— И в числе прочих сплетен…
— Да-да, он рассказал мне любопытную историю про своего сотрудника, которого преследует привидение. Более того, оказалось, что привидение кровожадное, уже много лет не оставляет в покое всю их семью, и он остался последним в роду. Когда мы в тот вечер вернулись домой, оказалось, что привидение настигло господина Массари в зимнем саду, в итоге там даже были некоторые разрушения. Отец Варфоломей спас его, в смысле господина Массари, забрал его в церковь, там сведущие люди молились о его душе и о защите. А я обратилась к человеку, который мог помочь — к счастью, я такого знаю, это мать Доменика, настоятельница Санта-Магдалена. Она и нашла решение, прямо скажем, очень забавное. Никогда бы не подумала, что привидение можно отвлечь другим привидением, — она вспомнила сцену в зимнем саду и рассмеялась.
— И как? Сработало без проблем?
— Еще как! Видимо, призрачная дама изрядно скучала, оттого и изводила кровную родню. Ей прислали доблестного рыцаря, и она успокоилась. Я надеюсь, что больше она никого не потревожит.
— А если вдруг?
— Тогда я снова попрошу мать Доменику о помощи. Она большой специалист, должна знать, как решаются такие задачи.
— Отец Варфоломей утверждает, однако, что именно вы все придумали и осуществили, — кардинал хитро посмотрел на нее.
— Отец Варфоломей слишком хорошо про меня думает, — улыбнулась она. — Я не охотник за привидениями, я просто аналитик, смею думать, что хороший.
— Думаю, отличный, — улыбнулся кардинал. — Что ж, спасибо вам за откровенность. Если я вдруг встречу в коридоре привидение — я знаю, к кому мне следует обращаться.
— На самом деле, вам-то достаточно прочесть пару-тройку надлежащих молитв, и никакое привидение не будет больше угрожать вашему спокойствию. Это монсеньор Марни не слишком верит в силу креста, ему ближе крепкое слово и холодное железо, — усмехнулась Элоиза.
— Ему положено, — кардинал пригласил Элоизу сесть на скамейку и сел сам. — Садитесь поудобнее, историями о привидениях наша беседа не ограничится, есть и насущные дела.
И дальше они уже обычным образом беседовали о латинских текстах.
4.15 О семье в её разных проявлениях
* 35 *
В субботу утром снова пришлось просыпаться по будильнику, но хорошо хоть не в половине восьмого. В одиннадцать. В телефоне уже поджидало сообщение от Анны — «Звонок с последнего урока в 13–30, заберименяотсюда!!!» И куча смайликов с жалостливыми рожицами. Ну, если быстро собраться, то как раз можно успеть.
Когда Элоиза приехала в обитель, Анна уже сидела с сумкой «на воротах». Дежурная послушница безуспешно пыталась её выгнать, и очень обрадовалась появлению Элоизы.
— Госпожа, заберите её поскорее, а не то она здесь стенку сломает, — пожаловалась привратница.
— Анна, не ломай стены святой обители, я надеюсь, ты знаешь, сколько этим стенам лет? Давай сюда сумку и садись в машину.
— Слушаюсь, госпожа преподавательница, — хмыкнула Анна.
— И не говори глупостей. Вдруг когда-нибудь перепутаешь, где нужно быть глупой, а где умной, и крупно пролетишь?
— Ага, тебе хорошо, ты от рождения умная!
— Так тебя тоже ничем семейным не обделили — ни внешностью, ни талантами, ни мозгами, — пожала плечами Элоиза.
— Что-то я пока этого не поняла, — пожаловалась Анна.
— Какие твои годы! Поймешь.
— Все так говорят. Только я что-то живу-живу, а толку нет.
— В смысле, целых двенадцать лет?
— Ну да! Вот ты когда поняла, что крутая?
Элоиза даже чуть сбросила скорость от такого неожиданного вопроса.
— Да я и сейчас в этом не уверена, — сказала она с большим удивлением в голосе.
— Но ты же столько всего умеешь! И Прима всегда говорит, что ты молодец.
— А про твою матушку она такого не говорит разве?
— Тоже говорит, — с готовностью подтвердила Анна, — но про тебя и про Секунду — чаще. Говорит — вы сейчас лучшие, особенно если ты перестанешь зарывать таланты в землю.
— Поверь, не стоит придавать этим словам слишком много значения. Когда я училась в школе, мне тоже очень хотелось дождаться похвалы от Примы, от моей бабушки Иларии, от твоей бабушки Полины, от дяди и тети Шатийонов, а они главным образом хотели научить меня всему, что понадобится в жизни, и чаще требовали и указывали на недостатки, чем хвалили. А теперь мне уже не важно, хвалят или нет, хотя похвала приятна, конечно. И тебе советую стать в первую очередь самодостаточной и понять, что именно тебе на самом деле интересно.
— Да мне знаешь, сколько всего интересно!
— Вот и пробуй. Кстати, мы приехали.
— Ух ты, у вас тут подземный гараж? И тебя узнают по машине?
— Конечно.
Анне понравилось всё — и мраморный дворец, и большой подземный гараж, и Элоизины комнаты. Она посмеялась, увидев её гардеробную, и в лицах изобразила, что бы сказала на это Доменика Прима.
— Вот поэтому я и не приглашаю её в гости, — спокойно ответила Элоиза. — Пойдем обедать.
— О! Обедать! Отлично. А что вкусного можно у вас тут поесть?
— А что бы ты хотела?
— Чипсов, газировки, конфет… и я еще подумаю.
— Таких роскошеств не обещаю, но могу предложить нормальную еду взрослых людей.
— Это что? — насторожилась Анна
— У нас здесь работает один из лучших поваров в городе.
— То есть, у вас тут кормят, как у бабушки Полины по праздникам?
— Да у Полины и не по праздникам кормят неплохо. Пойдем уже.
— Ага. Слушай, а может мы быстро сфотаем картину и поедем куда-нибудь в город?
— Куда бы тебе хотелось?
— Ну… в кино, в кафе, погулять…
Элоиза понимала, что жизнь в Санта-Магдалена время от времени располагала к тому, чтобы от нее взвыть. Как и ей в свое время, Анне хотелось простых человеческих радостей.
— Если останется время после того, как все сделаем — конечно.
— Ура! А можно мне переодеться?
Элоиза взглянула на Анну с интересом. Племянница была одета в серое платье с белым тканевым воротничком, слегка украшенным белой же вышивкой. Когда-то и она сама носила подобное, платья были абсолютно однообразные у всех учениц Санта-Магдалена, различаясь по цветам в зависимости от возраста, а вот воротнички можно было украшать на свой вкус. Элоиза, помнится, предпочитала кружевные. Научиться плести или вышивать кружево у неё, конечно же, не хватило терпения, но она заваливала родственников заказами на покупку готового. Придумать что-то оригинальное из привезенного кружева уже не составляло труда.
