— Я много лет занимаюсь парасейлингом и никогда не слышал, чтобы акула укусила парашютиста. Ты касаешься воды самое большее на две-три секунды. И потом, акулы обычно охотятся в сумерки.
— Не знаю…
— Хочешь, я полечу с тобой? Тогда ты рискнешь? Честное слово, не стоит упускать такой шанс.
Габи помедлила, потом быстро кивнула.
— Я подумаю, — сказала она. — Но не обещаю…
— Достаточно честно.
— Видимо, ты не сомневаешься, что я соглашусь?
Тревис подмигнул и улыбнулся:
— Разумеется.
Втайне Габи готова была подпрыгнуть от радости. Вместо этого она полезла в сумку, достала лосьон, выдавила немного на ладонь и начала мазать лицо, стараясь казаться невозмутимой.
— Стефани сказала, ты объехал весь мир.
— Попутешествовал немного.
— Она говорит, ты побывал буквально всюду.
Тревис покачал головой:
— Хотелось бы мне. Поверь, на свете есть уйма мест, где я не был.
— А какое место твое любимое?
Он ненадолго задумался, взгляд сделался грустным.
— Не знаю.
— Ну… куда бы ты посоветовал поехать мне?
— Дело не в этом, — ответил Тревис.
— Почему?
— Путешествовать — это не столько видеть, сколько переживать. — Он смотрел на воду и собирался с мыслями. — Сейчас объясню… Когда я закончил колледж, еще не знал, что буду делать дальше. И я решил потратить год на то, чтобы посмотреть мир. У меня были кое-какие сбережения — впрочем, не так уж много, — но я собрал рюкзак, взял велосипед и полетел в Европу. Первые три месяца я просто… делал все, что хотел, и обычно это было вовсе не то, чем занимаются все туристы. У меня не было заранее намеченного маршрута. Нет, конечно, я многое повидал. Но когда я думаю об этих месяцах, то в первую очередь вспоминаю людей, с которыми познакомился в пути. Мы здорово проводили время. Например, в Италии я видел римский Колизей и каналы в Венеции, но больше всего мне запомнился выходной с итальянскими студентами, проведенный в Бари — это городок в южной части страны, о котором ты наверняка никогда не слышала. Они привели меня в маленькое кафе, где играли местные музыканты. И хотя большинство из них не знали ни слова по-английски, а мои познания в итальянском сводились к названиям блюд в меню, мы весь вечер болтали и хохотали. Потом они отвезли меня в Матеру и Лечче, и понемногу мы стали добрыми друзьями. То же самое было во Франции, в Норвегии, в Германии. Я жил в хостелах, если по-другому не получалось, но в большинстве случаев просто приезжал в город и сразу же встречал человека, который предлагал у него погостить. Я устраивался в самые неожиданные места, чтобы подзаработать, и уезжал, как только понимал, что готов к переменам. Поначалу я думал: это из-за того, что Европа и Америка очень похожи. Но то же самое продолжалось, когда я отправился в Сирию, Эфиопию, Южную Африку, Японию, Китай… Иногда казалось, что мне помогала сама судьба. Как будто люди, с которыми я встречался, просто ждали меня. Но…
Тревис помолчал и пристально посмотрел на Габи.
— Теперь я другой. Точно так же, как в конце своего путешествия я стал иным, нежели в начале. А завтра я буду иным, нежели сегодня. Это значит, что я никогда не смогу повторить ни одно путешествие. Даже если приеду в те же самые места и повстречаю тех же людей, все будет иначе. Мой опыт будет другим. По-моему, в этом и есть суть путешествий. Встречаться с людьми. Не только воспринимать чужую культуру, но и наслаждаться ею, как местные жители. Следовать зову души. Поэтому как я могу порекомендовать какой-нибудь маршрут, если сам не знаю, чего ожидать? Вот что: напиши названия разных мест на карточках, перетасуй их и вытащи любые пять. А потом… езжай, и будь что будет. Если настрой правильный, то не важно, где ты в итоге окажешься и сколько у тебя с собой денег. Это путешествие ты запомнишь на всю жизнь.
Габи молча размышляла над услышанным.
— Ничего себе… — наконец выдохнула она.
— Что?
— Это так… романтично.
Наступила тишина; катер начал замедлять ход, и Тревис выпрямился. Когда сестра взглянула на него, он кивнул и встал. Та заглушила мотор, позволяя катеру остановиться.
— Сейчас начнем, — сказал Тревис и отправился к шкафчику со снаряжением. Вытащив парашют, спросил Габи: — Готова к новым ощущениям?
Она сглотнула.
— Жду не дождусь.
9
Когда парашют расправили и пристегнули ремни, первыми в воздух поднялись Джо и Меган, затем Элисон и Лэрд и, наконец, Мэтт и Лиз. Одна за другой парочки садились на платформу и взмывали в воздух; канат разматывался, пока они не оказывались в ста футах над водой. Люди, парящие в небесах, казались Габи очень маленькими. Тревис, который занял место за штурвалом, вел катер с равномерной скоростью, описывая широкие круги, а затем постепенно замедлял ход, позволяя парашютистам спуститься к самой поверхности океана. Как только их ноги касались воды, он нажимал на газ, и парашют взмывал вверх, словно воздушный змей, который тянет за бечевку мальчишка.
Возвращаясь на платформу, гости оживленно делились впечатлениями. Габи тем не менее нервничала все сильнее по мере того, как приближалась ее очередь. Стефани в бикини загорала на носу, с пивом в руках. Она ободряющим жестом подняла бутылку:
— Покажись во всей красе, парень.
Тревис снял бейсболку.
— Иди сюда, — обратился он к Габи. — Я помогу пристегнуться.
Сойдя с платформы, Лиз протянула ей спасательный жилет.
— Это классно, — сказала она. — Тебе понравится.
Тревис подвел Габи к платформе. Забравшись наверх, он протянул ей руку и помог вскарабкаться. Рука была теплая. Все ремни лежали кучей; Тревис указал на две петли:
— Ступи в них и подтяни. Я закреплю.
Габи старалась держать равновесие и не качаться от рывков.
— Готово?
— Почти. Когда сядешь, следи, чтобы вот тот широкий ремень был у тебя под бедрами. Не нужно, чтобы он сместился на… пятую точку, потому что тогда он перестанет должным образом поддерживать твой вес. И лучше снять футболку, иначе она промокнет.
Габи стянула футболку, стараясь не нервничать.
Если Трезис и заметил ее смущение, то не подал виду Он прикрепил ремни к перекладине, затем занялся свою снаряжением и наконец велел ей сесть.
— Ремень под бедрами, понятно? — напомнил он. Габи кивнула, и Тревис улыбнулся. — А теперь расслабься и получай удовольствие.
В следующее мгновение Джо включил мотор, парашют раскрылся, и они взмыли над палубой. Габи видела, что все наблюдают за тем, как они по диагонали поднимаются в небо. Она так крепко схватилась за стропы, что костяшки пальцев побелели. Катер становился все меньше. Габи как загипнотизированная уставилась на буксирный трос. Ей показалось, что ее подняли выше, чем остальных. Габи уже собиралась протестовать, когда Тревис тронул ее за плечо:
