Хоукмун принялся осматривать машины барона Калана. Многие из них были внешне знакомы ему, хотя он с трудом представлял себе их назначение. Он подумал, не разбить ли сперва машины, но затем решил, что разумнее выяснить, для каких целей они созданы. К тому же можно спровоцировать катастрофу, уничтожая те силы, с какими экспериментирует Калан.
– Если разжиться подходящими масками и одеждой, – сказал Хоукмун, когда они оба подошли к двери, – наши шансы исследовать это место без помех возрастут. Думаю, мы должны начать именно с этого.
Граф Брасс согласился.
Они открыли дверь лаборатории и оказались в коридоре с низкими сводами. Воздух пахнул затхлостью и плесенью. Когда-то вся Лондра была пропитана такой вонью. Однако теперь, когда Хоукмун смог внимательнее рассмотреть резьбу и живопись на стенах, он окончательно уверился, что это не Лондра. Отсутствие деталей особенно бросалось в глаза. Изображения на стенах состояли из контуров, залитых красками, лишенными полутонов, что вовсе не походило на тонкие переходы цвета, характерные для художников Гранбретани. И если в старой Лондре краски смешивались для создания определенного эффекта, здешние краски попросту плохо подобрали. Как будто рисовал человек, пробывший в Лондре всего полчаса, а потом попытавшийся воспроизвести увиденное.
Даже граф Брасс, посетивший Лондру всего раз с дипломатической миссией, заметил отличия. Оба друга, никого не встретив, осторожно шли по коридору, стараясь понять, куда подевался барон Калан, когда вдруг, завернув за угол, оказались лицом к лицу с двумя солдатами из ордена Богомола, ордена короля Хуона, вооруженными длинными пиками и мечами.
Граф Брасс и Хоукмун в тот же миг приняли боевую стойку, ожидая, что солдаты нападут на них. Шлемы-маски богомолов качнулись на плечах, но солдаты лишь таращились на двух товарищей, словно сбитые с толку.
Один из солдат заговорил невнятным, приглушенным из-за маски богомола голосом:
– Почему вы ходите без масок? Разве так годится?
Голос его звучал отстраненно, как будто во сне, примерно так разговаривал граф Брасс, когда Хоукмун повстречал его в Камарге впервые.
– Да, вполне, – заверил их Хоукмун. – Поскольку маски нам отдадите вы.
– Но ходить по коридорам без масок запрещено! – в ужасе произнес второй солдат. Он вскинул руки в латных перчатках к голове, словно пытаясь защитить свой гигантский шлем-маску. Глаза богомола со шлема уставились на Хоукмуна как будто с насмешкой.
– В таком случае нам придется сразиться за них, – проворчал граф Брасс. – К оружию!
Солдаты медленно обнажили мечи. Медленно встали в позицию.
Убивать этих двоих было ужасно, поскольку они почти не предпринимали попыток защититься. Они канули в небытие за полминуты, и Хоукмун с графом Брассом немедленно принялись освобождать их от шлемов-масок и одежды из зеленого шелка и бархата.
Они сняли одежду очень вовремя. Хоукмун как раз соображал, что делать с телами, когда те внезапно растворились в воздухе.
Граф Брасс засопел с подозрением.
– Опять магия?
– Или же объяснение, почему они так странно себя вели, – задумчиво проговорил Хоукмун. – Они исчезли, как исчезли до того Боженталь, Оладан и Д’Аверк. Ведь орден Богомола всегда считался в Гранбретани самым воинственным, и все, кто в него входил, отличались смелостью, гордостью и быстротой реакции. Либо эти парни не настоящие гранбретанцы, а просто играли роль по желанию барона Калана, либо же они все-таки гранбретанцы, только какие-то заторможенные.
– Да, они двигались словно во сне, – согласился граф Брасс.
Хоукмун поправил на голове присвоенный шлем.
– На всякий случай будем вести себя так же, – предложил он. – Это станет нашим преимуществом.
Они зашагали дальше по коридорам, двигаясь неторопливо, как полагается патрулирующим солдатам.
– По крайней мере, – негромко заметил граф Брасс, – нам не придется ломать голову, что делать с телами, если все убитые будут исчезать с такой скоростью!
Они несколько раз останавливались у дверей, дергали их, но все оказывались запертыми. Мимо проходили другие солдаты в масках из всех основных орденов – Свиньи, Стервятника, Дракона, Волка и прочих, – однако членов ордена Змеи им больше не встречалось. А они были уверены, что «змеи» обязательно привели бы их к Калану.
К тому же им самим было бы нелишне в какой-то момент сменить маски богомолов на маски змей. Наконец они оказались перед дверью, размерами превосходящей остальные, перед ней стояли двое часовых в таких же точно масках, какие раздобыли для себя Хоукмун и граф Брасс. Дверь с охраной – какая-то важная дверь, решил Хоукмун. Возможно, за ней находится нечто, способное помочь им найти ответы на вопросы, ради которых они последовали сюда за Каланом. Он быстро принял решение и заговорил сонным голосом:
– У нас приказ сменить вас. Можете отправляться в казармы.
Один из часовых отозвался:
– Сменить нас? Значит, мы отстояли в карауле положенное время? Я думал, прошло не больше часа. Впрочем, время… – Он помолчал. – Всё так странно.
– Вы свободны, – сказал граф Брасс, угадав задумку Хоукмуна. – Это всё, что нам известно.
Оба часовых вяло отсалютовали и ушли, оставив Хоукмуна и графа Брасса на посту.
Как только часовые удалились, Хоукмун развернулся и подергал замок на двери. Дверь была заперта.
Граф Брасс с содроганием огляделся по сторонам.
– Кажется, это место еще больше смахивает на преисподнюю, чем те болота, в которых я оказался, – заметил он.
– Похоже, ты близок к истине, – согласился Хоукмун, наклоняясь, чтобы рассмотреть замок.
Как и все остальные предметы вокруг, он был сработан грубо. Хоукмун вынул украшенный изумрудами кинжал, отобранный у солдата-Богомола. Он сунул острие кинжала в замок, пошевелил несколько секунд, а потом резко повернул. Раздался щелчок, и дверь отворилась.
Оба товарища вошли в комнату.
И оба замерли, разинув рты при виде того, что им открылось.
Глава вторая
Музей живых и мертвых
– Король Хуон! – пробормотал Хоукмун. Он спешно закрыл дверь, подняв глаза к огромной сфере, висевшей у него над головой.
Внутри сферы плавала ссохшаяся фигурка древнего правителя, некогда вещавшего голосом цветущей юности. – Я думал, тебя убил Мелиадус!
Из шара послышался едва слышный шепот. Такой слабенький, что казался отголоском мысли.
– Мелиадус, – повторил он. – Мелиадус.
– Король спит, – прозвучал голос Фланы, королевы Гранбретани.
Да, она была здесь, в маске цапли, сделанной из тысяч драгоценных камней, в богатом парчовом наряде, и она медленно подошла к ним.
