Ей случалось и раньше читать про несметные богатства кардиналов прошлого, и это был как раз подобный сюжет. Конечно же, богатства были нажиты неправедным путем, их отнимали у людей доверчивых или не очень доверчивых, но не имеющих возможности отказать могущественному вельможе, ну и просто убийства и отравления с целью унаследовать сокровища тоже случались. В итоге некий кардинал, имя которого не упоминалось, собрал в своих руках изрядное количество драгоценностей, картин, золотых слитков и просто денег. Жил он да поживал, пользовался богатством, но вдруг начал чахнуть и сохнуть. Самые знаменитые врачи пытались понять, что с ним случилось, но не могли найти ответа. А однажды ночью ему привиделся дух нечистый, который насмехался над ним и говорил, что все золото мира не способно излечить его, и оттого бесполезно для владельца. Измученный недугом кардинал спросил — что же делать-то, раз золото бессильно? И дух нечистый, недолго думая, сказал — отдать все ему, причем очень точно рассказал, что именно следует сделать с золотом, камнями и картинами.
Кардинал выполнил инструкцию — богатство было помещено в некое таинственное место, которое указал нечистый дух. Всё, кроме одного медальона с крупным, чистейшим рубином на крышке, а внутри того медальона был образ Пречистой, написанный неизвестным, но очень талантливым художником. Так прекрасен был медальон, что кардинал не нашел в себе сил расстаться с ним. Но спрятал, носить перестал и духу нечистому сказал, что отдал все. Да и зачем духу нечистому Пречистая дева?
Стал кардинал жить в аскезе. И показалось ему, что отступает болезнь — стали шаги его тверже, дыхание увереннее, а мысли — яснее. Редко-редко доставал он из пустой сокровищницы медальон и любовался на него. Но однажды, поздно ночью, когда сидел он в своем кабинете и держал в руках сокровище, снова явился нечистый дух. Обвинил он кардинала в том, что жаден тот и нечестен, не только паству свою обманывал, но и его тоже, и за что покарают его страшной карой. Наутро нашли кардинала бездыханным, а в руках у него был тот самый медальон. Молодой священник, из бывших при особе кардинала, так прельстился медальоном, что не устоял и взял его себе. Жизнь его после того тоже была коротка и не очень хороша — его настигла тяжкая болезнь, от которой тот вскоре и скончался, сжимая медальон в руках.
Медальон еще некоторое время переходил из рук в руки, и всякий раз его владельцев ожидала печальная судьба и неминуемая скорая кончина. Пока однажды очередной владелец, а был он тоже кардиналом, не задумался, в чем же причина, и не обратился к Господу с молитвой, чтобы тот наставил на ум и подсказал, что делать. И было ему видение — ангел в свете сияющем явился и повелел — сложить медальон на алтарь в домовой церкви кардинала и там оставить не меньше, чем на трижды три дня, а после надеть на шею статуе Пречистой, что стоит возле алтаря, и никогда более им не пользоваться.
Кардинал исполнил все, что от него потребовали, и некоторое время медальон украшал дивной работы мраморную статую, стоявшую близ алтаря. Но однажды ночью, после сильной бури, статуя исчезла, и медальон вместе с ней. И никто не знал, куда она подевалась. Ни ангелы, ни духи нечистые более никого по этому вопросу не тревожили, из чего стало ясно, что не людского ума это дело, и заниматься им более не следует.
* 2 *
И это всё? Интересно, почему вдруг всплыла эта старая история, и кто подсунул ее кардиналу д’Эпиналю? Элоиза сложила листы обратно в папку и пошла в кабинет его высокопреосвященства. Он с улыбкой поднялся ей навстречу и предложил располагаться и пить кофе.
— Ну как? Вам понравилось? — спросил кардинал.
— О да, давно не читала исторических нравоучительных новелл. Вы не узнали, кто это вам подсунул и для чего?
— Пока нет. Я поговорю об этом с монсеньором Марни или с господином Сан-Пьетро, но у меня есть просьба и к вам. Завтра документы нужно вернуть подписанными, я не буду приглашать господина Моллини сюда к нам, я прошу вас съездить к нему в офис и на его территории спросить его об этой папке. Вдруг он что-то вам расскажет? Я знаю, вы бываете очень убедительны.
— Это так важно? — спросила она.
— Это, скажем так, любопытно. А я вообще любопытен, вы не знали?
— В принципе, вы известны как любитель и ренессансных, и более поздних подобных редкостей, к вам могли обратиться и напрямую. Кстати, вы слышали когда-нибудь об этом медальоне с рубином?
— Нет, не приходилось. Но в тексте не упоминается никаких характерных признаков, кроме этого самого рубина и некоего образа внутри.
— И кстати, вы не проводили экспертизу текста? Когда написан, чем писали, что за бумага?
— Да, я показывал его знакомому специалисту, он не делал подробного заключения, но осмотрел документ и сказал, что ориентировочно записан во второй половине XVI века. На более детальное заключение было нужно больше времени. Если вам удастся узнать подробности, поработаем еще.
— Хорошо, я завтра съезжу к господину Моллини и спрошу его, что он знает об этом документе.
— Не совсем так. На всякий случай я попрошу кого-нибудь из службы безопасности сопроводить вас.
— Зачем?
— А кто его знает? Но мне так спокойнее.
— Хорошо, пусть так. Я съезжу к нему с кем-нибудь из сотрудников монсеньора Марни.
* 3 *
Наутро Элоиза проснулась в прекрасном расположении духа. Предстояла поездка по городу, днем, и абсолютно в рамках работы — это чудесно! Остужать ее прекрасное настроение начали уже за завтраком, когда к ней в столовой подошел Лодовико Сан-Пьетро и сообщил, что она поедет не с кем-то там, а с монсеньором Марни, и не на своей машине, а на его, и с ними будут водитель и еще один человек на всякий случай.
Спорить и ругаться не хотелось. Очень не хотелось.
— Господин Сан-Пьетро, объясните пожалуйста — а для чего так много народу? Его высокопреосвященство полагает, что с вашей стороны достаточно кого-то одного.
— Госпожа де Шатийон, я не вмешиваюсь в ваши аналитические дела, и очень прошу не принимать за нас решений, касающихся нашей работы. Мы с монсеньором Марни решили, что будет так, значит, к тому есть основания.
— Так может быть, он вообще вместо меня сам все сделает?
— Нет, он просто присмотрит, чтобы все было в порядке. Для вашего же блага. Ну и для общего, само собой. Мы ждем вас в гараже через полчаса.
Вот и поспорили, называется.
* 4 *
Через полчаса она спустилась в гараж. Ее там уже ждала целая делегация — помянутый монсеньор Марни, Карло Каэтани — он обычно вел машину, если Марни куда-то официально ехал, и Лука — один из подчиненных Марни, который, наряду с другими, пытался к ней подобраться и был некоторым образом наказан за назойливость и непонятливость. Конечно же, вид этих людей радости ей не доставил, один Марни чего стоит, смотреть на него, приятно, конечно, даже слишком, но садиться с ним рядом и куда-то ехать… А день так хорошо начинался!
