– Что? – просипел Янсон. – Что ты сказал…
– Не усугубляйте своего положения, господин генерал, – по-прежнему ровно ответил судья. – Оскорбления и угрозы суду также преследуются законом. – Он кашлянул, прочищая горло, и закончил: – Кроме того генералу Янсону суд дает рекомендацию пройти процедуру обследования о психолога и курс реабилитации. Вам понятно решение суда, господин генерал?
– Нет! Мне не понятно, какого черта…
– Подать апелляцию и свои возражения, как и недовольство работой суда, вы можете в установленной форме и в установленное ведомство. Суд работу закончил. Слава императору!
– Слава! – дружно отозвались прокурор и Саттор.
– Слава! – в разнобой подхватили адвокат и представители Службы опеки.
– Слава, – проскрипел Янсон и первым выбежал из зала суда.
Остальные участники процесса и единственные зрители – трое наблюдающих из Службы опеки, дождались, когда уйдет судья, и лишь потом направились к выходу.
Следующее заседание проходило в другом зале и начиналось через час. Саттор и Стивенс с наблюдателями не перемолвились ни словом. Сейчас, когда до второго сражения оставалось совсем немного времени, Якобу рисковать не хотелось. Всего пара слов, которым могут дать оценку, как попытки надавить или повлиять на Службу опеки, и последствия окажутся роковыми. Поэтому адвокат лишь скользнул взглядом по лицам трех человек, пытаясь понять, что творится в их головах, и отвернулся. Что до Саттора, то не в его характере было заигрывать или бросаться к кому-то с вопросом: «Ну, что вы скажите?».
Мужчины в молчании покинули зал суда, вышли на улицу, и только тут Георг сжал ладонь Якоба и рывком притянул к себе:
– Спасибо, – коротко сказал он, отпуская друга из коротких объятий.
– Ну, что там? – Ли, не присутствовавший на оглашении приговора, вынырнул за спинами полковника и адвоката.
Стивенс обернулся к нему, и лицо его озарила широкая мальчишеская улыбка.
– Всё отлично. По обвинению в уничтожении мирного поселения на Таноре полностью оправдан.
– А невмешательство? – настороженно спросил Андреас.
– Штраф и три месяца постстрессовой реабилитации без понижения в звании, – улыбка Якоба стала еще шире. – А вот Янсону влупили по самые гланды. Ходатайство о рассмотрении соответствия отправлено и в судебную службу, и в Штаб КФ, и в СБГ, а это означает что?
– Что? – эхом отозвался первый помощник со «Свирепого».
– А то, мой темный друг, – Стивенс постучал по лбу майора пальцем. – Конец генералишке. Полковник Штельман, наш судья, отправил ходатайства в три ведомства. Во-первых, само дело. Мы подали копии рапорта Георга в Штаб, который он составил, как только вернулся на Гею. Там всё четко изложено, чем руководствовался, когда выполнял свои непосредственные обязанности, так что Янсон, обращаясь к трибуналу, напрямую сводил личные счеты, то есть созвал заседание по заведомо ложному обвинению, что и подтвердили остальные доказательства и свидетельские показания. Это касалось наиболее тяжкой части обвинения в уничтожении мирного населения. Штельман попытку расправиться с неугодным полковником руками закона без внимания не оставил. Так что тут и прокурора заденет, слишком поверхностно изучено дело. Жаль мальчика, но лишние шишки не помешают, добавят опыта. Во-вторых, Янсон пользовался служебным положением, опять же сводя личные счеты, о чем свидетельствует последний затянувшийся рейд «Свирепого». С этим будет разбираться Штаб КФ, а чтобы там не вздумали прикрыть зад генералу, или же навесить на него одного всех собак, полковник обратился и в Службу Безопасности. Линкор и его команду бросают из одного пекла в другое, потом бросают в космосе до нового приказа, не позволяют вернуться домой, дают надежду и тут же отменяют, что не может не сказать на психологическом состоянии экипажа и его командира. А это уже ведет к неадекватному поведению и непредсказуемым последствиям, которые могут обратиться против репутации империи и доверия к ней других планет Альянса. Это не мелкое нарушение, и в Штабе не могло остаться не замеченным, значит, имело место попустительство. А это уже напрямую дело СБГ. Так что не только генералу конец, но и всю верхушку перетряхнут. А я вам предлагаю, парни, подать жалобу от имени всего экипажа. Вашим представителем буду я, соберу свидетельства остальных недовольных, и похороним Янсона и его покровителей. Пора почистить Космический Флот от карьеристов и мерзавцев! – патетично провозгласил Стивенс. Якоб замер на пару секунд торжественным изваянием, но встряхнулся и стукнул тыльной стороной ладони Георга по груди: – Кстати, я хочу услышать эту невероятно занимательную историю про вызовы генералу с закрытого канала и дырявый зад.
