Джулиан продолжал, словно не замечая вокруг себя подводных течений:
– Даже самые опытные художники считают, что руки рисовать сложно. – Джулиан поднял бровь, как бы транслируя, что это к нему не относится. – Старайтесь не думать о том, что вы знаете, как выглядят кисти и пальцы. Вместо этого смотрите на них как на комбинацию форм, граней и контуров. Думайте о том, как использовать карандашные штрихи для отображения разницы между плотью и костью кисти, а также твердым предметом, который она держит. И пожалуйста, постарайтесь, чтобы изящные пальцы Бенджи не выглядели как связка бананов.
Постепенно в группе воцарилась тишина, нарушаемая лишь скрипом карандашей, изредка чьим-то бормотанием или наставлениями Джулиана.
Урок приближался к концу, когда Райли поднял руку.
– Что такое, молодой человек? Мы не в школе, знаешь ли! Необязательно поднимать руку! – заметил Джулиан, очень напоминая в этот момент строгого директора школы.
– Гм-гм… Я планирую поехать в Париж и хотел бы, чтобы вы посоветовали мне, какие художественные музеи стоит посетить. – Райли неловко опустил руку и пробежал пальцами по белокурым кудрям.
У Моники внутри все сжалось, как это бывало всегда, стоило Райли упомянуть о своем отъезде из Лондона. Она постаралась взять себя в руки, строго напомнив себе, что живет настоящим моментом.
– Ах, Париж. Я не был там лет двадцать, – сказал Джулиан. – Есть из чего выбрать – Лувр обязательно, конечно. Музей Орсе и Центр Помпиду. Хорошие места для начала. – Замолчав, он нахмурился, о чем-то думая. – Знаете что? Нам всем нужно поехать! Групповая экскурсия! Что скажете?
Тут же вмешалась Моника, больше всего на свете любившая новые проекты:
– Потрясающая идея! Я могла бы сделать групповое бронирование на «Евростар». Если сейчас забронировать на январь, мы получим хорошее предложение. Я изучу цены и сообщу вам на следующей неделе. А пока замечательная Бетти Ву любезно предоставляет нам сегодня обед по десять фунтов с каждого, кто пожелает остаться.
– Суп из крабового мяса со сладкой кукурузой, клецки с креветками и китайским луком и овощные роллы, – объявила Бетти. – Бимин, раздай, пожалуйста, палочки для еды, чашки и ложки для супа.
– Бимин? – шепотом спросила Моника у Бенджи.
– Я знаю. Ни слова больше, – ответил Бенджи. – Он не признаётся.
Согревшись калорийным супом Бетти, все студенты рисовального класса вышли на холодную вечернюю улицу, сжимая в руках наброски рук Бенджи – то ли с гордостью, то ли со смущением. Остался лишь Райли.
– Хочешь, чтобы я помог тебе закрыть кафе? – спросил он Монику, пробегая руками по ее спине.
Уцепившись за пояс ее джинсов, он притянул ее ближе к себе. От прикосновения его бедер серфера она чуть задохнулась.
– Спасибо, – ответила она, подумав, стоит ли позволить ему остаться на ночь, если он попросит.
Она представила себе его лицо во сне, с длинными темными ресницами, осеняющими щеки. Представила себе его загорелые руки и ноги, разбросанные по хрустящим белым простыням. Ее лицу стало очень жарко, и она поняла, что краснеет. Она не знала, хватит ли у нее сил отослать его домой. Моника пошла, чтобы запереть кассу. Райли последовал за ней, держа в руках пару забытых стаканов.
– Что это такое? – спросил Райли, указывая на приклеенные к стойке сзади разноцветные листочки.
– Это мои записки о клиентах, – ответила Моника.
Райли снял одну записку и уставился на аккуратный почерк, который был ему знаком по той тетради.
– «Миссис Скиннер. Аллергия на молочные продукты. Ребенка зовут Олли. Спросить про нового щенка», – прочитал он вслух. – А я-то думал, у тебя необыкновенная память.
– У меня действительно необыкновенная память, – отозвалась Моника. – Я написала все это для Бенджи. Послушай, как здорово, если мы поедем в Париж! – воскликнула она, пытаясь отвлечь внимание Райли от ее менее доброжелательных записок, вроде таких: «Остерегайся Берта, фаната Футбольного клуба Фулхэма. Вытирает нос рукой. Нужны антибактериальные салфетки».
– Думаешь, все поедут? Я собираюсь забронировать лучшие места. Вариантов очень много. Тебе понравится, Райли. Это действительно один из красивейших городов мира, – сказала она, на ходу быстро заменив слово «романтический» на «красивый».
У них ведь предполагается культурная вылазка, а не какой-то там грязный уик-энд. Сказав это, она подумала, что, может быть, могла бы забронировать какой-нибудь очаровательный старинный отель и они с Райли остались бы там еще на одну ночь. Вечером, на закате, они могли бы прогуляться вдоль Сены, а утром в постели съесть на завтрак булочки с шоколадом, запивая их крепким кофе и свежевыжатым апельсиновым соком.
Стряхнув с себя грезы, Моника заметила, что Райли рассеянно смотрит поверх ее плеча. Она повернулась, чтобы узнать, что же привлекло его внимание. Это была почтовая открытка, которую Моника пришпилила к доске объявлений.
– Красивый пляж, правда? Где-то в Таиланде. – Сощурившись, она прочла надпись в нижнем правом углу. – Очевидно, Ко-Панган. На самом деле очень странно, я понятия не имею, от кого эта открытка, хотя этот человек, видимо, меня знает. Посмотри. – Моника сняла открытку и, перевернув ее, протянула Райли. – Она адресована Монике. «Скоро увидимся». Думаешь, меня кто-то преследует? И подписано «Хазард». Что за имя такое? Похоже на название дорожного знака!
Потом, быстро попрощавшись, Райли объявил, что ему пора. И Моника осталась со странной почтовой открыткой в руках, недоумевая, что же она сделала не так.
Джулиан
Моника не предупредила Джулиана, что зайдет. Джулиан подозревал, что она умышленно застала его врасплох, поэтому не мог протестовать. Она стояла на его крыльце, держа в руке ведро с чистящими средствами. На руках у нее были ярко-желтые резиновые перчатки. Надевала ли она их на публике? Наверняка нет.
– Сегодня в кафе затишье, – сказала она, – и я подумала, что зайду и немного вас почищу. – Вероятно, у него был встревоженный вид, потому что она поспешно добавила: – Не вас, а ваш коттедж. Не беспокойтесь, это мне совсем не трудно. Уборка – одно из моих любимых повседневных занятий, честно. И ваш дом просто потрясающий… – Помолчав несколько секунд, она, как кролика из шляпы, извлекла слово «случай». – Это, дорогой друг, «роллс-ройс» среди программ по уборке.
– Что ж, очень любезно с вашей стороны, милая, – произнес он, хотя так не думал, а Моника энергично прошла мимо него в прихожую. – Но в этом и правда нет необходимости. Мне нравится все как есть. Кроме всего прочего, здесь пахнет Мэри. Если вы приметесь обрабатывать мой дом всей этой… дрянью, то смоете запах Мэри.
С этим она вряд ли могла поспорить, так ведь?
Моника повернулась и пристально посмотрела на него:
– Джулиан, без обид, но… – (Джулиан с трудом удержался от того, чтобы заткнуть уши руками, люди всегда начинали с этих слов, перед тем как сказать что-то очень-очень обидное.) – Вы хотите сказать, что от Мэри пахло плесенью, пылью и чем-то неопознанным, что могло издохнуть под вашими кухонными шкафами?
