— Так, хорошо. Но я-то здесь причем?
— А я хочу отснять его с красивой моделью. И вы мне очень подойдете — если согласитесь, конечно.
— Я? В качестве модели? — её изумлению не было предела.
С такими предложениями к ней не осмеливались подходить, даже когда она была юна и прелестна!
— Именно вы. Ваша внешность, она такая… немного вне времени. Ваши сияющие глаза, ваши красивые волосы и ваша отличная фигура — это именно то, что мне нужно. Ну и некоторый образ, конечно.
— Неужели тот самый, который вы видите сейчас в этом кабинете? — рассмеялась она.
— Нет, конечно, — улыбнулся он в ответ. — В этом и состоит некоторое неприличие моего предложения. Я хочу увидеть некоторый вполне определенный образ.
— Рассказывайте, рассказывайте, — кивнула она. — Как есть. Если вас интересует моя фигура, значит ли это, что вы желаете снимать меня без одежды?
— Вовсе нет, — он продолжал улыбаться, — я этого не говорил. Но мне хотелось бы, чтобы вы открыли кое-какие фрагменты… вашей прекрасной фигуры.
— Прямо интрига!
— Нет, не особенно. Просто хочу сделать кучу красивых фотографий красивой девушки на красивой технике, да и всё. Никакой интриги.
— А если я не соглашусь? Вы пригласите кого-нибудь другого?
— Нет, — покачал он головой. — Тогда идея не имеет смысла.
— Неужели? — она удивилась еще больше.
— Именно так. Я вижу на этом месте вас… и никого больше.
Черт побери! Это что, шанс попробовать на вкус, какова жизнь фотомодели? Право слово, в юности ей и в голову такое не могло прийти, а теперь — и подавно! Это что-то из разряда того самого спирта с тамплиерами.
И прежде, чем какие-то рассудочные мысли успели прийти в её голову, она произнесла:
— Хорошо, дон Лодовико, я согласна попробовать. Но опыта у меня нет, так что результат обещать не могу.
— Отлично, донна Элоиза. Мне кажется, результат во многом обеспечит ваше желание участвовать. Я рад, и ваш партнёр по съемкам будет рад тоже, — он поднялся и собрался уходить.
— Какой партнер по съемкам? — медленно спросила она, поднимаясь из-за стола и не зная уже, что ей делать — смеяться, ругаться или еще что.
— Как — какой? — обернулся он уже от двери. — Конечно же, Себастьяно. Вы думаете, он согласился бы, если бы речь шла о ком-то другом? Он, признаюсь, отнёсся к этой моей идее весьма скептически и сказал, что если вы меня не испепелите на месте после такого предложения, то и он, так и быть, согласится. И вот я, живой и невредимый, иду сейчас к нему и расскажу о вашем согласии.
Элоиза рассмеялась.
— Ну вы и хитрец, дон Лодовико, никогда бы не подумала!
— Чего не сделаешь ради друзей? — туманно ответил он и вышел.
А Элоиза осталась с мыслью — что-то тут не так, и она была настолько изумлена, что даже не подумала сосредоточиться как следует и выяснить это!
Она снова открыла файл с отчетом, наскоро проглядела его, с ходу нашла три ошибки, которых до этого в упор не видела, исправила их, сохранила файл и отослала.
* * *
Вечером Элоиза приехала с тренировки. Выбралась из машины, лениво думая о том, как бы побыстрее поужинать и упасть спать — новая схема, которую где-то отыскала Амалия, оказалась абсолютно мозголомной и физически непростой. Но зато в будущем из неё должен был получиться совершенно изумительный танец.
Она забрала из машины сумку и вдруг обнаружила рядом с собой Себастьена Марни.
— Добрый вечер, Элоиза. Как вы?
— Отлично, — выдохнула она первое, что оказалось на языке. — То есть устала чертовски, но всё хорошо.
— Лодовико говорил, что днём всё было иначе, — улыбнулся он.
— Днём был отчет, это было печально, — хмыкнула она и захлопнула дверь машины. — Монсеньор, у меня к вам множество вопросов. Скажите, где можно их задать? — вот, она и спросила.
Не вполне то, что хотела днём… но это хотя бы какое-то движение в том направлении.
— Вы ужинали? — мгновенно спросил он.
— Нет, не успела.
— Так поехали. Поужинаем, а потом покатаемся? — подмигнул он ей.
Она мгновенно забыла про недосып и усталость.
— Да!
— Вот и отлично. Идемте, — он взял её за руку… и они мгновенно оказались возле Той-Самой его машины.
Практически прыгнули внутрь и двери захлопнулись.
— Можете спрашивать, — повинуясь его рукам, машина рявкнула и вылетела из гаража.
— Как вы? Где вы? Что вы делали в последнее время? Сегодня я поняла, что как-то давно вас не видела.
— Слишком много вопросов разом, сердце моё, — рассмеялся он. — Впрочем, если хотите, могу обстоятельно вам рассказать.
— Я ведь и послушаю.
— Сейчас приедем ужинать, сядем и будем рассказывать друг другу о своей повседневности, — на светофоре пришлось затормозить, он воспользовался паузой и поцеловал её.
— Договорились. И расскажите, что вы знаете о странной идее господина Лодовико.
— О, не могу сказать, что много. А вы действительно согласились, он не лукавил? — Себастьен изумленно на неё посмотрел.
— Согласилась, — кивнула она. — Сама не знаю, почему. Наверное, мозг от жары расплавился. Никогда в жизни не была фотомоделью!
Ну, почти никогда. Но тот случай не считается.
— И неужели не предлагали? — удивился он.
— Кто бы осмелился, — хмыкнула она. — Разве что Лодовико!
— Он может, конечно. Но я ничего не знаю, кроме того, что байк существует, я его видел, вот примерно как сейчас вижу вас.
— И ездили на нём, наверное?
— Да, Лодовико уговорил меня попробовать, я попробовал и подтвердил, что штука крутая, но вот эта моя машина мне нравится больше, поверьте. Если хотите, попросите его — думаю, вам он должен дать попробовать.
— Ой. Неожиданно. Спасибо, я подумаю, — рассмеялась она.
— А вы умеете, кстати?
— Немного. У меня очень рано появилась возможность водить и купить машину. Фактически, как только я вступила в права наследства. И с тех пор — всё, только машины, — улыбнулась она давнему воспоминанию.
— Может быть, вас нужно фотографировать не с байком Лодовико, а с этой вот машиной? — подмигнул Себастьен.
— Давайте посмотрим, чего он хочет вообще. А потом, если что, и про машину подумаем.
— Кстати, что именно он хочет, я пока не понял. Вряд ли ведь дело именно в фотках?
— Вот и я в задумчивости. Но выяснить руки не дошли, я была слишком ошарашена происходящим.
