— Как я себя веду?!
— Слегка ревновать — это нормально, — продолжала Лекси, повысив голос, — но твое поведение просто нелепо. Сначала Родни, теперь Тревор… Когда ты прекратишь? Собираешься выпытать у меня имена всех парней, с которыми я встречалась в колледже? Хочешь знать, с кем я ходила на выпускной бал? Или как звали первого мальчика, с которым я поцеловалась? Тебе нужны подробности? Послушай, когда это закончится?
— Дело не в ревности, — огрызнулся он.
— Нет? А в чем?
— В доверии.
— Доверии? — Лекси озадаченно воззрилась на него. — Как я могу доверять тебе, если ты не отвечаешь мне тем же? Всю неделю я боялась даже поздороваться с Родни, особенно после того как вернулась Рейчел, лишь бы ты чего-нибудь не подумал. Я по-прежнему не знаю, где она была и что с ней такое, но я изо всех сил стараюсь тебя не расстраивать, поэтому у меня даже нет возможности выяснить! И как только я думаю, что между нами все налаживается, ты начинаешь разговор о Треворе. Как будто ищешь повод для ссоры. Я от этого устала…
— Не обвиняй меня, — ответил Джереми. — Я-то ничего не скрываю.
— И я не скрываю!
— Я прочел тетрадь Дорис! — отрезал он. — И нашел там твои инициалы.
— О чем ты?
— О ее тетради! В записях значится, что Л.М.Д. беременна. Дорис не смогла определить пол ребенка. Насколько я понимаю, произошел выкидыш. Л.М.Д. — Лекси Марин Дарнелл. То есть ты.
Она сглотнула, не скрывая своего замешательство.
— Это было в ее тетради?
— Да. И имя Тревора Ньюленда.
— Подожди… — произнесла Лекси. Ее смущение стало еще более очевидным.
— Объясни, — потребовал Джереми. — Я видел твои инициалы, видел его имя. И просто сложил все фрагменты воедино. Ты уже была беременна, ведь так?
— И что? — крикнула Лекси. — Какое тебе дело?
— Мне больно думать, что ты не доверяешь мне настолько… Я устал от того, что между нами постоянные тайны.
Лекси перебила прежде, чем Джереми успел закончить:
— Тебе больно? А ты хоть раз подумал о моих чувствах, когда увидел тетрадь? Что мне тоже может быть больно? Что, возможно, я не рассказала тебе, поскольку не хочу вспоминать о случившемся? Что это было ужасное время, и я не желаю его воскрешать? Это никак не связано с доверием. Ты здесь вообще ни при чем. Я была беременна. У меня случился выкидыш. И что? Люди иногда ошибаются, Джереми.
— Ты не ответила на вопрос.
— Какой вопрос? Хочешь завязать очередную ссору и ищешь повод? Прекрасно, ты его нашел. Поздравляю. Я понимаю, что тебе нелегко, но зачем выплескивать эмоции на меня?!
— О чем ты?
— О том, что ты бросил писать! — выкрикнула Лекси. — Вот в чем дело, и ты сам это знаешь. Ты не можешь писать и срываешься на меня, как будто я виновата. Все преувеличиваешь, а я вечно оказываюсь козлом отпущения. Мой друг в беде, я побеседовала с ним, и вдруг это стало значить, что я тебе не доверяю. Я умолчала о том, что четыре года назад у меня случился выкидыш, и это значит, что я тебе не доверяю! Мне до тошноты надоело чувствовать себя преступницей из-за того, что ты не можешь написать статью.
— Не перекладывай вину на меня. Именно я пожертвовал всем, чтобы приехать сюда…
— Вот видишь! Об этом я и говорю! Ты «пожертвовал всем». — Лекси буквально выплюнула эти слова. — Так ты себя и ведешь! Как будто разрушил свою жизнь, переехав в Бун-Крик!
— Я этого не говорил.
— Нет, но подразумеваешь! Ты расстроен и во всем винишь меня, но я тут ни при чем! До тебя когда-нибудь дойдет, что мне тоже нелегко? Именно я занята подготовкой к свадьбе! Именно я присматриваю за ремонтом! Именно я ношу ребенка! И какова же награда? «Ты не сказала мне правду». Даже если бы рассказала тебе все, ты бы нашел повод для ссоры! Все, что я делаю, — не так. Ты страшно изменился, Джереми.
Джереми ощутил, как в нем нарастает гнев.
— Это ты считаешь, что я все делаю неправильно! Неправильно одеваюсь, ем неправильную еду, покупаю неправильную машину. Мне даже не позволили самому выбрать дом, в котором нам предстоит жить. Ты сама принимаешь все решения, а мое мнение тебя не интересует!
Глаза у нее вспыхнули.
— Потому, что я думаю о семье! А ты — только о себе!
— А как насчет тебя? — заорал Джереми. — Мне пришлось бросить родных, потому что ты не пожелала уезжать из Бун-Крика. Мне пришлось поставить на кон карьеру! Я живу в паршивом мотеле, среди мертвых животных, потому что ты не хочешь, чтобы у соседей сложилось плохое впечатление! Это я плачу за все, что тебе нужно, и не иначе!
— Деньги? Ты сердишься из-за денег?
— Я здесь совсем выдохся, а ты даже не заметила. Мы бы могли подождать с ремонтом! Нам не нужна детская кроватка за пятьсот долларов! Не нужен полный шкаф одежды! Ребенок еще даже не родился! — Джереми воздел обе руки. — Теперь ты понимаешь, почему я волнуюсь из-за статей? Именно таким образом я оплачиваю все, что тебе нужно. А здесь я не могу работать. Здесь нет новостей, нет энергии, ничего нет!
Когда Джереми замолк, оба долго смотрели друг на друга, не произнося ни слова.
— Вот как ты думаешь на самом деле? Что в Бун-Крике «ничего нет»? А как же я и ребенок? Разве мы — пустое место?
— Ты знаешь, что я имею в виду.
Лекси скрестила руки на груди.
— Нет, не знаю. Может быть, объяснишь?
Джереми покачал головой, ощутив внезапную усталость. Он всего лишь хотел, чтобы Лекси его выслушала. Он молча вышел на крыльцо и зашагал к машине, а потом решил обойтись без нее. Машина может понадобиться Лекси. Мужчина как-нибудь обойдется. Джереми достал ключи и бросил их наземь рядом с колесом. Выйдя на улицу, он даже не обернулся.
Глава 11
Несколько часов спустя Джереми сидел в кресле дома у родителей, в Квинсе, и смотрел в окно. В итоге он одолжил машину у Дорис, чтобы забрать вещи из «Гринлиф коттеджес» и поехать в аэропорт. Заметив выражение его лица, Дорис не стала задавать вопросов. Во время поездки Джереми сотни раз прокрутил в памяти случившееся.
Поначалу его гнев питала мысль о том, что Лекси извращает факты в свою пользу, но по мере того, как мимо катилась миля за милей, Джереми начал успокаиваться и задумался: а если она права? Не во всем — Лекси отчасти повинна в том, какого накала достигла ссора, — но хотя бы в некоторых вопросах. Действительно ли он рассердился из-за недоверия или просто выплеснул на нее эмоции? Честно говоря, Джереми вынужден был признать, что стресс сыграл свою роль. Но он переживал не только из-за работы. Оставались еще и письма.
Письма заставляли его усомниться, действительно ли он отец ребенка. Видимо, именно этой цели они и служили. Но кто их послал?