– Понятия не имею, о чем ты, – хмыкнул Саттор и устремился в сторону небольшого скверика.
Ли удивленно приподнял брови, осознавая, о чем спрашивает Стивенс, хохотнул, однако отстал от возмущенного и сгорающего от любопытства адвоката и коммандера, с каменной миной игнорировавшего приятеля. Майор активировал сендер:
– Отец с нами, – коротко сказал он и поморщился от ликующего рева, оглушившего его в ответ. После усмехнулся и продолжил: – Штраф и три месяца реабилитации без понижения в звании… А что гнида? Гнида теперь за свой зад трясется, ему вернулось по полной, – выслушав новый взрыв ликования, перекинулся еще несколькими фразами и поспешил за полковником и адвокатом.
Когда подошло время, Саттор и Стивенс уже стояли у дверей другого зала суда. Якоб деловито поправил очки отточенным изящным жестом. После как-то умиротворенно вздохнул и взглянул на старинные часы, висевшие на стене.
– Полчаса, – произнес он.
– Что – полчаса? – не понял Саттор. Тоже посмотрел на часы. – Пять минут.
– За пять минут не управлюсь, – хмыкнул адвокат, – а вот за полчаса очень даже. Засекай время, через полчаса мы уже выйдем отсюда с решением суда.
– Яша, – полковник нервно передернул плечами.
– А что Яша? Яша знает, что говорит, – возмутился Стивенс. – Ладно, не буду спешить с выводами, но готов спорить на бутылку старого доброго и о-о-очень дорогого вина, что управлюсь за полчаса.
– Откуда средства у бедного полковника Космического Флота? У меня дорогой адвокат и штраф, наложенный судом, – ответил Георг, и ему в грудь уперся палец Якоба:
– Ты – жук, Гоша! Я знаю, что ты прячешь в своем погребке! Адвокат у него дорогой, угу.
– Дорогой моему сердцу, – невозмутимо кивнул коммандер и не выдержал, рассмеялся. – Хорошо. Ты получишь эту бутылку, если справишься за полчаса, и решение суда будет положительным. Если процесс протянется дольше, с тебя твой уютный домик на берегу океана. Нам с сыном будет полезно поваляться на мягком песочке под пальмами недельку-другую.
– По рукам, – Стивенс азартно пожал ладонь приятелю. В это мгновение двери зала суда открылись, и мужчины вошли внутрь.
От военного суда гражданский отличался мало, разве что старым, почти древним обращение к судье «ваша честь», да тем, что передавать документы секретарю Якоб не стал, придержав их пока при себе. Зал постепенно заполнялся людьми. Вошел в зал майор Ли, козырнул коммандеру и пристроился недалеко от него и адвоката. Вплыла Селена Вилкова. Она окинула Стивенса высокомерным взглядом, не обратив на Саттора внимания вовсе. Появился Николас Цой, он был более приветлив и вежливо поздоровался с обоими мужчинами. Зашли те три наблюдателя, что сидели на трибунале, появились и вовсе незнакомые лица, только Рика еще не было. Но Якоб предупредил, что ребенка в зал суда никто не посадит, их с Мегуми вызовут в нужный момент.
