал головой. Рик охнул и уже больше не вертелся.
– Сегодня наши ряды пополнятся, – тем временем вещал ректор. – Сейчас они еще малыши, обычные мальчики, каких много в нашей великой империи, но уже через час они наденут форму, и мы будем их называть кадетами Его Императорского Величества! Перед вами стоят ваши будущие братья, сейчас по учебе, а в будущем и по оружию! Помогите им стать частью нашей большой и дружной семьи!
– Ура, кадетам! – гаркнули курсанты и кадеты.
– Ребята, – голос Лосева смягчился, и он посмотрел на малышей: – Надеюсь, вы по достоинству оцените ваш новый дом, новых друзей и старших товарищей. Добро пожаловать в Третью Космическую Академию!
– Ура! – прокричал кто-то из рядов мальчиков постарше, подсказывая, что нужно ответить.
– Ура! – нестройно ответили дети.
Рик полуобернулся, Егор снова промолчал, кажется, его судьба будущего военного совсем не радовала, и он не хотел становиться кадетом Его Величества. Наверное, Брато и не попал бы сюда, если бы его родители остались живы.
– Боги посылают нам испытания, – зашептал Рик. – Настоящий воин примет удар грудью и не пошатнется.
– Я не воин, – ответил Егор. – И не хочу им быть.
– Боги выбирают за нас дороги, мы лишь идем по ним.
– Вот и иди, – фыркнул Брато и замолчал, так больше и не посмотрев на Рика.
– Ну и дурак, – ответил ему младший Саттор и едва не вылетел из строя, когда кулак Егора врезался ему в спину. – Совсем дурак.
– А ну тихо, – зашипел незнакомый военный. – Хорошо учебу начинаете.
Рик и Егор обменялись сердитыми взглядами, но припираться перестали. Военный еще некоторое время смотрел на них, но, убедившись, что малышня притихла, снова переключил внимание на трибуну.
– Курсанты и кадеты! – по плацу разнесся голос полковника Саттора. – Поздравляю вас с началом нового учебного года! Для кого-то всё только начинается, – взгляд коммандера скользнул в сторону сына. – Для кого-то заканчивается. Пройдет год, и выпускники Академии отправятся на практику. Возможно, кто-то решит, что военная служба не для него. И если такая мысль придет в ваши головы, то вы, скорей всего, окажетесь правы. Воин, не важно, какого он пола, не сомневается в своем призвании. Он уверенно идет по избранному пути. Как говорит мой сын: «Вселенная любит героев». Так вот я хочу сказать – в каждом из вас спит герой, но проснется он или нет, зависит только от вас.
