Что ему до всего этого? До – по сути – двух посторонних ему людей, вычеркнутых без его участия из его же жизни.
Не напиши Ирина свою возмутительнейшую книжку, не подари фанатки ему экземпляр – жил бы он спокойно и знать бы не знал. И правильно не знал же! Или нет. Не правильно?
Тут он понял, что стоит перед цветочным магазином. И раздумывает – даже не о том, стоит ли туда войти. А о том, какие цветы могут понравиться Ирине.
Похоже, он слишком плохо и бездарно провел свой отпуск в августе. И прежде всего мозгами совсем не отдохнул. Иначе такие… какой тут подобрать эпитет? Идеи в голове бы не витали.
Какие цветы? Вспомни, дурак, вчерашний сухой безэмоциональный разговор! Ее ледяной голос. Свои отрывистые фразы. Потому что сразу подхватил тон «беседы».
Самое главное – она согласилась встретиться. Значит, есть возможность все решить сегодня. И успокоиться. Потому что работать на таком взводе – по сути, манкируя своими обязанностями – это просто… никуда не годится. И любого другого из квартета «Крещендо» он бы сам уже просто замешал, зачморил и затеррироризировал.
Бред же просто.
Он пришел в ресторанчик, где назначил встречу, за пятнадцать минут. В гардеробе приняли пальто.
- Вас уже ждут, - предупредил его администратор.
Лев скривился: вот что за женщина, а?
Она ждала его, напряженно рассматривая Казанский собор в огромном круглом окне, перечерченной черными рамами крест-накрест. Он вдруг вздрогнул: узнал. Вот теперь, несмотря совершенно на другую подачу, цвет волос и пять лет, он узнал ту девчонку из незабываемой ночи. В тот момент, когда он уезжал, а она провожала его таким же точно долгим-долгим взглядом, вот так же понимающе, печально и чуть насмешливо улыбаясь.
И как молния его пронзила мысль, что дураком он был не сейчас, когда не мог уже сколько времени найти покоя. А тогда. Пять лет назад.
Очарование уничтожил официант, который любезнейше и буднично проговорил:
- Вы готовы сделать заказ?
Она вздрогнула, возвращаясь в реальность.
- Капучино, пожалуйста. Самый большой, какой есть. Без корицы.
- Может быть, что-то на ужин? – предложил Лева.
- Это лишнее.
Пожалуй, в метели за окном было больше эмоций. И если бы он не слышал веселый звонкий голос, говорящий с собакой, он бы поверил, что вот такая она и есть. А той девчонки, веселой и отчаянной, просто-напросто не было. Вот приснилась она ему от усталости. Где-то там, на краю света, под ироничный вечный океан.
- Мне тоже самое, - кивнул Лев, хотя есть хотел отчаянно. Посмотрел на женщину-зиму, что так изысканно смотрелась на фоне падающего снега. – Добрый вечер.
- Добрый. Вы хотели со мной поговорить. О чем же?
«О вечных образах в литературе», - чуть было не съязвил он. Но понял, что все как-то слишком серьезно.
Лев только кивнул, принимая ее правила игры. Отстраненное «вы». Ну, пусть будет так. Вздохнул и сказал:
- Признаться, я был шокирован тем фактом, что у вас четырехлетний сын. Очень похожий на меня.
Женщина взглянула на него с легким изумлением:
- Признаться, полагала, что речь пойдет о книге, которая, похоже, вам не понравилась.
- Я как-то забыл про это, - улыбнулся Лев. А ведь и правда забыл. Какая разница, какой он был в книге – то всего лишь неправда.
- Надо полагать, что вы распорядились собрать информацию обо мне? – напряженно спросила женщина.
- Да. Вы меня заинтриговали. Я все пытался понять при нашей встрече у вас дома, почему мне ваши глаза показались столь знакомыми.
- И…
Их прервал официант, который принес кофе.
Они замолчали, не отводя друг от друга взгляда. Лев видел в пронзительно-синих глазах досаду. И его это злило.
- Что-нибудь еще? – раздался голос официанта.
- Рыбу с каким-нибудь салатом из овощей, - распорядился Лев. Да в конце концов. Если он от голода начнет кидаться на людей! И не расцепляя взгляда спросил: - Вы рыбу едите?
Она машинально кивнула.
- Тогда две порции.
Ирина поморщилась.
- Это мой ребенок? – прямо спросил у нее Лев, как только официант отошел.
- Этот. Ребенок. Мой, - слова прозвучали так, что он вздрогнул.
- Но…
- Послушайте, Лев, - она поднялась, он тоже встал. И они замерли, как два фехтовальщика, ожидающих, кто первый дернется, следовательно совершит ошибку в защите и будет убит. – Может быть, для кого-то из ваших барышень вы – предел мечтаний. Красивый. Богатый. Успешный. Да еще и шоу-бизнесмен. Звезда.
Лева даже дернулся, как у нее ядовито получилось это самое «звезда».
- Роман с вами, ребенок от вас, - пренебрежения в голосе у женщины было более чем. - Деньги, которые можно стрясти, если провести генетическую экспертизу и кому-то что-то доказать. В идеале – провести несколько лет… хотя о чем я… несколько месяцев рядом. В ожидании, как вечная Хатико. Чтобы вы появлялись за это время раза три, одарили вниманием. Ну, может быть, отмузицировали. Это вы умеете, что ни говори.
- Но вот вас это не устраивает? – обронил он.
Она рассмеялась:
- Это занимательно. Более того, феерично. А секс с вами – просто мечта. Но, понимаете ли, на бо́льшее вы не способны.
Лев хотел возразить, но его прервали властным движением руки. И он – вот странность какая! – покорился.
- Семья. Верность. Любовь. И не только ту, что вы хотите получать от всех. Ту, что вы готовы дарить. В вас этого нет. Просто нет. Вот поете вы хорошо. Нет. Хорошо – не точное слово. Вы живете музыкой. Вы божественны в ней. Ну так, там и оставайтесь. Не надо тревожить нас, простых смертных.
Она подхватила сумку и пальто и направилась к выходу.
- А если я буду настаивать на общении с сыном? – спросил он.
- Зачем? – обернулась к нему. - Один, ну, два раза явиться, сломать всю картину мира ребенку, сделать так, чтобы он привязался. А потом исчезнуть? Кому от этого будет хорошо? Вам?
- Но…
- Еще раз. От вас – ничего не надо. Вы же этого больше всего боитесь? Поэтому. Просто оставьте мою семью в покое. Доброго вечера.
Глава седьмая
На некоторые поступки меня толкает мысль:
«Зато будет, что вспомнить»
(С) ВК
Утро началось с рассвета. Ну, как с рассвета. Часов в десять, перед тем как ехать на телевидение писать интервью, квартет и Олеся вдруг обнаружили, что Лева пропал. Телефон сообщал, что он выключен или находится вне зоны. Всего и сразу.
