Жители Австралии по крайней мере на одну степень ниже африканских негров. Я имею несколько интересных статистических сведений относительно их природных способностей; все эти сведения недостаточно полны и потому не стоят того, чтоб я обращал на них внимание читателя.
Жители Южной Шотландии и Северной Англии положительно стоят выше прочих жителей Англии на одну долю степени, потому что между ними встречается более замечательных людей, чем сколько следовало бы ожидать, судя по числу народонаселения. То же превосходство ясно заметно, когда сравним благосостояние, которым пользуется масса народа здесь и там: шотландский работник гораздо менее похож на поденщика, чем англичанин из средней провинции, – он и свою работу исполняет лучше и живет лучше. В Нортумберленде крестьянки работают целые дни в полях и не изнемогают от труда – напротив, незамужние гордятся тем, что могут быть полезны, а выйдя замуж, заботятся об удобствах домашней жизни. Но как грустно встречать на улицах Лондона и других чисто английских городов множество грязных, оборванных и несчастных людей, в особенности женщин. Кажется, что лишения, которыми обставлена их жизнь, им не по силам и делают из них выродков.
Самая способная из всех пород, о которых сохранились исторические воспоминания, есть неоспоримо порода древних греков, частью потому, что до сих пор никто не мог превзойти или вполне достигнуть совершенства их образцовых произведений по главным отраслям умственной деятельности, – частью же потому, что народ, из которого вышли создатели этих образцовых произведений, был очень немногочислен. Но между всеми греками самые способные были жители Аттики, которая обязана была своим превосходством, без сомнения, следующему обстоятельству. Город Афины был открыт для переселенцев, но не для всех без разбору; его общественная жизнь была такова, что только очень способные люди могли находить в ней удовольствие; но, с другой стороны, он был так привлекателен для людей с высшими дарованиями и образованием, как никакой другой город. Этим путем почти бессознательного выбора Афины развили великолепную породу человеческих существ, из которых в течение одного столетия, т. е. между 530 и 430 гг. до Р.X. вышли следующие знаменитые личности, числом четырнадцать:
Государственные люди и полководцы: Фемистокл (мать его была иностранка), Мильтиад, Аристид, Кимон (сын Мильтиада), Перикл (сын Ксантиппа, победитель при Микале).
Литераторы и ученые: Фукидид, Сократ, Ксенофонт, Платон.
Поэты: Эсхил, Софокл, Эврипид, Аристофан.
Ваятель: Фидий.
Мы в состоянии дать довольно верную цифру того народонаселения, которое произвело этих людей, потому что число жителей Аттики было предметом многих исследований, и критики в этом отношении пришли к совершенно одинаковым результатам. Кажется, что маленький округ Аттики, в самый цветущий свой период, заключал в себе около 90 000 туземцев, свободных по рождению, 40 000 иностранцев и 400 000 рабов, занимавшихся рабочим трудом и промыслами. Для нас нужна только одна цифра – 90 000, указывающая число свободных по рождению. Мы можем также принять за основание расчета то правило, очень близкое к истине, что народонаселение возобновляется три раза в течение ста лет. Стадо быть, мы будем иметь дело с населением, состоявшим из 270 000 свободных по рождению людей, или 135 000 мужчин, родившихся в течение того века, о котором я упомянул выше. Из числа этих последних около половины, или 67 500, пережили 26-летний возраст, а одна треть, или 45 000 пережили 50-летний возраст. Так как 14 афинян сделались знаменитыми, то придется 1 на 4822 при первом расчете и 1 на 3214 при втором. Применяясь к таблице, помещенной на 34 странице, мы найдем, что эта степень подбора подходит довольно близко к классу F (1 на 4300) афинской породы и выше. А так как численность класса G равна одной шестнадцатой или одной семнадцатой численности класса F, то можно основательно предположить, что между четырнадцатью знаменитостями найдем хоть одну, принадлежащую к классу G; но случайно можем найти даже две, три или четыре, принадлежащих к этому последнему классу, – а именно Перикла, Сократа, Платона и Фидия.
