– А-а… – глубокомысленно протянула Ольга. – Ты как себя чувствуешь, милый?
– Отлично. Хоть сейчас в гроб.
– Что, милый, плохо, да? – Ольга прижалась к нему и погладила по голове. Сейчас у нее это получалось гораздо лучше. Смелее.
– Да нет, хорошо. Я уже почти совсем восстановился. Я просто… – Тим запнулся. Ольга не стала его торопить. Тим повернулся к ней лицом, и Ольга увидела, что в глазах у него стоят слезы. – Я просто никак не могу поверить, что я седой… – прошептал Тим.
– Господи! – Ольга схватила и прижала к груди бесконечно любимую тяжелую голову.
– Мне это настолько не идет… – сообщил Тим, и плечи его вдруг мелко затряслись.
– Глупый… Какая тебе разница?
– Ничего себе! – Тим то ли заплакал, то ли рассмеялся, а скорее всего – и то и другое одновременно.
– Ты все равно у меня самый красивый, – заверила Ольга. – И я тебя буду всегда-всегда любить.
– Правда? – спросил Тим с надеждой у нее из-под мышки.
– Конечно, дурачок. Эх ты, Стальное Сердце!
– А что, нет? – спросил Тим, выглядывая наружу, и Ольга увидела, что в глазах у него уже ни слезинки. Более того, он улыбался. Пока еще явно через силу.
– Кто тебя знает, – ответила она.
– Есть такое понятие – информационный фантом, – сказал Тим, садясь на кровати и откидывая в сторону одеяла. – Стальное Сердце… Недаром это словосочетание мне так нравилось. Я только не знаю, кто его первый выдумал – я или Проект. Но в любом случае много лет оно использовалось. Во-первых, каталось у меня в голове, как опорный сигнал. А во-вторых – висело на мне в виде информационного фантома, неким образом влияя на мою энергетику. Ох… – Он встал с кровати и схватился за левый бок.
– Болит? – спросила Ольга.
– Ты на мне хоть один синяк видишь? – поинтересовался Тим.
Ольга присмотрелась и в который раз удивленно подняла брови. Ссадины на Тиме имелись, а вот синяки исчезли без следа. Даже шишки на лбу, которая вчера расцветала всеми оттенками синего, теперь не было и в помине.
– Болит, потому что должно болеть, – объяснил Тим. – Это тоже фантомы. Впечаталась в энергетику информация о том, что был синяк. Синяка уже нет, а информация все еще есть. Это от того, что аура у нас многослойная и каждый отдельный контур отвечает за отдельный пласт информации. Ф-фух! – Он распрямился и сделал несколько энергичных гимнастических движений. – Слабоват еще. Но завтра буду как огурчик. Вставай, красавица. Пошли мыться. Синяки я лечить могу, а вот грязь со спины отскабливать пока не научился.
По лестнице Тим спускался, крепко держась за перила. Но в то же время Ольга чувствовала в нем уверенность и силу. Такую жесткую уверенность и такую жестокую силу, которых раньше не было.
Газовый нагреватель уютно гудел за тонкой стенкой, а они мягко терли друг друга намыленными мочалками, целуясь и смеясь, беззаботно и расслабленно, как в прежние времена. Куда-то ушло напряжение, взамен ему пришла молодая радость, и Ольга, повинуясь импульсу, пришедшему из самых глубин души, опустилась перед Тимом на колени и взяла в губы его напрягшуюся плоть.
– Слушай! А мне ведь, наверное, на работу надо! – вспомнила Ольга за завтраком. – Сегодня вообще какой день недели?
– Четверг, девятое, – сказал Тим, подумав. – Да, правильно, девятое. День Победы. Так что сегодня тебе никуда ехать не надо. И завтра не надо. До понедельника мы свободны.
– Да? Странно. – Ольга выглянула в окно.
– Тихо? – догадался Тим.
Ольга кивнула.
– Я думаю, на этой улице еще долго никто не появится, – процедил Тим сквозь зубы. Глаза его затуманились. Ольга знала, что это означает – Тим «принюхивался». – Н-да-а, – протянул Тим. – И на этой улице, и на соседней тоже. И тропинка на станцию травой зарастет, потому что новую протопчут. В обход. Здесь теперь, солнышко, очень неприятное место.
– Это как-то связано… – Ольга помахала рукой в воздухе, подбирая слова.
– Да, – вздохнул Тим. – Я вчера учинил здесь небольшое энергетическое землетрясение. И, похоже, волна дошла до Москвы. Так что всем, у кого дачи близко к эпицентру, в ближайшее время не захочется сюда ехать. Интересный эффект. Но предсказуемый. Очень уж большой мощности был удар.
– Сходим потом на ту поляну? – робко спросила Ольга.
– Нет! – резко ответил Тим.
– Извини… – пробормотала Ольга.
– Ты меня извини. Но я… Не могу, понимаешь? Мне тогда придется уверовать в то, что это было на самом деле. А я не хочу.
Ольга уставилась в свою чашку, не зная, что сказать. Ей раньше не приходило в голову, что Тим, который всегда так гордился своими успехами экстрасенса, тоже чего-то не хочет знать. Или во что-то боится поверить.
– У меня и так уже слишком много доказательств того, что я мутант, – горько сказал Тим, глядя куда-то мимо Ольги.
– Ты же не виноват…
– Какая разница, кто виноват! – Тим раздраженно фыркнул. – Кто виноват, с тех не спросишь. Даже если я их найду, если они еще живы, – нет такой кары, нет такой казни… Тьфу! Понимаешь, Оленька, они ведь, гады, не понимали, что делают. Если посмотреть на «Программу Детей» с позиций марксистско-ленинской этики, то ее разработчики совершенно правы. И «Программа «Зомби» с этой точки зрения тоже оправдана. А кому какое дело, что у меня другие воззрения? Имеет значение только этика тех, кто делал.
– Ну, не знаю… – Ольга пожала плечами.
– Это истина, ангел мой, – жестко сказал Тим. – В истории человечества множество преступлений, совершенных людьми, уверенными в своей правоте. Религиозные войны, красный террор, гитлеровские и сталинские лагеря. По отношению к тем, кто совершил эти преступления, никакая казнь не будет адекватной. Это будет такое же убийство. Тоже совершенное по убеждению. Всего лишь месть. Ты казнишь человека, но не казнишь идею. Потому что идеи, к сожалению, не умирают.
Ольга пожала плечами вновь. Ей не хотелось спорить.
– Вот поэтому, – сказал Тим, – кто виноват, меня не волнует. Меня волнует, как не утратить связи с миром. Допустим, ты никогда меня не будешь воспринимать как чужого. И я к тебе не потеряю интерес. Мы друг друга любим. Но вот мир наш, общество, которое существует на планете Земля, меня совершенно не устраивает. И с каждым новым своим открытием о природе этого мира я все сильнее отталкиваю его от себя. Вот в чем дело. Вот в чем беда.
– Я пойду с тобой туда, куда ты меня поведешь, – твердо сказала Ольга, поняв его немой вопрос.
– Надеюсь, – не менее твердо сказал Тим. – Зов все сильнее, понимаешь? Все настойчивее с каждым днем. И мне кажется, что сейчас я понял кое-что… Во всяком случае, нам обязательно надо съездить туда, чтобы хотя бы посмотреть.
– Так кто там? – спросила Ольга.
