Командир третьего отделения сержант Балушкин получил отдельное приказание не высовываться без приказа и реагировать только на беглецов. Если таковых не будет, оставаться на месте. Это распоряжение старший лейтенант отдавал при включенной системе связи, и все бойцы третьего отделения его слышали.
— Первое и второе отделения! — продолжил старший лейтенант инструктаж. — Работать лопатками. Бить сразу наповал, в голову или в шею. Иначе бандиты могут дать очередь. Дистанция предельно короткая. Засада в самом узком месте тропы, вот здесь. Чубо и Оглоблин, синхронизируйте действия по связи.
Семипалатин показал место, где следовало атаковать бандитов, и сам тут же удивился до такой степени, что почувствовал желание протереть глаза. Бойцы двух отделений заняли позиции и немедленно исчезли из поля его зрения, хотя командир точно знал, что они находятся рядом с ним. Прятаться спецназовцы умели очень хорошо. Командир взвода сам обучал их этому, уделял внимание любой мелочи, знал способности каждого бойца взвода.
Сам он отошел в сторону, в гущу деревьев, выбрал самую высокую позицию для наблюдения, даже на кучу камней взгромоздился. Тепловизору его бинокля на такой короткой дистанции не могли помешать ни кусты, ни ветки деревьев.
Теперь осталось только ждать, к чему все спецназовцы давно и хорошо приучены. Это продолжалось недолго. Уже через семь минут появилась, как правильно определил ее старший лейтенант Рагим Хасбулатов, толпа бандитов, идущая по тропе к выходу. Их было шестеро. Крупные, широкоплечие, лысые и бородатые, уверенные в своих силах мужчины. Шли они быстро и решительно, широким шагом поднимались по склону. Ни у кого из них не возникло и мысли о том, что идут они навстречу своей смерти.
Игорь Витальевич пожалел о том, что сразу не предупредил бойцов первого и второго отделений, чтобы они на пару-тройку шагов пропустили бандитов вперед и потом атаковали их сзади. Ему показалось, что сейчас давать такую команду было уже поздно. Пока он будет что-то объяснять, бандиты пройдут мимо.
Но наушники донесли до него переговоры командиров отделений.
— Атакуем? — шепотом спросил младший сержант Оглоблин.
— На пару шагов вперед их пропустим и сзади атакуем, — внятно и спокойно проговорил младший сержант Чубо. — В темпе, на скорости. Чтобы бандиты обернуться не успели.
Он всегда говорил так вот неторопливо, но все успевал и сказать, и сделать. Очень несуетливый командир отделения.
Опять оказалось, что старшему лейтенанту и совет давать необходимости не было. Бойцы сами разобрались с тем, как им лучше атаковать. На то они и спецназовцы! Командиры отделений были опытными контрактниками, служили не первый год, уже бывали в командировках на Северном Кавказе. Действовать правильно и делать нужное дело они умели. В этом Игорь Витальевич не сомневался никогда и тут же в очередной раз убедился.
Только бандиты прошли воображаемую линию, как по связи прозвучала короткая и тихая, совсем без эмоций, почти лениво произнесенная команда:
— Вперед!
В тот же миг с двух сторон на бандитов обрушились удары малых саперных лопаток. Это оружие приравнять можно было разве что к боевым топорам. Только оно было куда более легким, имело короткую рукоять и поэтому отлично слушалось руки. Каждому бандиту досталось по несколько ударов в голову и шею, хотя вполне достаточно было бы и одного. С этой группой боевиков спецназовцы покончили очень быстро. Ни один негодяй не успел издать ни единого звука, не смог не просто выстрелить, но даже палец на спусковой крючок положить.
— Третье отделение остается на месте! Как только мы пройдем, смещаетесь к выходу, держите оборону. Первое и второе отделения, за мной! — распорядился командир взвода и первым двинулся вниз, но не по тропе, а рядом с ней, между камней, кустов и деревьев, которыми густо зарос горный цирк изнутри.
Старший лейтенант Хасбулатов спустился вниз, на площадку, окружающую небольшое озерцо, расположенное посреди горного цирка и наполненное черной, непрозрачной водой. Он сразу увидел шестерых бойцов джамаата, которых выделил под его командование эмир Сиражутдинов. Все они стояли вокруг маленького костра, горевшего между палаток, вразброс, без всякого строя, поставленных по берегу озерца. Моджахеды сначала даже стволы автоматов в сторону Рагима повернули, но быстро узнали его и оружие убрали.
— Вас здесь шестеро. Почему у входа только двое? С пленниками кто-то есть?
Это походило на естественную деловую проверку диспозиции и удивления ни у кого не вызвало. Все боевики считали Рагима Хасбулатова человеком деятельным и конкретным, каким он себя и показал с первых дней пребывания в отряде.
— С пленниками еще двое, — доложил один из моджахедов, видимо, временно поставленный эмиром командиром джамаата.
Или же, если эмир никого не назначил на временное командование, он сам взял на себя право отвечать за всех как самый возрастной и опытный.
— Отведи меня туда! — сурово приказал ему Рагим.
Моджахед двинулся вперед, по дороге прихватил с собой еловую палку с ветошью на конце, обмотанной в качестве крепления алюминиевой проволокой. Ветошь была обильно полита каким-то строительным маслом, скорее всего, олифой. Факел не сразу, но разгорелся.
Моджахед с факелом подошел к входу в небольшой грот, где со стороны улицы, только чуть сбоку, стоял один часовой. Второй, как понял Рагим, находился внутри. Боевик отодвинул одеяло, заменяющее полог, и пропустил Хасбулатова вперед.
Часовой с автоматом, зажатым между коленями, сидел сразу по другую сторону одеяла с закрытыми глазами и дремал, за что немедленно получил от Рагима болезненный пинок под ребра.
— Не спать!
Выйти из грота, не задев часового, было бы невозможно, хотя выходить было и некому. Моджахед с факелом вошел вслед за Хасбулатовым.
Пленники, взрослые и дети, лежали на холодной земле и спали. Их руки и ноги были обмотаны скотчем. Наверное, это было очень неудобно, особенно детям, но и они уже свыклись с мучениями, боялись бандитов, поэтому молчали, не капризничали, только тесно прижимались друг к другу и к матери.
Рагим поморщился, чихнул от запаха гари факела и спросил часового, сидящего у входа:
— Зовут тебя как?
— Лачин.
— Ты из какого народа?
— Мама чеченка. Папа кумык.
— Ладно. Следи за ними хорошо. Еще раз увижу, что спишь на посту, сам расстреляю. Я зайду позже. Проверю.
— Я не сплю. Только глаза прикрыл.
— И раскрыть их не поторопился. Или они настолько слиплись, что ты не смог этого сделать?
Рагим вышел за полог, остановился около внешнего часового и осведомился:
— Тебя как зовут?
— Мурад.
— Ты аварец?
— Да.
— Следи за своим напарником, чтобы не спал. Я сам скоро подойду, еще раз проверю.
