Хоукмун узнал маску ордена Змеи, ордена, в который входили все ученые чародеи прежней Гранбретани. Пока они смотрели, человек протянул другую такую же маску Калану, который торопливо надел ее, ведь гранбретанцу его ранга невыносима была сама мысль, что его увидят с открытым лицом.
Маска Калана тоже была в форме змеиной головы, только украшена пышнее, чем у его слуги.
Хоукмун потер щеку, соображая, что в этой сцене кажется ему неправильным. Он жалел, что с ними нет Д’Аверка, так хорошо знакомого с жизнью Темной Империи, – будь Д’Аверк рядом, он сразу сказал бы, что здесь не так.
А потом Хоукмуна осенило, что эти маски сработаны грубее тех, которые он видел в Лондре, – тогда даже слуги низшего ранга носили маски получше. Отделка этих масок, рисунок на них были совсем иного качества. Но почему так?
Теперь приборы следовали за Каланом прочь из лаборатории, по извилистым переходам, очень похожим на те, что некогда соединяли здания в Лондре. На первый взгляд это место вполне могло быть Лондрой. Однако и переходы несколько отличались от прежних. Камни были плохо обработаны, фрески и барельефы сделаны неумелыми художниками. Подобного просто не допустили бы в прежней Лондре, ведь, несмотря на все извращения, лорды Темной Империи требовали от всех ремесленников высшего уровня мастерства, вплоть до прорисовки самых мелких деталей.
Здесь же деталей не было вовсе. В целом всё это напоминало плохую копию картины.
Изображение на экране замигало, когда Калан вошел в другую комнату, где тоже были люди в масках. Эта комната тоже казалась знакомой, только грубее и проще, как и предыдущие помещения.
Граф Брасс едва не дымился от гнева.
– Когда мы туда отправимся? Вот он, наш враг. Давайте же возьмем и разделаемся с ним!
– Не так-то просто путешествовать через измерения, – мягко заметил Райнал. – Более того, мы пока еще не отследили точно, где находится то место, которое мы сейчас видим.
Хоукмун улыбнулся графу Брассу.
– Наберись терпения, сэр.
Этот граф Брасс оказался более порывистым, чем тот, которого знал Хоукмун. Несомненно, причина заключалась в том, что этот был лет на двадцать моложе. Или же, как предположил Райнал, он являлся не совсем тем человеком, а всего лишь очень похожим на него человеком из другого измерения. И все-таки, решил Хоукмун, хорошо, что этот граф Брасс с ним, откуда бы он ни явился.
– Наши приборы дают сбой, – сообщил один из призрачных операторов у экрана. – Это измерение, должно быть, отделено от нас множеством слоев.
Райнал кивнул.
– Да, множеством. Наверное, даже наши древние предки, любившие рисковать, не забирались туда. Будет очень трудно отыскать вход.
– Калан ведь нашел, – заметил Хоукмун.
Райнал слабо улыбнулся.
– Случайно или же намеренно, друг Хоукмун?
– Наверняка намеренно, разве нет? Откуда бы ему взять какую-то другую Лондру?
– Можно построить новые города, – подсказал Райнал.
– Ага, – подхватил Боженталь. – И новые реальности тоже.
Глава шестая
Еще одна жертва
Три гостя в тревоге ждали, пока Райнал с соотечественниками обсуждал возможность путешествия до того измерения, в котором скрывался барон Калан Витальский.
– Поскольку в реальной Лондре существует новый культ, я бы предположил, что Калан тайно навещает единомышленников. Это объясняет слухи о том, что кое-кто из лордов Темной Империи до сих пор живет в Лондре, – размышлял Хоукмун. – Наш единственный шанс – отправиться в Лондру и отыскать Калана, когда он явится туда в очередной раз. Вот только есть ли у нас время?
Граф Брасс покачал головой.
– Этот Калан из кожи вон лезет, чтобы осуществить свои задумки. С чего бы ему так впадать в истерику, когда он может играть в свое удовольствие со всеми измерениями и самим временем, – вот чего я не понимаю. При этом, хотя он, как можно предположить, способен манипулировать нами по своему усмотрению, он почему-то не делает этого. Вопрос, чем же мы так важны для него?
Хоукмун пожал плечами.
– Может быть, не так уж важны. Он не первый лорд Темной Империи, который из-за жажды мести забывает даже собственные интересы. – И он рассказал им историю барона Мелиадуса.
Боженталь между тем расхаживал между кристаллическими приборами, пытаясь понять принцип их действия, но потерпел полное поражение. Теперь все приборы отключились, потому что призрачный народ собрался в другой части здания, деловито обсуждая создание машины, способной перемещать через измерения. Они хотели приспособить для этого кристаллический двигатель, перемещавший их город, но при этом требовалось сохранить оригинальный двигатель у себя на случай новой угрозы.
– Что ж, – признал Боженталь, почесав голову, – я ничего не понимаю в этих штуковинах. Всё, что я могу сказать наверняка, – они работают!
Граф Брасс громыхнул доспехом. Он подошел к окну и выглянул в прохладную ночь.
– Что-то меня раздражает сидение в четырех стенах, – заметил он. – Мне пошел бы на пользу свежий воздух. А чем займетесь вы двое?
Хоукмун покачал головой.
– Мне бы поспать.
– Я пойду с тобой, – сказал Боженталь графу Брассу. – Только как нам выйти?
– Позовите Райнала, – посоветовал Хоукмун. – Он услышит.
Они так и сделали, хотя им было несколько неловко, когда призрачные люди, такие хрупкие с виду, протаскивали их в окно и спускали на землю. Хоукмун устроился в углу комнаты и заснул.
Однако его терзали странные, тревожные сны, в которых друзья становились врагами, враги превращались в друзей, живые делались мертвыми, мертвецы оживали, а некоторые живущие, как оказалось, и вовсе еще не родились, в итоге он проснулся весь в поту и увидел стоявшего над ним Райнала.
– Машина готова, – сообщил призрак. – Только, боюсь, она далека от совершенства. Она умеет лишь преследовать вашу пирамиду. Как только пирамида снова материализуется в этом мире, наша сфера начнет следовать за ней, куда бы та ни направилась, – управлять сферой невозможно, она способна только двигаться вслед за пирамидой. Поэтому постоянно будет существовать немалая опасность, что вы застрянете в каком-нибудь другом измерении.
– Что ж, я готов пойти на такой риск, – сказал Хоукмун. – Это все равно лучше, чем те кошмары, которые терзают меня сейчас: и наяву, и во сне. А где граф Брасс с Боженталем?
– Где-то неподалеку, бродят по улицам Сориандума. Сказать им, что ты хочешь их видеть?
– Скажи, – попросил Хоукмун, протирая заспанные глаза. – Нам бы лучше поскорее составить план. У меня предчувствие, что мы уже скоро снова увидим Калана. – Он потянулся и зевнул. На самом деле сон нисколько его не освежил. Наоборот, он, кажется, устал еще сильнее. И поэтому он передумал. – Нет, наверное, мне лучше сказать им самому. Может быть, ночной воздух взбодрит меня.
