— Конечно, — легко согласилась она, проецируя на него волны спокойствия. Еще не хватало, чтобы он тут сейчас на нее обиделся. — Рассказать вам смешное про вчера?
— Расскажите, — легко согласился он.
— Помните, когда мы еще ехали, господин Сан-Пьетро всё переживал по поводу плохих предчувствий?
— Ну да, было такое. Он вообще всегда считает, что если есть хоть малейшая возможность, чтобы все стало плохо, то все плохо и станет!
— Так вот, я тоже прислушалась к своим предчувствиям, они у меня, знаете ли, бывают, и обычно по делу. И ничего плохого не услышала. Разве что колени чесались, оба.
— Чесались, значит? — хмыкнул Карло.
— Ага. А потом, уже на базе, когда вы меня перевязывали, и это было не слишком приятно, но вы были не при чем, вы все сделали отлично, так вот, сижу я, вся никакая, и вспоминаю про эти самые предчувствия. У меня, знаете ли, есть сестра. На самом деле не сестра, а кузина, но мы с ней ровесницы и вместе росли, поэтому все равно, что сестра. Она знает множество удивительных примет и присловий, и все мы от нее тоже их знаем. Так вот, если у кого-то чешется нос, Линни всегда говорит, что это либо к выпивке, либо что хороший нос за неделю кулак чует. Мои колени, похоже, тоже как тот хороший нос, только я этого не знала.
Карло уже, что называется, ржал и валялся.
— Как вы сказали? За неделю кулак чует? Супер! А можно, я это тоже буду говорить?
— Да пожалуйста, мне не жалко, это не я придумала и даже не Линни.
— Надо провести исследование — дать кому-нибудь в нос и выяснить, работает ваша примета или нет!
— Вы уверены, что такое исследование может иметь какую-то научную ценность? — Элоиза тоже развеселилась.
— Так обоснуем! Пойдете в соавторы монографии?
— А мы уже пишем монографию?
— Предлагаю в качестве экспериментального образца использовать первого, кто войдет сейчас в эту дверь, — продолжал ржать Карло.
— А вы не боитесь, что придется ждать до утра?
— Тогда мы изменим условия эксперимента!
И тут дверь распахнулась, и на пороге возник Себастьен Марни собственной персоной.
* 47 *
— Добрый вечер, Элоиза. Очень удачно, что вы здесь. Привет, Карло, что тут вообще происходит?
— О, прибыл рыцарь в сверкающих доспехах! — возгласил Карло.
Элоиза же просто сказала:
— Добрый вечер, монсеньор.
Он на самом деле выглядел как будто в сверкающих доспехах: в отлично сидящем смокинге, белом жилете и с бабочкой.
— Дон Карло, сдается мне, вам на самом деле придется изменить условия эксперимента.
— Ну ясное дело, — проворчал Карло, но глаза его смеялись. — Расскажи нам, о благородный воитель, преуспел ли ты в своих намерениях!
— Ты имеешь в виду — узнал ли я что-то? Кое-что, несомненно, узнал. Отболтал весь язык и даже не поел толком.
— Так может быть, вам что-нибудь найти в холодильнике? — неуверенно предложила Элоиза. — Мы вот с доном Карло чай пьем.
— Чай? — удивился Себастьен. — Судя по шуму, который вы производили, я думал, что здесь сидит половина моих сотрудников, и они уже употребили ведро самогона от Артуро!
Элоиза знала в этом доме единственного Артуро — так звали гениального механика, который работал в гараже, и которому поломки машин и другой техники были, что называется, на один зуб.
— Нет, мы просто посмеялись. Я рассказала дону Карло смешную историю, она ему понравилась. Если он захочет, то вам потом тоже расскажет. Садитесь. Налить вам чаю?
— Карло нальет, у вас ноги, — проворчал он. — Но все равно спасибо. Карло, ты слышал? И еды найди какой-нибудь, будь другом. Как ваши ноги, Элоиза?
— В порядке… насколько это возможно для них сейчас.
Тем временем Карло поставил перед Марни тарелку с бутербродами и чай.
— Вы были у Бруно?
— Да.
— И что он вам сказал?
— Что вы описали ему клиническую картину достаточно точно. Обработал, перевязал. Там больше делать нечего, честное слово. Я и сама бы смогла, но сгибаться неудобно.
— Ничего, ему привычно. Я, на самом деле, сейчас шел и думал — прилично ли вам еще звонить или вы уже спите.
— Если я сплю, я выключаю звук у телефона, так что вы бы ничем не рисковали, — ответила она. — А есть какое-то дело?
— Да, появилось. Во-первых, я хотел узнать, как ваши ноги, а во-вторых, скажите, Элоиза, у вас есть какие-нибудь родственники или знакомые, которые владеют коллекциями предметов искусства?
— Не поверите, есть.
— Поверю охотно, но генерал нам не подойдет, нужен кто-нибудь здесь.
— Так и здесь есть, — даже если и не светить родство с кузиной Джиной, всегда можно поговорить с Полиной.
— Мне назвали имя — Корнелио Франческо Барберини. Но никто из тех, с кем я сегодня встретился, не смог меня рекомендовать. А сам я с их семейством лично не знаком, как-то не сложилось. Вот я и ищу подходы.
— У меня в Риме тетка и кузины, я завтра всех обзвоню и спрошу. А какого рода ваш интерес?
— Да все того же, Варфоломей уверил меня, что должна быть информация, ну не могут два таких предмета быть иголками в стоге сена. Своих знакомых коллекционеров он уже проверил и, похоже, запустил кого-то в архивы Ватикана. А меня припряг общаться с аристократами, чтоб им жилось хорошо.
— Я поняла. Узнаю, это не сложно.
— Вот и замечательно. Но вы так и не рассказали, чего ради вы здесь полуночничаете?
— Меня Лодовико отправил за едой, я ее даже сделал, — Карло кивнул на большую тарелку с бутербродами. — А потом пришла донна Эла и села пить чай, ну мы и поговорили немного.
— Если тебе удалось ее рассмешить, то тебе надо дать большой орден, — усмехнулся Марни.
— Она сама рассмешит, кого захочешь, — возразил Карло.
— Вы и это умеете? — почему-то обрадовался Марни.
— Видимо, да. Не знала, что это ценное качество. Господа, все отлично, но я, похоже, откланиваюсь. Завтра еще не суббота и спать до половины первого я не собираюсь. Доброй ночи, — Элоиза кивнула обоим, и собралась было открыть дверь и пойти, но Марни оказался у двери раньше нее.
— Пойдемте. В коридорах темно, а у вас ноги. Карло, дождись.
Отворил дверь и пропустил ее вперед. А в темном коридоре решительно обхватил за плечи.
— Не стоит, монсеньор. Спросите потом у Карло, он подтвердит — про нас с вами и так придумывают самые разные сплетни, — Элоиза попыталась вывернуться, но пойди, вывернись у такого.
— Сплетники переживут, а мне важно, чтобы вы добрались к себе без потерь.