Теперь попробуем сравнить уровень афинских способностей с уровнем способностей нашей собственной породы в настоящий период. У нас нет людей, которых можно бы было поставить наряду с Сократом и Фидием, потому что миллионы европейцев в течение 2000 лет не произвели никого им равного. Стало быть, их должно поставить двумя или тремя степенями выше нашего G, – и отнести к разряду I или J. Но предположим, что этих людей природа произвела случайно, вследствие прихоти, и не будем совсем принимать их в расчет, – что тогда можем мы сказать об остальных двенадцати? Перикла, я полагаю, должно отнести к разряду величайших философов и государственных людей, а Платона поставить, по крайней мере, наравне с лордом Бэконом. Стало быть, они будут стоять между нашими, неподходящими ни под какой класс X, одной или двумя степенями выше G, – положим между Н и I. Все остальные, – составляющие F афинской породы, – будут стоять выше нашего G и будут равны нашему Н, или немного выше. Из всего этого следует, что средний уровень способностей афинской породы, по самой умеренной оценке, почти двумя степенями выше нашего собственного, – т. е. настолько, насколько наша порода выше африканских негров. Многих удивит такой вывод, но справедливость его подтверждается быстрым умом и высоким образованием афинских граждан: литературные сочинения, которые читались им на публичных лекциях, и произведения искусств, которые выставлялись на их суд, были настолько серьезны, что большинство людей нашей породы не были бы в состоянии оценить их; а чтоб определить степень нашего умственного развития, стоит взглянуть на то, что продается в книжных лавочках на станциях железных дорог.
Мы частью положительно знаем, а частью угадываем те причины, по которым эта чутко одаренная порода пришла в упадок: общественная нравственность крайне извратилась; браков избегали, потому что они вышли из моды; многие из самых честолюбивых и образованных женщин открыто вели распутную жизнь и потому не имели детей, а матери будущих поколений принадлежали к менее образованным классам общества. В такой маленькой приморской стране, где постоянно происходил прилив и отлив народонаселения и где нравы были так испорчены в тот период, о котором я говорю, чистота породы не могла сохраниться. Поэтому неудивительно, что, к великому несчастью человечества, она пала и исчезла; если б она могла сохраниться, размножиться и распространиться по другим странам, вытесняя низшие породы (что было бы возможно, потому что она отличалась чрезвычайной плодовитостью), то она, без сомнения, достигла бы столь выгодных результатов для цивилизации человечества, что наше воображение не в силах их измерить.
Если б мы могли поднять уровень нашей породы только на одну степень, то какие огромные перемены получились бы в результате! Число людей, хорошо одаренных от природы, соответствующее числу современных нам замечательных личностей, увеличилось бы более чем в десять раз, потому что тогда на каждый миллион их приходилось бы по 2423 человека вместо 233; но еще гораздо важнее для успехов цивилизации была бы прибыль в высших умственных сферах. Мы знаем, в какой тесной зависимости находятся события от мнения немногих знаменитых личностей. Если б первоклассные люди, принадлежащие к различным группам, не появлялись на свет, даже если б те из них, которые по их природным дарованиям упомянуты в моих «прибавлениях», никогда не существовали, то мир был бы совсем не таков, каким мы теперь его видим. Но таблица показывает, что в этих высших умственных сферах числа возросли бы еще в большей пропорции, так что, при возвышении среднего уровня способностей целого народа на одну степень, число людей, принадлежащих к классу G, увеличилось бы в семнадцать раз. Мы видим из таблицы, что во всей Англии (конечно, по среднему выводу из многих лет) только шесть человек, находящихся в возрасте от 30 до 80 лет, стоят по своим природным дарованиям выше класса G; но если б страна с таким же населением, как наша, имела средний уровень одной степенью выше, то в ней нашлось бы восемь-десять два подобных человека; если же она имела бы средний уровень двумя степенями выше (как это и было в Афинах в промежуток времени между 530 и 430 гг. до Р.X.), то их нашлось бы не менее 1335. Нет ничего неправдоподобного в том, что такая даровитая порода способна к самосохранению, как это достаточно доказывает пример афинян, если его понимать как следует. Это доказывается также тем, что я писал о судьях, которых плодовитость не подлежит сомнению, несмотря на то что средний уровень их природных способностей подходит под F.
