— Почему? Потому что я не знаю, чего лишилась?
— Нет, — сказал Тревис. — Потому что теперь, когда мои друзья женаты и с детьми, мне нужен человек, которого можно было бы регулярно вытаскивать из дому.
— Иными словами, тебе нужен партнер для развлечений. Ты катаешься на доске или на роликах, стоит тебе вернуться с работы.
— Ну, в жизни есть не только это. Например, парасейлинг.
Габи засмеялась, Тревис тоже. Габи вдруг поняла, что ей нравится звук его смеха.
— У меня один вопрос насчет ветеринарного колледжа, — сказала она ни с того ни с сего, более не заботясь о том, какое направление примет разговор. Было так приятно просто расслабиться и наслаждаться обществом Тревиса. Габи чувствовала себя непринужденно.
— Понимаю, что это глупо, но меня всегда интересовало, какой объем анатомии вам приходится зубрить. Вы изучаете все виды домашних животных?
— Только основные, — ответил Тревис. — Корова, лошадь, свинья, собака, кошка и курица.
— И о каждом из них нужно знать все?
— По части анатомии — да.
Габи задумалась.
— Ничего себе. А я думала, это нам, врачам, тяжело.
— Да, но учти, большинство хозяев не подадут на меня в суд, если у них умрет курица. А на тебе лежит большая ответственность, ведь ты работаешь с детьми. — Тревис помолчал. — Готов поспорить, ты прекрасно с ними ладишь.
— Почему ты так считаешь?
— У тебя аура доброты и терпения.
— Ты не перегрелся на солнце?
— Возможно. — Тревис кивком указал в сторону пустой бутылки: — Хочешь еще пива?
Габи только теперь заметила, что допила свою порцию.
— Нет, пожалуй.
— Я никому не скажу.
— Дело не в этом. Не хочу, чтобы у тебя сложилось неверное впечатление.
— Ну, вряд ли такое возможно.
— Сомневаюсь, что моему парню это понравится.
— В таком случае хорошо, что его здесь нет. И потом, мы ведь только начинаем знакомство. Что тут плохого?
— Ну ладно. — Габи вздохнула. — Еще одну бутылочку, и все.
Тревис принес пива. Габи отхлебнула, ощутив приятное тепло в желудке, и немедленно услышала внутренний голос: «Тебе не надо было этого делать».
— Кевин тебе понравится, — сказала она, пытаясь восстановить дистанцию. — Он классный парень.
— Не сомневаюсь.
— И да, он высокий.
— А я думал, ты не хочешь его обсуждать.
— Не хочу. Просто даю понять, что люблю его.
— Любовь — это прекрасно. Ради нее стоит жить. Обожаю быть влюбленным.
— Слова многоопытного мужчины. Учти, настоящая любовь длится вечно.
— А поэты утверждают, что настоящая любовь всегда заканчивается трагедией.
— Ты поэт?
— Нет. Просто пересказываю тебе их слова. Это не значит, что я с ними согласен. Я, как и ты, предпочитаю романы с благополучным концом. Мои родители много лет живут в браке, и я надеюсь однажды повторить их судьбу.
Габи подумала, как приятно болтать с Тревисом о пустяках — и тут же напомнила себе, что у этого красавца, разумеется, большой опыт по части ухаживаний. И все же она была вынуждена признать, что его внимание ей льстит. Кевин, разумеется, этого не одобрит.
— А ты знаешь, что я чуть не купил твой дом? — поинтересовался Тревис.
Габи удивленно покачала головой.
— Его выставили на продажу одновременно с моим. Мне понравилась планировка, зато тут есть веранда, лодочный сарай и подъемник. Нелегкий выбор, надо сказать.
— А теперь у тебя даже есть джакузи.
— Нравится? — Тревис изогнул бровь. — Можем в нее забраться, когда сядет солнце.
Габи выразительно округлила глаза, стараясь не обращать внимания на пробежавшую по телу дрожь.
— Вряд ли.
Тревис потянулся, весьма довольный собой.
— Может быть, помочим хотя бы ноги?
— Против этого я, пожалуй, не стану возражать.
— Это всего лишь начало.
— И конец.
— Разумеется.
Заходящее солнце окрасило небо в золотистые цвета до самого горизонта. Тревис подтянул к себе еще один стул и положил на него ноги. Габи смотрела на воду, ощущая полузабытое чувство удовлетворения.
— Расскажи про Африку, — потребовала она. — Она действительно настолько прекрасна, как говорят?
— Для меня — да, — мечтательно сказал Тревис. — Мне все время хочется туда вернуться. Там почти ничего не напоминает о нашем мире…
— Ты видел львов и слонов?
— Сколько угодно.
— Они красивые?
— Настолько, что невозможно забыть.
Габи помолчала.
— Я тебе завидую.
— Ну так поезжай в Африку. Если соберешься, непременно побывай на водопаде Виктория. Это самое прекрасное место на свете. Радуга, туман, оглушительный рев — как будто стоишь на краю земли.
Она мечтательно улыбнулась.
— И долго ты там был?
— Когда именно?
— Сколько раз ты ездил в Африку?
— Трижды.
Габи безуспешно пыталась представить себе столь свободную жизнь.
— Расскажи мне все, — попросила она.
Они долго беседовали вполголоса. Сумерки сменились темнотой. Тревис описывал людей и места так живо и ярко, что Габи как будто видела их. Она то и дело ловила себя на мысли, что пытается понять, сколько раз он делился этими историями с другими женщинами… В середине рассказа Тревис встал из-за стола и принес две бутылки воды, поскольку Габи отказалась от пива; она оценила его поступок, и чувство приязни стало еще сильнее. Габи понимала, что это неправильно, но была не в силах остановиться.
Когда они поднялись, чтобы отнести посуду в дом, на небе уже сияли звезды. Пока Тревис мыл тарелки, Габи прошлась по гостиной и решила, что это место куда меньше похоже на приют холостяка, нежели она воображала. Мебель была удобная и стильная, в комнате порядок, пусть и не идеальный. Журналы лежали стопкой на телевизоре, на магнитофоне виднелся тонкий слой пыли — отчего-то казалось, что так и должно быть. Вместо картин и фотографий на стенах висели киноафиши, вполне отражавшие эклектичный вкус хозяина, — «Касабланка», а рядом «Крепкий орешек» и «Один дома». Габи услышала, как на кухне выключили воду; несколько секунд спустя Тревис вошел в гостиную.
Она улыбнулась.
— Готова помочить ножки?
— Только при условии, что ты не станешь раздеваться.
